Сью снова захихикала, и все мы посмотрели на нее.

Джули указала на плащ Дерека:

– Почему бы тебе его не повесить, пока кто-нибудь на него не наступил?

Дерек поднял плащ, положил себе на колени и аккуратно разгладил.

– Хорошая киска, – проговорил он, погладив плащ.

Никто из нас не засмеялся. Сью спросила Джули, заснул ли Том.

– Сразу, как только лег, – ответила Джули.

Дерек достал из кармана часы. Все мы знали, что он сейчас скажет, и именно это он и сказал:

– Не слишком ли рано для Тома ложиться спать?

Тут на Сью напал неудержимый смех: зажав рот руками, она выскочила на кухню, а оттуда – в сад.

– Честно говоря, – непринужденно ответила Джули, – обычно он ложится спать даже раньше, верно, Джек?

Я кивнул, хотя понятия не имел, сколько сейчас времени.

Джули взъерошила мне волосы.

– Заметил, как он изменился? – спросила она у Дерека.

– Почище стал, – мгновенно ответил тот. И обратился ко мне: – Небось девчонки теперь за тобой бегают?

– Ну нет, девочек у нас пока нет, – не отнимая руки от моей головы, ответила Джули.

Дерек рассмеялся и достал пачку сигарет. Одну предложил Джули – та отказалась. Я не шевелился, не желая, чтобы Джули убирала руку, и в то же время чувствуя, что выгляжу очень глупо. Дерек откинулся в кресле и закурил, внимательно глядя на нас. В кухне послышались шаги: вернулась Сью. Вдруг Дерек улыбнулся, я не видел, но догадался, что улыбнулась и Джули. Оба они, не говоря ни слова, встали. Прежде чем убрать руку с моей головы, Джули легонько потрепала меня по волосам.

Когда они оба ушли наверх, в гостиную вошла Сью и уселась на краешек кресла Дерека. С нервным смешком сказала:

– Я знаю, откуда пахнет.

– Это не от меня.

Она ввела меня в кухню и отперла подвал. Тот самый запах, я его узнал, только здесь он был сильнее. Он выплывал из темноты, катясь по бетонным ступеням, – сладкий, гнилостный, тошнотворный, словно пухлый палец, засунутый в глотку. Я вглядывался в темноту, дыша через нос.

– Давай, – сказала Сью, – иди вниз. Ты знаешь, что это такое.

Она включила свет и подтолкнула меня в спину.

– Только если ты тоже пойдешь, – сказал я.

Откуда-то снизу, из коридора, соединяющего лестницу с дальней комнатой, донесся шорох. Сью шагнула назад, в кухню, и схватила пластмассовый игрушечный фонарик Тома в форме рыбки. Свет у рыбки шел изо рта и был очень слабым.

– Не надо, – сказал я. – Там же есть свет.

Но она подтолкнула меня фонариком в спину.

– Пойдем! Сейчас увидишь! – прошептала она.

Спустившись с лестницы, мы остановились, чтобы включить нижний свет. Сью зажала нос платком, я прикрывал лицо рукавом рубашки. Дверь с той стороны коридора была приоткрыта. Оттуда снова послышался шорох.

– Крысы, – сказала Сью.

Дойдя до двери, мы остановились и посмотрели друг на друга.

– Толкай! – проговорила Сью сквозь платок.

Я не мог двинуться с места, но вдруг дверь начала открываться сама собой. Я вскрикнул и отступил назад – и только тут заметил, что это сестра толкает ногой дверь возле шарниров.

Сундук покосился, средняя его часть безобразно вздулась. Взбугрившийся цемент пересекала огромная трещина, кое-где в полдюйма толщиной. Сью потребовала, чтобы я подошел и заглянул внутрь. Она сунула мне в руку фонарик, подтолкнула к сундуку и добавила еще что-то, чего я не расслышал. Поднеся фонарик вплотную к трещине, я вдруг вспомнил, как командор Хант и его команда пролетали над поверхностью незнакомой планеты. Тысячи и тысячи миль плоской безжизненной пустыни, испещренной лишь разломами от землетрясений. Ни холма, ни дерева, ни дома, ни ручейка. Ветра тоже не было, потому что не было воздуха. Так и не приземлившись, они умчались обратно в космос, и несколько часов после этого никто из них не произносил ни слова.

– Ну, чего ждешь? – яростно прошипела Сью.

Я наклонился над трещиной в самом широком ее месте и посветил фонариком. Глазам моим предстало что-то витое, гнутое, желтовато-серое, а за его извивами что-то истрепанное и черное. Всматриваясь, я в какой-то миг различил лицо, глаз, часть носа и темный провал рта, но в следующее мгновение этот образ вновь расплылся в бессмысленное сочетание цветных пятен. Я почувствовал, что сейчас упаду, и передал фонарик Сью. Но когда увидел, как она наклонилась над сундуком, это чувство прошло. Мы вышли в коридор и прикрыли за собой дверь.

– Видел? – проговорила Сью. – Одеяло все разорвалось, и видна ее ночная рубашка.

В эти секунды мы ощущали странное возбуждение, как будто узнали, что на самом деле мать жива. Мы видели ее – в ночной рубашке, в точности как была!

Поднимаясь по лестнице, я заметил:

– Запах не такой уж противный, если к нему привыкнуть.

Сью то ли хихикнула, то ли всхлипнула и выронила фонарик. Сзади нас снова зашуршали крысы. Глубоко вздохнув, Сью наклонилась и начала шарить по ступеням в поисках фонарика. Наконец выпрямилась и сказала уже почти спокойно:

– Надо будет добавить еще цемента.

Наверху мы встретили Дерека. В кухне у него за спиной я увидел Джули. Дерек преградил нам путь к выходу.

– Не слишком-то хорошо вы умеете хранить секреты, – проговорил он дружеским тоном. – И что же у вас там, внизу, так благоухает?

Мы молча протиснулись мимо него на кухню. Сью подошла к раковине, налила воды в чашку и начала пить, шумно глотая.

– Вообще-то это абсолютно не твое дело, – сказал я и покосился на Джули, надеясь, что она что-нибудь придумает.

Она подошла к двери и ласково взяла Дерека за руку.

– Давай закроем дверь, – сказала она. – Этот запах действует мне на нервы.

Но Дерек высвободил руку и все тем же дружеским тоном произнес:

– Вы так и не объяснили, что там такое. – Потер руку о пиджак и улыбнулся нам: – Знаете, я ведь чертовски любопытный.

Мы молча смотрели, как он спускается по лестнице. Слышали, как он шарит по стене в поисках выключателя, как идет по коридору и открывает дверь в комнату. И только тогда спустились следом – Джули, Сью и я.

Дерек достал из нагрудного кармана голубой носовой платок, встряхнул его и поднес к лицу, не прикладывая вплотную. Я твердо решил ничего такого не делать и дышал часто, сквозь стиснутые зубы. Носком ботинка Дерек постучал по сундуку. Мы с сестрами стояли вокруг него полукругом, словно на какой-то церемонии. Он провел пальцем по трещине, заглянул внутрь.

– Не знаю, что у вас там такое, но оно явно гниет.

– Это мертвая собака, – спокойно и просто сказала вдруг Джули. – Собака Джека.