В кадре появилась я. Голос за кадром продолжал:

– Кстати, почему бы не предположить, что в преступлениях участвовала женщина? Вспомним хотя бы банду Скосырской – именно она, как установил суд, была умелым и изощренным организатором разбойных нападений и убийств в крае. Женщина может сидеть в машине, притупляя тем самым бдительность жертвы, женщина может подойти к девушке, предложить ей поучаствовать, например, в конкурсе причесок, рассыпая комплименты по поводу красивых волос незнакомки. А в машине, куда садится жертва, ее уже ждет сообщник женщины – маньяк…

Сюжет с похищением блондинки занял десять минут, примерно на такой же срок Дима растянул эксперимент со сломанной авторучкой. Нужно было сделать третий сюжет, на пять минут, и тут мне все же пришлось с загадочным видом поведать о предчувствиях убитых девушек, об их вещих снах и о прочей лабуде, в которую я сама не очень-то верила. Но цель была достигнута – передачу мы смонтировали в срок. Ровно без пяти восемь все было готово. Дима бросился относить готовую кассету ведущему выпуска, а я поехала в гости к Маше.

Я думала, в мозговом штурме примем участие лишь мы с Машей и Оскаром. Но на кухне у моих друзей сидели еще пятеро оперов: Серега, Федор, злой брюнет Федюнов и еще два человека, имен и фамилий которых я не помнила, хотя наверняка слышала их на одной из планерок. Оскар выглядел, как обычно, может, чуть более заторможенным, но по-прежнему выдержанным и спокойным. Брюнет зло хмурил брови; впрочем, добродушным не выглядел никто из них. Весельчаков Серегу и Федора я впервые увидела абсолютно серьезными. Впрочем, всем было не до шуток.

– Ну что, ребята, подводим итоги, – серьезно сказал Оскар. – Пока что у нас трое подозреваемых: торговец обувью Анимов, экстрасенс Агафон и психолог Андрей Титков. Последний очень уж активно крутится вокруг Полины, интересуясь тем, что ему знать вовсе не положено. Больше пока подозревать некого.

Начнем по порядку. Анимов ничего не сказал про девушек, но это вовсе не значит, что он ничего не знал. Возможно, ему хотелось уйти из жизни именно так – с шумом, с нераскрытой интригой…

Подозрения против него ничем не опровергнуты. О кучах вранья, которые он нам нагородил, вы знаете. Кроме того, его видела перед самым исчезновением Олеся. Фоторобот составлялся с него, и никого другого признать лжедеканом она не могла.

– Она-то видела, а видеокамеры? – не выдержала я. – Он входил в тот день в универ?

– Он вывел Олесю через какой-то ход, который видеокамерами не просматривался, – сухо сказал Оскар. – Логично предположить, что и вошел он тем же путем.

Я вздохнула. Все же обнаружился странный потайной ход, о котором не знает никто, кроме маньяка…

– Понимаю, что мертвого не допросишь, но, если это он убивал девушек, мы рано или поздно отыщем улики, хотя бы косвенные. Мы должны найти ту девушку, опознавшую Анимова по фотороботу. Она была уверена, что он – маньяк. Возможно, она сможет хоть что-то интересное нам рассказать, – продолжил свою мысль Оскар. – Надо поговорить с его женой и дочерьми, а также с торговцами из соседних павильонов. Со всеми этими людьми уже беседовали, но теперь придется начинать все по новой. Причем я не имею права давать вам задания. Все будем делать на добровольных началах. Кто берется?

– Я поговорю с женой Анимова, – вызвалась Маша.

– А я – с доченьками, – подмигнул мне Серега.

– С одной доченькой, – решительно возразила я. – Студентку нашего универа я беру на себя.

– Лады, поделим по-братски, – согласился Серега.

– Кто опросит торговцев? Я знаю, что новый следователь уже дал вам это задание, но мне нужен полный отчет.

– Так мы втроем их по-любому завтра опрашивать пойдем, – сказал Федюнов. – Я, Витя и Жора, – а отчет напишем в двух экземплярах, всего-то делов.

– Отлично. Список вопросов я вам выдам завтра, – подвел итог Оскар. – Теперь по второму подозреваемому. Кто с ним пообщается?

Мы начали переглядываться. Никто из мужчин как-то не рвался беседовать с ясновидящим. В конце концов Агафона взяла на себя я. Не в первый раз замужем, экстрасенсами меня не удивишь. Бывшую жену экстрасенса решил разговорить Федюнов.

– Психолога кто возьмет?

Все снова посмотрели на меня. Интересно, я что, вообще всю работу сделать должна?! Нет уж, пусть кто-то еще поработает. Со злости я тут же рассказала народу об удачной попытке «гипноза», проведенного Димой.

– Так что со мной он одной левой справится, если что, – торжествующе закончила я, словно поведала о своей громкой победе и ожидала оваций. – Даже если что-то я у него и выведаю, он меня загипнотизирует, и я все забуду.

– Коротыгин, возьмешь? – Оскар поглядел на одного из сотрудников, чье имя я забыла.

Тот лишь пожал плечами.

– Ладно, я его возьму, – вздохнула Маша. – Он, похоже, с дамами откровенничает охотнее.

– Надо же, а его в «голубизне» обвиняют, – покачала я головой. Я уже жалела о собственной вредности. Ну что я упираюсь, все равно мне завтра с Андреем Викторовичем так и так беседовать придется. – Возведут же на человека напраслину!

– Кто его обвиняет? – насторожился Оскар.

Я кратко пересказала ему свой разговор с Наташей. Оскар все больше мрачнел.

– Полина, почему ты не рассказала обо всем этом раньше?

– Да отчасти просто все время забывала, отчасти не хотела ерундой вам голову всем забивать, – с досадой ответила я.

Оскар печально покачал головой:

– Понятно. Психолога возьму на себя я.

Маша пыталась было спорить, но Оскар махнул на нее рукой и грустно сказал:

– Вот и все, подозреваемые закончились, – будучи при исполнении, он никогда не позволил бы себе такую шутку. – Негусто…

– У меня есть и четвертый, – спокойно сказала я. – Дмитрий Тужилин.

– Ты на него просто зла, – растерянно возразила Маша. – С чего ты взяла? Он такой обаяшка, ему стоит лишь захотеть, и любая девчонка его будет. Зачем же ему их похищать?

Я кратко изложила вслух свои соображения – журналист не вызывает подозрений, девушки спокойно садятся в его машину. И он настолько примелькался в универе, что стал восприниматься в качестве предмета интерьера. Это ж надо, никто из студенток не назвал его, как человека, который куда-то звал девушек! А ведь он с ними часто беседовал, летом вывозил их на природу, брал интервью…

– И потом, он полгода крутится в универе, все расспрашивает о его тайнах, – закончила я. – Если бы там был тайный ход, наш проныра точно бы об этом знал. Но он молчит. Может, потому, что сам им пользуется?

Народ устало молчал. Связываться с журналистом явно никому не хотелось.

– Тужилина я тоже беру на себя, – успокоила я всех. – Тем более что у меня к нему есть дело.

– Вот и хорошо, – кивнул Оскар и тихо продолжил: – А самое обидное, знаете, что? Если окажется, что серийника среди наших подозреваемых нет. Что он вообще не попал в наше поле зрения!