— Мне нет нужды убеждать вас в чем бы то ни было, мистер Уилтон. Я, к счастью, ничем вам не обязана и, надеюсь, никогда не окажусь в обстоятельствах, вынуждающих меня обратиться к вам за помощью. Оставьте в покое меня, Имоджин и мистера Баррита, прошу вас. Я понимаю, что общество, в котором вы вынуждены вращаться в последние дни, вам неприятно, но это следствие того, что вы предпочитаете зависеть от расположения вашей тетушки, а не следовать своим собственным путем и выбирать себе компанию по своему вкусу.

Последнее замечание, судя по выражению лица Уилтона, сильно рассердило джентльмена, но танец окончился, и Филлис поторопилась ускользнуть, не наградив партнера даже легким кивком или улыбкой и не дожидаясь, пока тот ответит ей какой-нибудь грубостью.

— Каких гадостей ты наговорила Уилтону? — спросила Розамунда, когда Филлис отыскала подругу у самого выхода из бального зала, где мисс Тиллард отдыхала на одном из приставленных к стене стульев. — Он буквально побелел от злости, что не очень-то ему идет!

— Он получил ровно то, что заслужил, не больше и не меньше, — отмахнулась Филлис. — Где ты оставила мою кузину?

— Мы довольно долго прохлаждались на берегу, в свете китайских фонариков озеро кажется таинственным и романтическим, — с показной беспечностью ответила мисс Тиллард. — Теперь же Имоджин пошла с Флорой выпить бокал фруктового напитка со льдом, Флора последние полчаса все время танцевала, неудивительно, что ей захотелось пить, а Имоджин надо подкрепиться после прогулки.

— Но мать запрещает моей кузине даже пробовать напитки, в которые добавлен лед! — ахнула Филлис.

— О, в самом деле? Я этого не знала. — Невинные глаза Розамунды скрывали такое коварство, что ее подруга невольно поежилась — ей бы не хотелось видеть мисс Тиллард в числе своих врагов.

— Мы можем остановить ее? — спросила Филлис.

— Боюсь, уже слишком поздно, они ушли после экосеза, Флора не танцевала в то время, когда тебя пригласил ее брат.

«Хотя бы Флора не видела, что мы с Уилтоном опять рассорились, иначе непременно наговорила бы мне оскорбительных вещей, она во всем старается не отставать от брата, — подумала Филлис. — Что ж, мне остается только надеяться, что Имоджин не заболеет слишком серьезно. Обычная простуда удержит ее в постели три-четыре дня, на большее мне не следует рассчитывать. Как ловко, однако, Розамунда сумела избавить себя от обвинений со стороны миссис Грейстоун! Ведь это не она, а Флора позволила Имоджин попробовать ледяного напитка!»

Розамунда ожидала благодарностей, и Филлис ласково улыбнулась подруге и предложила немного подкрепиться в буфетной, прежде чем кто-нибудь из джентльменов пригласит одну из них на следующий танец.

Подруги едва нашли себе место возле одного из столиков, расставленных в гостиной для того, чтобы уставшие после танцев леди и джентльмены могли попробовать крошечные пирожные и доставленные из самой Франции паштеты.

Очень скоро возле них оказался и мистер Баррит. Судя по всему, он был расстроен тем, что мисс Найт так много танцует с другими мужчинами, а мисс Грейстоун и вовсе исчезла из бальной залы, и теперь оказался чрезвычайно рад посидеть четверть часа рядом с леди, состоящими с ним в дружеских отношениях. Его партнерши по танцам были приветливы, но ясно давали понять, что не стремятся продолжить знакомство. Это объяснялось тем, что многие гости знали — мистер Баррит должен сделать предложение Имоджин Грейстоун, а потому не может рассматриваться как возможная партия для одной из находящихся в зале юных леди. Многие из них к тому же считали Имоджин странной девушкой и не могли представить, как здравомыслящий юноша может захотеть на ней жениться. Значит, и у него тоже есть какие-то странности!

Имоджин и Флора сидели неподалеку от миссис Грейстоун. Виноватое выражение лица Имоджин подсказало Филлис, что миссис Грейстоун заметила ослушание дочери и сурово выговорила ей за легкомысленное отношение к своему здоровью. Флора, похоже, также получила свою долю упреков и при виде Розамунды и Филлис поторопилась присоединиться к ним.

— Мистер Баррит, разыщите для меня какой-нибудь стул! — приказала она, и Баррит послушно направился на поиски сиденья для мисс Уилтон. — Не знаю, от чего я устала больше, от танцев или бесконечной болтовни этих сплетниц! В воздухе стоит нескончаемый гул от их пересудов! Кстати, мисс Тиллард, миссис Найт задается вопросом, как долго вы собираетесь пробыть гостьей миссис Грейстоун.

Флора обратилась к Розамунде вполне доброжелательно, но та все равно испуганно вздрогнула. Бал и приготовления к нему отвлекли мисс Тиллард от этой проблемы, решение которой было столь важно не столько для нее, сколько для ее дорогой подруги.

Филлис неодобрительно посмотрела на мисс Уилтон — зачем ей понадобилось расстраивать Розамунду сейчас, во время бала? Неужели нельзя было отложить этот разговор до возвращения домой?

— И что же ответила миссис Грейстоун? — с замиранием сердца спросила Розамунда.

Вернулся Баррит, неся с собой стул с изогнутой спинкой, и Филлис догадалась, что он прихватил его из бальной залы. Флора уселась и взяла в руки блюдечко с пирожным, прежде чем ответить мисс Тиллард:

— Она сказала, что вы ничуть не обременяете ее своим присутствием, и, раз уж вам не удалось погостить у тетушки, она считает, почему бы вам не задержаться здесь. По ее словам, дома вас не очень-то и ждут.

Такова уж была Флора Уилтон, даже тут не удержалась от насмешки, впрочем, беззлобной. Розамунда не стала вступать в перепалку с мисс Уилтон, Флора нужна была ей как союзница, а в случае ссоры мисс Уилтон могла настроить против Розамунды своего брата.

— Почему вы с Имоджин сидели возле этих матрон из попечительского комитета, если вам так не нравятся их разговоры? — Филлис также сочла, что Розамунде ни к чему портить отношения с Флорой Уилтон. — И почему Имоджин не подходит к нам?

— Мы обе очень устали, в зале такая духота, что у меня едва не разболелась голова. Ничего удивительного, что нам захотелось освежиться и мы выпили по паре бокалов фруктового пунша со льдом. Никогда не пробовала ничего вкуснее! — Флора мечтательно улыбнулась и тут же пожала плечами. — А миссис Грейстоун заметила нас и прочитала нам целую проповедь о вреде льда! Как будто бы Имоджин — фарфоровая кукла, которую надлежит все время хранить в коробке, обложенную папиросной бумагой! Вот уж не думала, что она такая слабая и беспомощная! Я же не знала, что доктор запретил ей холодное, могла бы и не пить, она-то ведь лучше меня осведомлена о том, что ей можно, а что нельзя. Теперь вот ей приходится сидеть на диване подальше от раскрытых окон, пока ее мать не сочтет, что бедняжка достаточно раскаялась в своем легкомыслии, и не позволит ей вернуться в бальную залу. Боюсь только, бал закончится раньше!

Мистер Баррит невольно обратил в сторону Имоджин взгляд, полный сочувствия, но не поторопился рассеять уныние мисс Грейстоун.

Как и предполагала Розамунда, на следующее утро Имоджин не смогла подняться с постели. Во время обратной дороги ее знобило, и сразу по возвращении миссис Грейстоун приказала приготовить для дочери горячего молока и отвар из целебных трав, но, по всей видимости, это не помогло.