– Товарищи, солдаты Итальянской армии не считают врагов. Цельтесь хорошенько, пусть каждый убьет того, в кого целится, и я ручаюсь за успех!

Залп – и сто мамелюков подают оземь, остальные спасаются бегством. Через пару часов Рено вступает в Асуан, захватив вражеские обозы.

Настал час гибели старого Хасана: штыковая рана оказалась смертельной. Капитан Рено потерял четыре человека убитыми и пятнадцать ранеными.

«Это самый блестящий бой во всей египетской войне», – оценивал Наполеон.

Дезе покорил Верхний Египет. Гуманный и суровый, одинаково умелый на поле брани и в управлении территориями, он заслужил прозвище «справедливый султан».

Чтобы выразить другу и помощнику свое удовлетворение, Бонапарт послал ему сначала саблю, а затем кинжал, украшенный бриллиантами, который носил Мехмед-паша, взятый в плен в Абукирском сражении, о котором речь впереди.

На одной стороне клинка было написано: «Наполеон – Дезе, победителю Верхнего Египта», на другой: «Фивы о ста вратах, Сезострис Великий».

Барон Доминик Виван Денон, уроженец Франш-Конте, в юности получил образование юриста и обучался искусствам.

Он был художником и гравером, а, лучше сказать, талантливейшим дилетантом, которому одинаково удавались и рисунки (он написал знаменитый «Завтрак в Ферне», изобразив Вольтера, а «Молитва пастухов», созданная в подражание Рембрандту, помогла ему в 1787 году стать академиком), и любовные истории (однажды он заключил пари и за двадцать четыре часа написал «Рассвет завтрашнего дня»: по оценке Бальзака – «великолепное руководство для мужей, а для людей холостых – бесценная картина нравов последнего столетия»), и гравюры, полные фаллических фантазий, и театральные пьесы.

Мелкопоместный дворянин, хранитель коллекции древностей Людовика Пятнадцатого и любимец госпожи де Помпадур, остроумный, ироничный и даже саркастичный, он стал секретарем посольства Франции в Петербурге, где пробыл два года и пользовался благосклонностью Екатерины Великой.

Дипломат Денон успел послужить Бурбонам и в Швеции, и в Швейцарии, и в Неаполе. События 1789 года застали его в Тоскане, но уже как пенсионера и частное лицо.

В годы революции барон спасся от гильотины лишь благодаря покровительству своего нового друга – художника Жака Луи Давида, близкого к революционным властям. Практичный ум и дипломатические навыки помогли ему завоевать расположение Максимилиана Робеспьера и добиться редких в годы террора привилегий: он был вычеркнут из эмигрантского списка, и даже получил назад свои конфискованные имения.

Бонапарту его рекомендовала Жозефина, супруга генерала, дружившая с людьми старого режима и много им помогавшая. В Комиссию по наукам и искусствам он был включен, как рисовальщик.

Барон ничего не понимал в иероглифах, но, внимательный к деталям, зарисовывал их на всякий случай в большом количестве, верно схватывая отличия «углубленных», «выпуклых» и «en creux» (вогнутых). Он сделал правильный вывод о том, что разные виды знаков относятся к разным эпохам.

Художник изобразил ступенчатую пирамиду Саккара и руины строений Нового царства в Дендере. Забывая о возрасте (барону шел 52-й год) и тяжелых условиях труда, он облазил развалины Стовратных Фив и запечатлел все, что только успел. Чтобы ускорить работы, он заставлял солдат очищать от песка головы древних статуй и раскапывать ценные предметы.

Когда Дезе дошел до Асуана, до Первого нильского порога, Денону удалось запечатлеть храм Аменхотепа III, фараона из XVIII (Фиванской) династии, стоявший на острове Элефантина. Его рисунок навсегда останется единственным известным нам изображением храма – в 1822 году величественное каменное сооружение будет разобрано на постройку казарм по приказу губернатора Асуана. Останутся только гранитные ворота, на которых высечено имя Александра Великого.

Так поступят и с другим памятником – храмом бога водопадов Хнума, построенном Тутмосом III. Денон успеет изобразить и эту постройку.

Наполеон исключительно высоко оценил труды Денона, которые послужили началом широких исследований: «Зарисовки и заметки, находившиеся в его портфеле, возбудили дух соперничества в других ученых и художниках. Члены комиссии разместились на трех джермах, хорошо меблированных и вооруженных; они осмотрели, зарисовали и описали памятники Верхнего Египта. Они провели несколько месяцев в этом интересном путешествии, которого Европа дожидалась уже столько веков».

Бонапарт пошел в Левант (Сирию и Палестину) с небольшой армией.

Всего на 1 января 1799 года он имел около 30 тысяч человек, хотя каждый седьмой был болен. Он оставил десять тысяч солдат в Нижнем Египте и шесть с половиной тысяч в Верхнем.

Дезе еще сражается, а присутствие армии в Каире и других городах необходимо для удержания арабов в подчинении.

В конце 1798 года Бонапарт направил для сбора налогов и реквизиций лошадей на нужды армии несколько подвижных колонн: Андреосси пошел в Гизу, Леклерк в Калйуб, Мюрат – в Розетту. Он взял в свои руки чеканку монеты.

Главнокомандующий понимал, что в случае новых мятежей – при том, что лучшие войска он уводит из Египта – нужно будет принять карательные меры. 8 декабря 1798 года он издал следующий приказ: «В случае восстания какой-либо деревни комендант провинции должен взять в качестве заложников всех детей от 12 до 16 лет и отправить их главнокомандующему. Если какую-либо деревню надо будет сжечь… то в ней также следует собрать всех детей».

Напуганные октябрьским восстанием французы проводили карательные экспедиции, сопровождавшиеся арестами «подозрительных» и казнями. 26 января 1799 года в Каире казнили 90 человек, объявленных мамелюкскими агентами.

Каирской провинцией управлял генерал Дюгуа, Александрией – молодой Мармон, которому Бонапарт доверил столь ответственный участок. Начальниками гарнизонов были Бельяр, Ланюсс, Заиончек, Фюжиер, Леклерк, Алмейра.

С восхитительной решимостью Бонапарт двинул тринадцать тысяч солдат революции, составлявших дивизии Клебера, Ланна, Бона и Ренье, на покорение Азии – против несметных полчищ Ибрагим-бея, Джеззар-паши и всех, кто к ним еще присоединится.

С ним Бертье, Мюрат, Доммартен, Каффарелли, Виаль, Во, Жюно, Вердье, Лагранж, генеральный казначей Эстев – «молодой человек, замечательный во всех отношениях» (Бертье).

Враги познали, как французские генералы умеют громить противника в чистом поле. Поэтому, в новой кампании они сделали большую ставку на форты, существенно укрепив стены Газы, Яффы, Сен-Жан-д’Акра и углубив рвы. Пушки обслуживали канониры, обученные французскими офицерами, – таковы превратности большой политики!

Бонапарт вновь должен идти через пустыню. Время года – не жаркое, однако воды нет, марш изнурителен и требует величайшего напряжения сил.

Он начинает кампанию в чрезвычайно неблагоприятный момент. Лишенный связи с Францией, он не может отправить сообщений, когда захочет, и не знает положения на европейских фронтах. А для него, вселенского игрока, это так важно!