— А еще я слышал, у вас там было ЧП на атомной электростанции.

— Что вы! — испугалась старушка. — Это не у нас, это на востоке от Лондона, в Саффолке. Там у них какая-то кислота утекла, но всех заверили, что радиационная обстановка хорошая… непременно приезжайте к нам, познакомитесь с Михаилом, он потрясающе играет в шахматы. Вы играете в шахматы? Замечательно. Я уверена, что Аркадий Олегович не станет возражать против того, чтобы его сын общался с людьми из современной России.

Денис пообещал, что, как только у него выдастся свободный день, он заедет в Бедфорд.

На самом деле он был прекрасно осведомлен о том, что у Аркадия Олеговича Клеонского дом в пригороде Лондона — в Бедфорде. Он также знал, что там же живет Ольга Станиславовна Куприянова, которая воспитывает его шестилетнего сына Михаила. Она несколько дней гостила в Москве у своих дальних родственников, но теперь возвращалась в Англию. И дом Де Ниро, и намеренная ошибка с аварией на атомной станции — все было домашней заготовкой. Да и вообще, вся эта ситуация была чистой воды подставой. Денис хорошо знал, кто такая Ольга Станиславовна, и то, что они оказались в соседних креслах, было подстроено. Подготовительную работу, как обычно, провел Макс (выяснивший всю подноготную русской англичанки и организовавший Денису билет на соседнее место), а также Щербак с детской книжкой. Теперь оставалось надеяться, что Ольга Станиславовна выведет его на Клеонского. По слухам, Клеонский, после санкции на его арест, прятался за семью замками, и надеяться просто так войти с ним в контакт было наивно.

Улов сказал Денису, что у него сейчас никакой связи с опальным олигархом нет. У Златкина ее никогда и не было. Похлебкина до сих пор не нашли. Юкшин и Глаголев были на том свете. А сотрудники московского офиса компании «Ойл индастри», перепуганные последними событиями, разговаривать с Денисом отказались. Оставалось рассчитывать лишь на собственные ресурсы.

На настоящий момент точно было известно лишь одно: Клеонский по-прежнему в Лондоне. Во-первых, он там находился уже несколько месяцев, а во-вторых, местные журналисты постоянно просили его прокомментировать то или иное событие в России, что Клеонский с удовольствием и делал, регулярно появляясь на голубом экране. Сын Клеонского действительно рос и воспитывался в Англии с младых ногтей, там же обычно обретала и его супруга, писаная красавица Ванда Покровская. Однако по сведениям бульварной прессы, как только сам Клеонский засел в Лондоне, г-жа Покровская тут же немедленно переместилась в Москву, где у нее были собственные интересы — Покровская издавала модный женский глянцевый журнал. Вполне возможно, что у супругов была автономная личная жизнь. Денис поручил Покровскую заботам своих сотрудников.

Чартерный рейс приземлился в международном аэропорту Гетуик. Почему-то прилет в Лондон ассоциируется у всех с Хитроу, но это — лишь привычный штамп. Денису, например, Гетуик даже больше нравился, он не такой помпезный, как Хитроу, уютный, но в то же время и современный. Он получил багаж и взял такси.

В Лондоне оказалось тепло, сухо и солнечно. Ни о каком дожде — не то что о снеге — не было даже и речи. Вот вам и Лондон!

Разница во времени в три часа Дениса не смущала. Его смущало левостороннее движение, к которому невозможно было привыкнуть, поэтому машину напрокат он в Англии, как правило, не брал. И еще смущали розетки на двести сорок вольт. Пришлось купить безопасную бритву, чего он терпеть не мог, последние несколько лет брился «Брауном», в складчину подаренным дядей с Турецким, и горя не знал.

Денис остановился в крохотном отельчике «Сеймур» в самом центре Лондона, у Гайд-парка. Тут было всего двадцать пять номеров, и в этом месте Денис останавливался не первый раз. Эта небольшая и удобная гостиница была расположена недалеко от Оксфорд-стрит и всего в нескольких минутах ходьбы от Гайд-парка. Отель представлял собой для Дениса идеальное место. Он был равноудален от всего, и это было его главное преимущество. В номере имелись все минимальные удобства, а на первом этаже — круглосуточный портье, которому можно было оставить щедрые чаевые, и этот человек становился ваш с головы до пят и готов был охранять «Сеймур», как Дом Павлова.

Из своего номера Денис позвонил в «Файненшел таймс» и попросил к телефону Джорджа Грина. Денис не соврал Улову, в английской газете у него действительно был знакомый. А если быть совсем точным, то не у него, а у Макса. Джордж Грин лет десять назад звался Георгием Гринштейном и учился вместе с Максом в МФТИ. А сейчас он был главный верстальщик газеты, то есть именно его руками делалось влиятельное финансово-экономическое издание, существующее уже больше ста лет. А кроме того, Грин был женат на дочери члена совета директоров «ФТ» и всегда был в курсе всех важных редакционных событий. Именно Грин и был источником «Глории».

Встреча состоялась в половине третьего, в районе Найтбридж, в музее Виктории и Альберта, половина залов которого было отдано под выставку современных российских фотохудожников «Новое русское барокко». Так что визит туда и Дениса, и Грина не выглядел подозрительно для сторонних наблюдателей, если таковые имелись. Денис с удовольствием принял бы Грина у себя в номере или пригласил в ресторан, однако тот сам настоял на такой тщательной конспирации. За все годы его сотрудничества с «Глорией» это был первый случай личного общения, и Грин нервничал. Они приехали порознь, двигались с разных сторон и, наконец, остановились перед работой, которая называлась «Атомное православие». Обменялись впечатлениями. Задали друг другу пару негромких вопросов, и Грин двинулся дальше по вернисажу, а Денис задержался перед «Атомным православием», которое он не успел толком рассмотреть. На черно-белой фотографии был голый, коротко стриженный брюнет, сидевший на песчаном пляже и угрюмо-угрожающе посматривавший на небеса. Нельзя сказать, что все тело его было покрыто татуировками, но их было много, очень много.

Денис покачал головой и пошел на выход. Грин сказал ему то, что и должен был сказать. Точнее, подтвердил его, Дениса, предположение о том, кто слил в «Файненшел таймс» информацию о том, что, согласно плану проживающего в Лондоне Клеонского, Улов на его деньги должен подкупить секретарей обкомов и крайкомов компартии, которые позже потребуют смены вождя компартии Жукова. Это был профессор Кадышев. Ай да профессор, очень любопытная фигура вырисовывается…

Через полчаса Денис зашел в Интернет-кафе на Белгрейв Плэйс и отправил Максу записочку с просьбой подготовить информацию на Кадышева. Денис глянул через окно на однотонное лондонское небо и конечно же подумал об Агееве. Вот уж кто сейчас потеет в свое удовольствие. Позвонить, что ли, своему сотруднику?

Филипп отозвался далеко не сразу, словно уже и думать забыл про любимого босса и московскую работу.

— Филя, ну как там вообще?

— Обалденно, — сообщил Филя.

— Что именно?

— В горах снег, а внизу — бананы. Вверху снег, внизу — бананы!!! А посредине — виноград, из которого мадеру делают, представляешь, Денис! Ну да тебе это все равно…

— Что Златкин делает?