что именно кидани позволили захватить чжурчжэньские земли и вытеснить отсюда их племена, двор императора Ляо пренебрежительно оставил без ответа.

Требование о возвращении чжурчжэньских земель кидани повторяли в 1012, 1013, 1015, 1018, 1019 гг. Они даже захватывали их на короткое время. В нападении 1012 г. вместе с киданями участвовали чжурчжэни. Они вторглись за р. Ялу и произвели подлинное опустошение пограничных районов. То же повторилось в 1013 г., но корейский генерал Ким Сан И оттеснил союзников. Очевидно, убедившись в нерешительности киданей, чжурчжэни в последующих нападениях более не участвовали. После 1019 г. кидане также отказывались от нападений на Корё, и между воюющими сторонами установились дипломатические отношения, начались регулярные обмены посольствами. Войны избегали все враждующие стороны, несмотря на то, что дружественные отношения порой нарушались. Для закрепления успехов и отражения возможных нападений в будущем корейцы соорудили в 1033-1044 гг. "Длинные стены", которые, соединяя 14 крепостей, тянулись более, чем на 500 км: от устья р. Ялу на западе и до побережья моря у крепости Торепхо на востоке. Чжурчжэни, кажется, убедились, что раздробленными силами вернуть потерянные позиции не удастся, поэтому на время прекратили нападения. В 1036 г. в Корею прибыло посольство чжурчжэней с богатыми подарками. Они обещали больше не нападать на пограничные районы. Между обеими сторонами установились оживленные торговые связи. Чжурчжэни начали отправлять в Корею меха, лошадей, наконечники стрел и копий, а взамен получали крупный рогатый скот, ткани, серебряную и железную посуду.

Однако о том, что основные территориальные проблемы остались нерешенными и болезненными, свидетельствуют события, которые произошли через 10 лет. В 1047 г. чжурчжэни снова напали на "Великую стену" и пограничные крепости. Но силы соперников оказались неравными, и чжурчжэни потерпели поражение. Корейцы, преследуя их, вторглись в пограничные районы и до основания разрушили поселения врагов. После этого какие-либо отношения между Коре и чжурчжэнями прервались более, чем на полстолетия. Но затишье было обманчивым: в среде чжурчжэньских племен происходили тем временем коренные изменения и сдвиги, которые через сравнительно короткий период поставили их в ряды главных политических сил, определивших на целое столетие ход исторических событий в Восточной и Центральной Азии.

Описанные выше события принципиально важны потому, что с ними связано переселение ряда чжурчжэньских племен из района постоянных столкновений и борьбы в бассейне р. Ялу в более спокойные центральные районы Маньчжурии и северо-восточные приморские области. Особо выдающуюся роль в последующей истории чжурчжэней сыграло племя братьев Ханьпу и Баохоли, которые считались предками будущего правящего дома Золотой империи. Переселение их произошло, по-видимому, или где-то между 983 — 993 гг., во время особенно ожесточенной борьбы чжурчжэней с корейцами, или, что более вероятно, в 20-е гг. X в., в период первых столкновений чжурчжэньских племен с Ляо и образования буферного государства Дуньданьго. Прародители Золотой империи входили в ту самую группу "сильных семей" чжурчжэней, которых "заманил" Амбагань и, поселив на юге от г. Лаояна, назвал "покорными". Но, как выяснилось, не все оказались "покорными" и подчинились приказу Амбаганя.

Ханьпу и Баохоли, принадлежавшие к семейству Ши, увели свои племена на северо-запад и северо-восток. В среде "покорных" шести племен остался только их старший брат Агунай со своим племенем. Не случайно в известном округе "покорных" Хэсугуань Агуда — основатель Золотой империи чжурчжэней — нашел через 100 лет потомка Агуная — Хушимыня, который присоединился к нему в борьбе с Ляо и напомнил о далеких временах, когда три брата разошлись в разные стороны! В связи с этим решается исключительно важный вопрос о национальной принадлежности трех братьев. "Чужестранцы" ли их племена, оказавшиеся в центре Маньчжурии и Приморья? Нет, поскольку Ханьпу и Баохоли — представители не корейских, а чжурчжэньских племен. Невероятно к тому же, чтобы в период напряженных отношений чжурчжэней с корейцами какое-то из племен последних осмелилось "переселиться" в центральные районы, занятые их врагами. Его бы сразу же уничтожили. Ханьпу и Баохоли, несомненно, чжурчжэни — беженцы с территории, которая на многие годы стала яблоком раздора между киданями, чжурчжэнями и корейцами. Они лучше, чем кто-либо в среде племен "диких нюйчжи", представляли страшную опасность, которая угрожала в ближайшем будущем чжурчжэням со стороны Ляо и Коре. Единство и сплоченность — вот, что их могло спасти. Поэтому не случаен факт, что трудный и мучительный процесс объединения чжурчжэньских племен возглавили изгнанники с Ялу и их потомки из рода ваньянь.

Таким образом, где-то около 926 г. — время создания Дуньданьго и захвата киданями шести чжурчжэньских племен — Ханьпу и Баохоли переселились в новые места. Первый их них дошел до рек Пухань и Бухори и расположился в землях, соседних с племенем ваньянь. Географически это место наиболее выгодно для защиты от корейцев и киданей: оно защищено труднопроходимыми горами от Корё и Ляодуна. В еще более отдаленные и безопасные места ушел Баохоли. Он поселился в бассейне истока Уссури, в 500 км от Суйфуна, в долине р. Елань (Уссури), то есть на территории Приморья. Стратегически месторасположение племени Баохоли в центральных районах Приморья оказалось выгодным и стало со временем решающим фактором в предстоящей борьбе за объединение восточных приморских племен и отражении агрессии Корё.

Новых переселенцев встретили неприветливо. Во время переговоров Ханьпу с вождями племени ваньянь, когда регулировались отношения пришельцев и аборигенов р. Пуганьшуй, его люди убили одного из ваньяньцев. Мирные переговоры прервались, и между племенами начались ожесточенные столкновения. Новые убийства еще более накалили и запутали обстановку. Через некоторое время, однако, племя ваньянь, ради прекращения вражды, призвало Ханьпу породниться и объединить оба племени. Ханьпу согласился и, во избежание кровной мести при убийствах, предложил на переговорах вождю ваньянь дать обиженным возмещение имуществом и уничтожить непосредственного убийцу — виновника раздоров. Это условие вождь племени ваньянь принял, и Ханьпу, по обычаю обменявшись с ним быками, женился на их шестидесятилетней женщине, получив в приданое ее пахотные земли и имущество. Новое объединение приняло название "ваньянь", поскольку счет родства потомков Ханьпу велся по материнской линии. С этих пор члены дома ваньянь разделялись на две группы: более близкие правящему дому (потомки прародителей Ханьпу) и более дальние (потомки Баохоли и Агуная).

Таким образом, Приморье стало районом, который заселился племенами, родственными правящему роду ваньянь. Их прародителем, по аналогии с Ханьпу, можно считать Баохоли, родного брата Ханьпу. Племя их стало называться "ваньянь", но, в отличие от племени Ханьпу, его относили к "Еланскому поколению" (по названию места их расселения)[48]. Из ранней истории еланцев ничего не известно. Последующее упоминание связано с борьбой руководителей ваньяньского племени за объединение чжурчжэней.