— Как ты вообще умудрился работать на правительство, ты ж этих толстомордых ненавидел?

— Платят хорошо…

Крак — этот звук стал последним, что сообщил нам еще один масштабный таракашка, раздавленный коленом моего героя.

— И интересно очень… — продолжил Дени, по-собачьи отряхивая ногу.

— Ты еще территорию пометь, — не удержалась я, и мы поползли вперед.

Спустя час — мы ползем. Спустя еще час — все еще ползем… Еще продолжаем ползти, проклиная трудолюбивую зверушку и уже мечтая по возвращении попинать ее трупик (это идея Дени) и проклиная некоторых подлых лизоблюдов (это мое право). Вскоре впереди послышался слабый гул.

— Мы на месте, — сообщил Дени, — надо лезть вверх.

— Лезь, — согласилась я.

— Ты меньше, у тебя плечи уже, — намекнул Дени.

— У меня грудь мешает, — пожаловалась я и, преданно глядя в глаза моей первой любви, добавила: — А у тебя выпирающих частей нет… Видишь, не зря я отказалась ползти впереди.

— У меня… — продолжил нашу игру в «кто первый полезет» Дени, но понял, что проиграет, и с тяжелым вздохом начал разгребать землю над нами.

Комья грязной земли с белесыми червяками осыпались вниз, а надежды Дени устремлялись вверх… прямо до прочной стальной пластины, преграждающей путь.

— Чтоб их разорвало, — выругался мой симпатяшка, с червяком над левым ухом, — что делать?

И в этот момент червяк решил, что пора возвращаться в мать сыру землю, и не нашел лучшего варианта, как зацепиться за нос Дени. Герой моего первого чувства завизжал, дернул головой, и червяк полетел в меня… Я завизжала еще громче и отшатнулась в сторону — червяк пролетел мимо, а я полетела куда-то…

* * *

— Спасите меня хоть кто нибу-у-удь! Спа-а-аси-и-ите-е-е!!! — спустя два часа выла я в огромном земляном мешке, куда мы столь эффектно угодили.

— Да заткнись уже, — прошипел Дени, — второй час воешь!

— И его тоже спасите кто-нибудь! — продолжила вой я. — Спаси-и-ите!..

— Ладно, вой, — милостиво согласился Дени, видимо обрадовавшись тому, что я и о нем не забыла. — Только когда эти уроды придут тебя насиловать, я им мешать не буду.

— Что? — искренне возмутилась я. — С какого перепуга кому-то меня насиловать?

— В качестве мести за испорченный ночной сон, — рыкнул Дени, — по моим расчетам, мы как раз под казармами находимся!

Я скептически взглянула на него, подошла ближе, разглядывая маленький монитор, и с усмешкой поинтересовалась:

— Только что вычислил?

— Ага, — не стал оправдываться мой герой.

— Хреново, — глубокомысленно отметила я.

Мы помолчали, думая каждый о своем. Дени почему-то потер ягодицу, и я, не выдержав, истерично заржала. На удивленный взгляд честно ответила:

— Трудна жизнь шпиона… без вазелина!

Хмурый взгляд глаз, черных в свете единственного фонарика, наверное, потемнел еще сильнее, а затем Дени выдал:

— Убью!

Уже всхлипывая от хохота, я бросилась от обозленного перепачканного землей героя своих студенческих лет, петляя как заяц, пригибаясь, когда он почти настигал. Но смех как-то ослабляет, в результате я повисла, схваченная за шкирку необычно сильным Дени, а в следующую секунду мои губы были накрыты его губами… в смысле, он решил поцеловаться и… я заржала громче. На хмурое рычание ответила, повиснув на нем и продолжая издевательский хохот:

— Там червяк ползал, а теперь и мне поцелуй райских губ достался… Ой не могу уже, — я сползла по окаменевшему от ярости Дени и уже у его ног продолжила: — А что, часто туго приходилось — без вазелина? Ты прости, если я это… болезненные воспоминания вызвала…

Продолжая рыдать от хохота, я заметила странную особенность — прямо у стены, где меня настиг Дени, пробивалась узкая полоска света.

— Ден, — я мгновенно стала серьезной, — ты видишь?

Он видел. Торопливо опустился на колени, осторожно поддел пласт земли. Я принялась помогать, и вскоре мы радостно взирали на панель… еще понять бы, к чему она.

— Взломаешь? — Дени настороженно взглянул на меня и протянул… наш первый декодер.

Кипец!

— Ден, тебя при родах не просто головой вниз роняли, тебя еще и попинали в свое удовольствие, — прошипела я, — ты же шпион, Дени! Где ваши чертовы штучки разные, а?

Смущение на лице идеального гада меня несколько напрягло, и очередная догадка, в очередной раз конкретно запоздав, постучалась в кору моего головного мозга.

— Дени, — зашипела я, — это твое первое полевое задание?!

— Ну, — он немного смутился, — в общем, понимаешь… Сначала нас учили, потом меня как… эм… лучшего специалиста по архивам отправили туда, где я мог приложить свои силы самым лучшим образом, и…

— Твою дивизию на плац голыми и в мороз, — выругалась я одним из ругательств нашего общего приятеля, — ты, библиотекарь очкастый, архивариус хренов! Ты куда меня потащил?!

— Попрошу не оскорблять, — Дени очаровательно улыбнулся, — зато, если я это задание выполню, меня повысят до лейтенанта.

Но я продолжала осыпать его нелестными сравнениями, и пока выдирала из его рук допотопный декодер, и пока подключала эту древность к панели, и пока пыталась взломать код. Спустя почти час безуспешных попыток панель щелкнула, и земля под нами начала медленно отходить в сторону.

— Мама, — прошептала я и упала на белоснежный пол.

Дени в отличие от меня плавно спрыгнул и приземлился на обе ноги — видать, хорошо учили. Обо мне он вспомнил не сразу, но я терпеливо ждала и таки дождалась галантно протянутой руки.

— Лика, — пафосно сообщил возлюбленный червяков и тараканов, — ты гениальна.

— Дени, — не менее пафосно возвестила я, — а не пошел бы ты куда подальше?

— С удовольствием, — просияла моя первая любовь и несколько беспомощно огляделась, — а куда?

Уже приготовив фразу с подробным указанием маршрута и конечного пункта назначения, я осознала, что мы неизвестно в какой части не просто секретной, а суперсекретной военной базы! Почему суперсекретной? Так секретная находилась выше, а под секретной суперсекретная, в которую мы и угодили. Не то чтобы я сразу верила, что мы что-то там совершим для правительства — согласитесь, некую придурковатую журналистку и… не слишком умного шпиона-новичка на серьезные задания не посылают, но это попадание черт знает куда…

— Нам крышка, — уверенно произнесла я и направила указующий перст в сторону Дени, — а в моей смерти виноват ты!

— В чем-то ты права, — подтвердил Дени мои худшие опасения.

Стало совсем хреново. Мы еще постояли так, стараясь не глядеть друг на друга, и, не сговариваясь, потопали вперед по коридору.