Брэг понимал, что не сможет избавиться от угрызений совести.

– Миссис Брэг была очень рада вновь увидеть детей, – тихо добавил Петер и замолчал, многозначительно взглянув на хозяина.

Брэг удивился. Петер явно хотел что-то добавить.

– Что еще?

– Она не поняла, как пользоваться креслом, что вы для нее заказали, сэр. И расстроилась. А санитара отправила домой.

Брэг опешил:

– Она уволила мистера Макфи?

– Нет, сэр, сказала возвращаться утром.

Слава богу. Без мужчины-санитара они не справятся.

– Кресло она скоро освоит, – сказал Брэг, успокаивая больше себя, чем Петера.

Слуга почтительно поклонился. Это был голубоглазый мужчина со светлыми редеющими волосами и круглым лицом.

– Будете ужинать, сэр?

– Нет, благодарю. – Аппетита не было. Откуда ему взяться, если сердце вот-вот провалится в желудок?

Медленно, опираясь на изящные перила узкой викторианской лестницы, Рик Брэг стал подниматься на второй этаж.

Из спальни девочек доносились голоса.

Он осторожно подошел к двери и заглянул внутрь, не решаясь переступить порог. Ли Анна сидела в инвалидном кресле, прекрасная в салатовом шелковом платье и нефритовом ожерелье. Волосы были зачесаны наверх, на губах играла улыбка, истинный ангел во плоти. Дот устроилась у нее на коленях, а Кейти на полу, прижимаясь к ее ногам. Жена прекрасно смотрелась в интерьере комнаты, оклеенной бежевыми обоями с золотым тиснением, со старой массивной мебелью. Чуть склонив голову, она читала девочкам сказку на ночь. Сцена показалась Рику очаровательной.

Брэг улыбнулся, и сердце его сжалось. Он тоже должен быть в этой комнате, его должны ждать и радоваться приходу. Вместо этого он оказался здесь чужим.

Его заметила Кейти, вскочила и побежала навстречу, раскинув руки в стороны:

– Ты дома!

Он обнял девочку и погладил по темноволосой голове.

– Да. И мама дома, – мягко добавил он. В прошлом он никогда не позволял себе называть Ли Анну мамой. Да и девочки не стремились. В конце концов, он не рассчитывал, что она задержится с ними надолго. Теперь все изменилось.

Кейти улыбнулась и кивнула:

– Я так счастлива.

Всего несколько месяцев назад, после убийства их родной матери, сестры были подавлены и молчаливы. Брэг был рад переменам и, нагнувшись, поцеловал Кейти в щеку.

– Да, счастливый день, – сказал он и осторожно посмотрел на жену.

Она повернулась к нему, но потом перевела взгляд на лежащую на коленях книгу. Дот, светловолосый ангел с голубыми глазами, бросилась к Брэгу с криком:

– Папа!

Сердце его было готово выскочить из груди. Ли Анна так и не подняла головы. Старается игнорировать его, даже когда они находятся в одной комнате? Склоняясь к Дот, обнимая ее, он продолжал думать, что не должен был настаивать, а позволить Ли Анне остаться в больнице. Он вдохнул запах ребенка и женщины, аромат пудры и еще чего-то особенного, терпкого и в то же время нежного и волнующего.

Он мельком заметил, что рука Ли Анны дрогнула. Брэг подошел и осмелился поцеловать жену в щеку:

– Здравствуй. Добро пожаловать домой.

Когда он выпрямился, она ответила:

– Спасибо, – не глядя при этом в глаза. Затем повернулась к детям: – Девочки, закончим читать и, Дот, потом вы ляжете спать.

Брэг чувствовал себя лишним. Ли Анна слишком явно дала это понять, не предложив ему присесть. Он мечтал остаться с семьей, но у него не хватало смелости. Ему стало душно.

Кейти одним прыжком оказалась рядом с Ли Анной, а Дот закричала:

– Читай, мама! Почитай еще!

Ли Анна откашлялась и продолжила:

– Мальчику стало скучно. Роберт собрался уходить…

Брэг повернулся и вышел.

Пройдя в спальню, он снял галстук и отбросил в сторону. Тот упал на пол, но Брэг был так зол, что этого не заметил. Скинул пиджак, расстегнул сорочку. Он не должен сердиться. Жена из-за него осталась калекой и имеет полное право обвинять его, избегать и даже ненавидеть.

Проклятие, он мечтает быть сейчас в детской, вместе с семьей, а не сидеть в этой спальне и сходить с ума от ярости.

Если бы ему удалось наладить с ней отношения!

Брэг с силой швырнул пиджак на пол, но легче ему не стало. Он прошел в ванную, где снял рубашку и тоже швырнул на пол. Из зеркала на него смотрело угрюмое лицо усталого человека, грустного и одолеваемого собственными демонами. Он провел ладонью по подбородку, поиграл бицепсами и услышал заливистый смех Дот. От этого стало еще больнее.

Господи, как ему жить дальше в этом браке? Его прежняя жизнь когда-то казалась ему сущим адом, когда он тянул с принятием решения относительно Ли Анны. Он так ее ненавидел за отказ дать развод, за то, что она стояла между ним и Франческой, а затем за то, что согласилась на развод, если он выполнит все ее условия.

Он принял отсрочку в шесть месяцев, на которой настаивала Ли Анна. Она обещала подписать все бумаги через шесть месяцев, если он не передумает. А потом произошел несчастный случай.

Сейчас о разводе не может быть и речи. И дело не только в том, что он не сможет бросить жену в таком положении. Брэг не хочет разводиться. Он мечтал заботиться о Ли Анне и о детях. Хотел, чтобы они стали семьей. Но боже, все происходящее больше похоже на кошмарный сон.

Необходимо выпить.

Брэг вернулся в спальню. Латунная тележка с напитками стояла у стены, и он налил себе хорошую порцию неразбавленного бурбона. После нескольких торопливых глотков боль в душе отступила. Он услышал голос Ли Анны, обещающей девочкам, что она вернется поцеловать их на ночь, а сейчас им дочитает миссис Флауэр.

Брэг помедлил, зная, что она откажется от его помощи, но, как джентльмен, был обязан ее предложить.

Он поставил бокал, наспех набросил пиджак и направился в коридор. Ли Анна сидела в кресле посреди детской и выглядела совершенно несчастной. Брэг заставил себя улыбнуться.

– Позволь я помогу, – сказал он, делая шаг.

– Нет!

Он застыл на месте.

Жена натянуто улыбнулась:

– Все в порядке. Нужно учиться все делать самой. – Она произнесла эту фразу чуть более вежливым тоном.

Брэг вернулся в спальню и вцепился руками в волосы. Шли минуты, но до него доносились только голоса девочек и няни. В коридоре было тихо. Брэг резко отставил бокал с виски и вышел из спальни.

Ли Анна сидела в инвалидном кресле посреди коридора. Лицо ее было залито слезами.

Осознав, что она не одна, женщина подняла на Брэга заплаканные глаза и предупредила: