– Да, я знаю. И я уже понесла наказание, не так ли? Если бы я не улетела из Рима…

Она запнулась. Что толку вспоминать прошлое?

– Но я улетела. И здесь меня ждало будущее без тебя. Будущее матери-одиночки. Меня ждала судьба собственной матери. Вито, но что еще я могла сделать? Ты был помолвлен с другой, и я подумала, что ты женишься на ней. Я подумала, что ничего не изменится, если я расскажу тебе о своей беременности!

Вито хотел что-то сказать, но Элоиз не дала ему такой возможности, потому что отчаянно хотела объяснить ему причину своего поступка.

– Вито, даже если бы… если бы ты не женился на Карле из-за того, что я забеременела, и женился на мне, по-твоему, я бы захотела замуж за человека, который взял бы меня в жены только затем, чтобы его ребенок родился в законном браке? Ведь после той кошмарной сцены, когда в наш номер ворвалась Карла, я была уверена, что ты хотел жениться на ней, а не на мне! Вито, что за брак нас ждал в таком случае? Каким мужем ты бы стал для меня? И каким отцом для нашего ребенка, если ты считал бы себя вынужденным жениться на мне?

Он опять хотел перебить ее, но она снова не позволила ему вставить ни слова. Ей необходимо было высказаться до конца.

– Вито, я вычеркнула тебя из своей жизни. У меня не было другого выбора. Мне пришлось смириться с тем, что мне придется растить ребенка в одиночку, точно так же, как и моя мать. И только когда ты разыскал меня и я узнала о том, как тебя шантажировала мать Карлы, и о том, что ты потерял половину своего наследия, тогда я поняла, что мне нужно пересмотреть свое мнение.

Она рассеянно потерла лоб и продолжила:

– Что я и сделала. Вито, с того самого момента, когда ты пообещал, что не будешь давить на меня, я начала пересматривать свое отношение к тебе. Час за часом, день за днем.

Элоиз посмотрела на него с бесконечной печалью во взгляде, которая отразилась в ее словах.

– Когда ты снова начал ухаживать за мной, между нами снова начало что-то зарождаться. И во мне снова забрезжила надежда. Вито, я снова осмелилась мечтать! Когда ты сказал, что не пытаешься вернуться в прошлое, но хочешь построить совместное будущее, тогда я поняла, что наши отношения ждут большие перемены. Но я все равно боялась. Мои родители любили друг друга, но их взгляды на семейную жизнь и на детей оказались совершенно противоположными и стали причиной их развода! Я боялась, что мы можем повторить их судьбу. Я не была уверена, что ты придешь в восторг от ребенка, который стал так дорог мне и без которого я теперь не представляю своей жизни. Я задавала себе вопрос, что будет, если вместо того, чтобы соединить нас, наш ребенок станет причиной нашего разрыва?

Она покачала головой, и на ее лице отразились страхи, которые так долго терзали ее.

– Откуда мне было знать, что ты не поступишь как мой отец? Этот вопрос постоянно преследовал меня! Мне необходимо было удостовериться, что ты не такой, как он, прежде чем говорить тебе о нашем ребенке и доверять тебе свою жизнь! Нашу жизнь! Вито, я должна была сделать все правильно! До этого я дважды ошибалась насчет тебя! Сначала я позволила себе размечтаться во время нашего путешествия по Европе, спрашивая себя, не ты ли тот единственный и неповторимый! И только для того, чтобы больно обжечься, когда на сцене появилась Карла! А потом… Боже правый… – Она снова рассеянно потерла лоб. – Я опять сделала ошибочные выводы касательно Карлы и акций твоего дяди! Поэтому я не могла, просто не могла рисковать, чтобы ошибиться в третий раз! Особенно когда на карту было поставлено счастье нашего ребенка.

Она сделала паузу, и выражение ее лица смягчилось.

– Но когда я увидела, как ты ладишь с маленьким Джонни, как естественно ведешь себя с ним, с каким терпением и симпатией относишься к нему, я поняла, что была права насчет тебя. Я больше не сомневалась, что ты станешь замечательным отцом для нашего ребенка. И только тогда я наконец решила, что настал момент сказать тебе правду, потому что была уверена, что ты разделишь мою радость.

Элоиз замолчала и испытующе посмотрела на Вито:

– Но вместо этого…

Она прижала руку ко рту. Вито не шелохнулся, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Он стоял, словно статуя, с непроницаемым выражением лица. И Элоиз подумала, что все кончено и он так и не простит ее.

– Вместо этого, – отрешенно сказала она, чувствуя, как на ее плечи опускается тяжесть чувства безнадежности, – ты пришел в ужас. Ты ужаснулся, узнав о том, что я беременна. И все мои страхи оправдались.

Элоиз замолчала. Она сказала все, что хотела сказать.

В комнате воцарилась тишина. Казалось, прошла целая вечность, пока не заговорил Вито:

– Элоиз, я пришел в ужас не оттого, что ты оказалась беременна, а оттого, что ты скрывала от меня правду. Вот за что я осуждал тебя.

Снова повисла пауза. На этот раз еще длиннее. И невыносимее. К горлу Элоиз подкатила тошнота, но оставался один вопрос, который требовал ответа.

– И даже узнав причину моего поступка, ты все еще осуждаешь меня?

– Не знаю, – судорожно выдохнул Вито.

Он резко развернулся и начал мерить шагами комнату. В его голове теснились сотни мыслей, которые превращались в какую-то какофонию, лишенную всяческого смысла…

Потом Вито вдруг остановился.

– Элоиз, чего ты хочешь? – Его голос прозвучал спокойно, но это спокойствие было обманчивым.

– Чего я хочу? – настороженно переспросила она.

Вопрос Вито эхом откликнулся в ее сердце. Так чего же она хотела на самом деле?

Ей ответили ее собственные мысли.

Элоиз хотела сказку со счастливым концом, ту, о которой она мечтала всю свою жизнь. С самого детства она решительно настроилась на то, чтобы встретить правильного человека, влюбиться в него и завести семью. И жить вместе долго и счастливо.

Только с недавних пор Элоиз начала сомневаться, что у нее получится осуществить свои мечты. Когда Вито вскружил ей голову и увез с собой, она осмелилась надеяться, что он и есть тот человек, с которым можно связать свою судьбу. Но потом произошла та ужасная сцена в гостинице в Риме, и Элоиз с разбитым сердцем улетела в Америку. Потом, когда Вито разыскал ее, ей показалось, что счастье близко. И вот вчера все снова пошло под откос.

А сейчас…

«Может быть, – вдруг подумала Элоиз, – все, к чему я стремилась всю свою жизнь, – несбыточная мечта. И я пыталась осуществить ее, чтобы воссоздать брак родителей таким, каким ему следовало быть, чтобы у меня было детство, которого я так сильно желала. Вот почему я так цеплялась за эту мечту».

Она посмотрела на Вито. С ним она столько всего пережила. Счастье и наслаждение. Отчаяние и отверженность. Надежду и страх.

Но среди всех этих противоречивых эмоций особо выделялась одна.

Элоиз знала имя этому чувству, потому что оно охватывало ее каждый раз, когда она прикладывала ладонь к своему животу, удерживая растущую в нем жизнь.