Он не приехал к завтраку. И к обеду. И даже к ужину. Честно отрабатывая ласковое обращение, я терпела еще два дня добровольного заточения. Потом не выдержала и начала собираться.

«Любимый, твое возвращение затянулось», — написала я на обратной стороне листка в косую линейку и оставила ее на столе на веранде. Нашла камень размером с кулак, положила его на лист бумаги так, чтобы край моей подписи был виден. И старательно гоня от себя крамольные мысли, съедающие душу, направилась к машине.

Сидеть дольше на даче и ждать его возвращения я уже не могла. Сколько же можно?! Я уже почти весь сад привела в порядок. Не без помощи, конечно же, дяди Жоры и пары его сотоварищей, жаждущих заработка. И все окна в доме перемыла, заново принялась за полы, шкафы и стулья, а Аракелян и не думал являться.

Забыл о своем обещании? Нет, такого быть не могло в принципе. Потому что он ничего не забывал! Помнил даже мимолетную сцену в школьном коридоре, за давностью стольких-то лет. А что же тогда говорить об обещании, данном пару суток назад. Нет, что-то наверняка случилось. Он не мог просто так забыть обо мне. Не мог заставлять ждать так долго, зная, что я буду волноваться. Тем более что мы впервые простились с ним на приятной ноте. И пусть сам момент прощания я благополучно проспала, записка и заботливо укрытые покрывалом плечи говорили о многом. Как о многом могло говорить и его отсутствие.

Вырулив к шлагбауму, преграждающему путь каждому вновь прибывающему или отъезжающему, я вылезла из машины и пошла в сторожку.

Дядя Жора сидел над огромным медным тазом с опавшей антоновкой и занимался тем, что нарезал ее крупными дольками и раскладывал затем на накрытом марлей столе.

— А-аа, Дашуня, проходи, дорогая. Как забор? Стоит?

— Все нормально, спасибо. Я вот вас о чем хотела попросить, дядь Жора. — Ухватив ломтик побольше, я отгрызла кусочек ароматной кисловатой на вкус антоновки и тут же сморщилась. — Понаблюдайте за моей дачей, хорошо? Что-то много гостей ко мне в последнее время наведывается. Таких гостей, о которых я порой и знать ничего не знаю.

— Не боись, дочка. Все сделаю, как надо! — Дядя Жора для пущей важности нахлобучил на плешивую голову картуз и взял под козырек. — Всех возьму на карандаш. Ты никак уезжаешь?

— Да, нужно в город по делам. Но я вернусь, возможно. — Я повернулась и пошла к выходу.

— Сенап-то, Даша, усыпной у тебя. Что делать-то? Обрывать или пусть постоит еще? — проговорил озадаченно мне в спину дядя Жора. — Жаль будет, коли пацанва будет хулиганить. Так ведь больше обтрясут, нежели соберут. Тут ведь чуть придремешь, сразу ЧП. Н-да… Пару ночей назад не к тебе ли оголтелый какой-то ломился?

— Ко мне, — честно призналась я, задержавшись у двери. Скрывать смысла не было. Если дядя Жора задал такой вопрос, значит, ответ ему уже заведомо известен. — Это мой знакомый. Срочное дело было, а я спала крепко. Вот и пришлось ему немного пошуметь.

— Ага, я и понял. — Дядя Жора вдруг отвел глаза в сторону и принялся перекладывать заново ровные ряды яблочных кругляшей. — Разве без дела станешь так кулаками о дверь метелить?! Нет, конечно! Я чуть было за винтовку не схватился, а потом смотрю, ты дверь открыла. Думаю, значит, все нормально, раз ты его в дом пустила-то. А то прямо за ружье…

Старенькая берданка дяди Жоры могла навести страх разве что только на воробьев. И то если бы он стал ее использовать в качестве палки. Истинного своего предназначения его оружие лишилось в незапамятные времена. Затвора, помнится, не стало еще во времена моего детства. Но то, что наш верный страж поспешил на шум, вселяло уверенность в том, что охрана нашего садоводческого товарищества находится в верных руках. Они не пройдут, называется…

— А кто же такой-то, Даша? Иль жених?

Глаза нашего сторожа смотрели пытливо и остро, что совсем не соответствовало его возрасту. Попадись такому инквизитору в другое время в другой ситуации, душу запросто вытрясет. Нет, охрана у нас на высоте.

— Да я и сама не знаю точно. — Принужденно рассмеявшись, я поспешила проститься.

И уже выехав на шоссе, с опозданием подумала, что любопытство дяди Жоры было не просто любопытством, все его расспросы имели под собой какой-то смысл. Не мог он просто так начать расспрашивать меня о Сергее, не имея на то объективных причин. Надо бы порасспросить, так нет же, засмущалась и поспешила уехать. Непростительная оплошность. Прямо как в случае с Игорем…

Сияющий бампер впереди едущего джипа отбрасывал солнечные блики мне на стекло, слепя глаза. Перехватив руль одной рукой, я полезла в «бардачок» за солнечными очками. Три аудиокассеты, два свеженьких диска, которые так и не успела прослушать, упаковка бумажных носовых платков, освежитель воздуха. Очков не было. Я же точно помнила, что клала их туда. Куда они могли подеваться, не оставила же их на даче? Хотя вполне могла. Когда перекапывала укропную грядку, кажется, я их надевала.

Всего на какое-то крохотное мгновение отвлеклась от дороги, опустив глаза вниз. Неуловимое такое мгновение, которое даже дрожанием секундной стрелки не отмечено. Но и его вполне хватило на то, чтобы бампер джипа начал стремительно сближаться с моей «Маздой». Тормозить смысла не было. Сзади наседал нахально ревущий сигналом «КамАЗ». Затормози я резко, он подомнет под себя мою машину, как консервную банку, и заметить не успеет. Влево уйти тоже не представляется возможным — плотная стена из автомашин. Оставалась обочина. В этом месте она была чуть шире.

Сильно выкрутив руль вправо, я попыталась обойти по обочине на безопасном расстоянии дорогую машину, сверкающую заграничным хромом. Но тут же меня сильно тряхнуло. Задела! Так и есть задела, потому что меня мгновенно поволокло в кювет. Господи! Что происходит?! Ощущение было таким, будто я парю над пропастью. Самое страшное заключалось в том, что скорость поразительно нарастала. Я давно уже бросила педаль газа, сконцентрировавшись на том, чтобы вырулить поудачнее, чтобы не свалиться с трехметровой высоты и в то же время не стать жертвой двух монстров, не желающих уступать мне дорогу, но машина все ускорялась. Оставалось тормозить. Я с силой вдавила педаль тормоза, искренне надеясь на то, что за «КамАЗом» никто не едет и мне удастся втиснуться в образовавшийся просвет. Это и было моей роковой ошибкой. Правое заднее колесо мгновенно оторвалось от земли, и моя машина на скорости ушла вниз.

Спроси у меня, что я в тот момент ощущала, не отвечу. Страха не было. Паника, пожалуй, присутствовала от сознания того, что я что-то не то сделала. И еще непонятное болезненное любопытство, направленное на тех двоих, что сдвинули меня с дороги. Сдвинули умышленно, это я успела понять перед тем, как свалиться вместе с машиной в трехметровую пропасть. Оба водителя одновременно засигналили, прибавили газу и на полной скорости умчались прочь. Все про все заняло секунд тридцать, никак не больше. И тут же затянутое облаками небо вдруг надвинулось и принялось вращаться в бешеном ритме, соревнуясь по скорости с поросшим кустарником склоном.

Господи! Кажется, я попала в аварию!!! Это было все, что я успела подумать, прежде чем моя машина с грохотом опустилась на крышу.