— Тогда-то все документы и сгорели? — спросил Гуров, и тот кивнул. — И те, что в сейфе?

— Да какой это был сейф? — отмахнулся Сергей. — Просто железный ящик. В кабинете такая температура была, что все его содержимое в пепел превратилось. Все на выездах были, в управлении один дежурный оставался. То, что у меня кабинет горит, он понял только тогда, когда от дыма в коридоре уже дышать стало невозможно. Что он один мог сделать? Ведь пожарные машины в ту ночь по всему городу, как бешеные, носились — я же говорил, что полыхало со всех сторон. Когда они приехали, уже не только от моего кабинета, но и от всего первого этажа мало что осталось.

— Но кто-то не поверил в то, что у тебя не сохранилось никаких документов, и очень настойчиво попросил их отдать, так? — напрямую спросил Лев.

— До того настойчиво, что я поклялся себе найти на том свете ту сволочь, которая изобрела электричество, и набить ему морду! Это как минимум! — с ненавистью процедил сквозь зубы Левашов.

— Это было еще при Аде или уже после нее? — уточнил Гуров.

— После! — вынужденно признался Сергей. — Она бы такое никогда не приказала — не тот человек.

— Потому-то неизвестные пока «доброжелатели» и направили меня к тебе в надежде на то, что ты мне их отдашь для дальнейшего использования по прямому назначению. Вот ведь недоверчивые какие! — покачал головой Лев. — Судя по тому, какая хлипкая у тебя входная дверь, они в твоей квартире уже не раз побывали и знают, что тут у тебя ничего нет. Значит, решили потом за мной понаблюдать — вдруг куда-нибудь отправлюсь? Ладно, что тогда дальше было?

— В общем, я не знаю, что было в Париже в ночь святого Варфоломея, но ту ночь Демидовск никогда не забудет или, во всяком случае, очень не скоро. А к утру все разом закончилось, словно кто-то кнопку нажал. И остались только трупы и пепелище. И то, что мы раньше считали беспределом, оказалось просто невинным утренником в детском саду, — горько произнес Сергей. — Причем ясно было, что этим дело не кончится, что люди только во вкус вошли, отыгрываясь за прошлые обиды.

— Что-то я не помню, чтобы в газетах или по телевидению было что-то подобное о Демидовске, — заметил Гуров.

— Не было! — подтвердил Левашов. — Как уж это организовали, не знаю, но рот журналюгам заткнули, а то, как знать, вдруг вслед за нами и другие города поднялись бы? Только вот губернатора и начальника облуправления быстренько сняли.

— Мне почему-то кажется, что Аду утром выпустили.

— Правильно кажется! — потухшим голосом подтвердил Сергей. — И вышла она опять-таки под вспышки фотоаппаратов, а на все вопросы отвечала, что это было, как она и говорила, действительно недоразумение, которое благополучно разрешилось. Вот с тех пор ее и стали здесь называть Королева Ада! А начальник горуправления быстренько пресс-конференцию собрал…

— И повесил всех собак на тебя, — невесело продолжил его мысль Лев.

— На кого же еще? — хмыкнул Левашов. — Он объяснил, что это было мое собственное самоуправство на почве личного неприязненного отношения к госпоже Рогожиной — ведь о том, что моя дочь у нее в гостях ночь провела и как я на это отреагировал, все знали, сам же, дурак, рассказал. Начальник пообещал, что я буду примерно наказан. Меня действительно сняли с должности и понизили в звании, а моя семья стала в городе изгоями. Жена не выдержала, забрала дочь и уехала к родне, даже школу ей окончить не дала.

— А ты что же остался? — удивился Лев.

— Так она меня с собой не звала, — криво улыбнулся Левашов. — Сказала, что меня только могила исправит, вот она и не хочет, чтобы я ей с дочкой еще и на новом месте жизнь испортил. На работе люди все знали и понимали, а толку? Я начал закладывать, в общем, дальше история неинтересная. Хорошо, что дали доработать до отставки. А вот Ада вскоре стала депутатом областной думы и оставалась там до самого своего отъезда. Такие вот дела!

— Она тебе не мстила? — спросил Гуров.

— Нет, конечно! Она же понимала, откуда у этой истории ноги растут, что я без прямого приказа начальства никогда бы на такое не решился и меня просто назначили козлом отпущения.

— А начальник горуправления как выкручивался?

— Не пришлось! Он через несколько дней на машине разбился, насмерть. То ли кавказцы ему отомстили за то, что деньги взял, да не отработал, то ли Ада приказала — она обиды не прощает. Кстати, вскоре после той ночи мой информатор, красавчик этот, исчез, — печально произнес Сергей. — И виню я в этом себя. Видно, прокололся на каком-то из своих вопросов, и Ада поняла, что «крыса» у нее завелась. Ну а человек, который был способен ее вычислить, у нее имелся.

— А что в городе? Беспорядков больше не было? Приезжие притихли?

— Как только Ада вышла, город тут же успокоился. Как же, «мама» вернулась! — нервно рассмеялся Левашов. — А вот кавказцы в массе своей съехали из наших краев быстренько-быстренько! Ну а те, что остались, с тех пор живут очень тихо. Вот тебе и вся история про Королеву Аду! И где она, что она, как ее теперь зовут, представления не имею!

— Думаешь, под другой фамилией живет?

— Уверен! — твердо ответил Сергей и объяснил: — У нее же ребенок. Зачем же ей такое свое прошлое на него вешать — вдруг когда-нибудь да выплывет. Денег теперь ее праправнукам хватит, работать больше не надо. Живи в свое удовольствие.

— Кому же теперь ее бизнес принадлежит? — поинтересовался Лев.

— Как был ее, так и остался, просто управляет им после ее отъезда другой человек, а ей только деньги отправляет на какой-нибудь номерной счет в очень офшорной зоне.

— У тебя ее фотографии случайно нет?

Левашов поднялся и, выйдя ненадолго из кухни, вернулся со старой газетой в руках, которую протянул Гурову. Это был «Вестник Демидовска», и на первой полосе разместились фотографии членов областной думы какого-то там созыва, среди них и Рогожиной, действительно красивой молодой женщины.

— Мне ее специально кто-то не поленился в почтовый ящик бросить, чтобы напомнить, кем стала она, а кем — я, — вздохнул он. — А чего ты ей вообще заинтересовался?

— Понимаешь, отца ребенка Ады, когда он в армии был, зверски убили три подонка. Ада в часть ездила, но правды не добилась. А через несколько лет, летом 1992-го, по времени получается, что она тогда как раз группировку после Кирпича унаследовала, тех армейских, кто это убийство замял и в самоубийство переквалифицировал, и родных этих подонков стали планомерно уничтожать, но самих подонков не тронули. А вот в 2001 году убили сына одного из них, причем так же зверски, как когда-то его отец с дружками — жениха Ады. Перед майскими — сына второго, а что стало с третьим подонком, пока неизвестно. Не знаю, как в первом случае, а во втором, что недавно произошел, убийцы никаких следов не оставили. Совсем никаких.

— Ничего не могу тебе сказать по этому поводу. Тем летом «кирпичата» из города никуда не уезжали, это я точно знаю, им и здесь дел хватало. У Кирпича, конечно, парни лихие были, но чтобы никаких следов не оставить? Нет, это они не смогли бы, грубо работали. А Ада вообще никуда, кроме родной деревни, не ездила. Так что если это она мстит, то ищи третью силу.