Ведь мир полон загадок.

* * *

За день детективы успели распланировать свои дальнейшие действия. Ещё раз прошерстив данные на действующих лиц разыгравшейся трагедии, Мирослава предположила, что убить мужа могла и Майя Лоскутова.

– Нам стоит проверить её алиби, – согласился Морис.

По мере того как день приближался к своему завершению, в мыслях детективов чаще и настойчивее звучало имя Шуры! И Наполеонов не заставил их ждать. До семи ещё оставалось пятнадцать минут…

Раздалась трель звонка, и в разъехавшиеся ворота вкатилась белая «Лада Калина». Всем было известно, что свою машину Наполеонов холил и лелеял, как шах драгоценного коня. Друзья да и коллеги-оперативники шутили, что следователь чуть ли не каждый день пел под гитару своему автомобилю – «Калинка, калинка моя», прежде чем запереть дверь гаража на ночь. Но ни Мирослава, ни Морис никогда не подшучивали по этому поводу над своим другом, так как и сами любили своих железных скакунов.

– Ну, вот я и приехал! – воскликнул Наполеонов, вваливаясь в гостиную. Он пожал руку Морису и чмокнул в щёку Мирославу. Дону он погрозил пальцем: – И не рассчитывай, лохматый, на мою нежность.

Кот презрительно фыркнул и принялся вылизывать свою шелковистую чёрную шерсть.

– Садись, Шурочка, – проговорила Мирослава елейным голосом.

Следователь бросил на неё подозрительный взгляд, ожидая какого-нибудь подвоха, но всё-таки уселся на диван и блаженно вытянул ноги.

– Устал?

– Ещё бы! Следователя, как волка, ноги кормят.

– Ноги оперов, – тихо обронила Мирослава.

– Что? – воззрился на неё Наполеонов.

– Поддакиваю тебе, – улыбнулась Мирослава, – следователя и впрямь кормят ноги оперов.

– Каких ещё оперов?

– Ну не буду же я тебе перечислять имена всех сотрудников, которых ты с утра до вечера гоняешь в хвост и в гриву.

– Издеваешься? – нахмурился Наполеонов.

– Да нет же! Просто я хотела сказать, что ты отправляешь их на поиски информации.

– Ну, знаешь! Сам я рассиживаюсь, что ли?!

– Нет, конечно, ты у нас работник умственного труда.

– Естественно! Надо же кому-то и головой поработать, – при этом Шура выразительно постучал пальцами себе по лбу.

– Вот и я про то же. – Мирослава сделала вид, что прислушивается.

– Ты чего? – встревожился Наполеонов.

– Звук интересный, – обронила она, пряча улыбку.

– Какой ещё звук?

– Словно ты по дереву стучишь, – не выдержав, расхохоталась Мирослава.

– Совести у тебя нету, – укоризненно покачал головой Шура, – ещё подруга называется.

– Шурочка! – воскликнула она. – Не сердись, я любя.

Наполеонов внимательно посмотрел на подругу детства и, не заметив никакого подвоха, решил свернуть спор. По личному опыту, ещё с детских лет, он хорошо знал, что спорить с ней себе дороже.

– Шур! А ты любишь пончики? – невинно спросила Мирослава.

– Ещё как люблю! Сама же знаешь, – укорил он её и тут же живо поинтересовался: – А вы ещё и пончики напекли?

– Нет, это я так, к слову…

– К какому ещё слову? – подозрительно поинтересовался Наполеонов.

– Я книжку читаю.

– Какую?

– Кларк, «Наблюдая за французами».

– И что?

– Он пишет, что пончики по-французски – «пуканье монахини».

– Тьфу ты! – возмутился Наполеонов.

– А кто автор книжки?

– Говорю же, Стефан Кларк. Некий англосакс.

– Ах, вот как! Тогда я на стороне французов!

– И почему же?

– Потому что французы нам ближе! – отрезал Наполеонов.

– И чем это они нам так близки? – хмыкнула Мирослава.

– Ну как же! – Наполеонов даже подпрыгнул на стуле. – Один из них вплёлся в ветви нашего родового древа.

– Так уж и вплёлся? Интересно, как это его угораздило и, главное, когда?

– Если бы ты опиралась не на интуицию, а на логику, то давно бы сообразила, что это случилось во времена нашествия Наполеона.

– Значит, всё-таки нашествия?

– Но мой предок в этом был не виноват! – бросился Наполеонов на защиту никому не ведомого французского воина.

– Почему это?

– Потому что он был простым офицером и не мог отвечать за дурь императора.

– Ага, простым офицером. А может быть, солдатом?

– Может, и солдатом, – нехотя согласился Наполеонов. – Но он осознал свою ошибку, раскаялся и искупил вину.

– Чем же? – удивилась она.

– Тем, что женился на одной из моих прапрабабушек.

– А! Суровое он понёс наказание, – рассмеялась Мирослава.

Наполеонов метнул в неё молнию.

– Не ссорьтесь, – вступил в разговор Морис, – французы и вправду ближе.

– Ещё один защитничек!

– Сами подумайте, сколько французов служило в России гувернёрами, парикмахерами, поварами.

– Вот! Про поваров особенно актуально! – воскликнул Наполеонов. – Мы когда будем ужинать?

– Сейчас. Отбивные готовы, салат нарезан. Наполеон дожидается встречи с тобой!

Следователь вскочил со стула и так быстро ринулся на кухню, что хозяева и глазом моргнуть не успели.

– Сейчас всё принесу в столовую, – сказал пришедший в себя Морис.

– Нет! Давайте поедим на кухне! Здесь так уютно! И голова кружится от запахов!

Морис посмотрел на Мирославу, и она незаметно кивнула. Через каких-нибудь десять минут все сидели за столом. А Дон с аппетитом уплетал свою порцию на подоконнике раскрытого окна.

Мирослава ни о чём не спрашивала Наполеонова, пока он не расправился с отбивными, салатом и двумя огромными кусками торта. Но когда он допил пятую по счёту чашку чаю и умиротворённо улыбнулся, она предложила посидеть на открытой веранде.

– Если только я дойду до неё, – вздохнул следователь.

– Ничего, если что, мы донесём тебя до неё.

С собой они захватили чай и вазочку с тепличной клубникой.

– Как хорошо у вас, – сказал Шура.

– Так хорошо, – притворно обиженно проговорила Мирослава, – что ты нас совсем забыл в последнее время.

– Да ничего я не забыл! Просто работы навалилось.

– Работы у тебя никогда мало не бывает.

– Это да. Но тут ещё такое дело…

– Какое?

– Одна барышня, притворившись беременной, ухлопала своего любовника.