— И тем похож на Меридон, — насмешливо сказала Данди Джеку.

Он кивнул и улыбнулся.

Кей стоял совершенно спокойно, пока я почесывала его холку, шептала ему, что бояться нечего, что теперь никто его не обидит, никто не станет на него кричать. Я шептала ему, что он прекрасен, что мы наконец нашли друг друга и теперь никогда не расстанемся. Затем я повела его через сад в поле и там отпустила побегать.

— Тебе понадобится время, чтобы заниматься им, — с неудовольствием заметил Дэвид, глядя на мое сияющее лицо.

— Но ведь Роберт все равно хочет, чтобы я занималась и другими лошадьми тоже, — объяснила я. — Я никогда не буду только вашей ученицей.

— И ты уже начала делать свои маленькие сбережения, — с улыбкой продолжил Дэвид. — Ты скоро станешь леди, Меридон.

Я собралась отшутиться в ответ, но вдруг вспомнила цыганку, встреченную на ярмарке, и ее предсказание о том, что скоро я найду свой дом, о том, что моя мать и мать моей матери хотят этого и этот дом будет принадлежать мне больше, чем кому бы то ни было. Я на самом деле стану леди и буду жить среди знатных людей.

— Пенни за то, о чем ты думаешь, — шутливо предложил Дэвид, всматриваясь в мое лицо.

— Не хочу грабить вас, — быстро ответила я. — Я не думала ни о чем важном.

— В таком случае отправляемся работать, — громко объявил он и первым пошел к сараю.

Тренировка в этот день была напряженной, и так продолжалось на протяжении двух последующих недель. Каждый день мы бегали, прыгали, подтягивались на брусе, отжимались на руках. И с каждым днем нам удавалось быстрее пробежать то же расстояние, прыгнуть выше, подтянуться сильнее. Наши тела болели все меньше. Раскачивание на трапеции уже не пугало меня, и я стала даже находить удовольствие в ощущении свободного падения, в том, как во время полета обдувает лицо ветер. Каждый день, незаметно для меня, Дэвид понемногу поднимал планку моей трапеции, так что скоро мне пришлось подниматься на нее по лесенке.

И вот однажды, к концу третьей недели, Дэвид подозвал меня к себе. Я спрыгнула со своей тренировочной трапеции и подбежала к нему, слегка задыхаясь.

— Я хочу, чтобы ты сегодня поработала на настоящей высоте, — мягко предложил он. — Можешь не раскачиваться, если не хочешь, Меридон. Я обещал, что не стану заставлять тебя, и я держу свое обещание. Но сейчас, когда ты так уверенно чувствуешь себя на ученической трапеции, ты, наверное, сможешь работать наверху. Подумай сама, ведь от твоей трапеции до пола расстояние в точности такое же, как от настоящей трапеции до сетки. Это совершенно безопасно, Меридон, поверь мне.

Я перевела взгляд с него на маленькую платформу наверху. Там стояла Данди, как раз в эту минуту она уверенно скользнула на трапецию, легко раскачалась и бросилась вниз, предварительно сгруппировавшись и подтянув колени к животу. Она, как мячик, упала на сетку, легко выпрямилась и, сделав сальто, спрыгнула с нее улыбаясь.

— Я попробую, — глубоко вздохнув, согласилась я. — Думаю, что у меня получится.

— Умница, — обрадовался Дэвид и подозвал Данди: — Подержи, пожалуйста, лестницу для твоей сестры. Она сегодня поработает наверху.

Как взбираться по лестнице, я знала: пятка-носок, пятка-носок — чтобы заставить работать ноги, а не подтягиваться на руках. Лестница вибрировала под моими пальцами, и я прикусила язык от страха.

Перейти с лестницы на узкую платформу оказалось еще страшнее. Это была дощечка шириной в половину моей ступни, огороженная легкими перилами. Я мгновенно уцепилась за них обеими руками, так что побелели костяшки пальцев. Мои колени подогнулись, я искала надежной опоры, но все вокруг было таким шатким и раскачивающимся. У меня вырвалось короткое рыдание.

Данди, поднимавшаяся вслед за мной, услышала меня.

— Хочешь спуститься вниз? — спросила она. — Я пропущу тебя.

Я глянула на лестницу, и она показалась мне такой же страшной, как и трапеция.

— Я боюсь, — еле выговорила я.

Мой желудок сжался от страха, ноги стали как ватные. Я стояла наверху, напоминая скрюченную ревматизмом леди, и даже не решалась распрямиться.

— Тебе плохо? — крикнул Дэвид снизу.

Я не могла осмелиться даже на малейшее движение, которое пошевелило бы платформу.

— А спуститься вниз ты можешь? — спросил Дэвид.

Я открыла рот, чтобы крикнуть ему в ответ, что я не смогу ни спуститься по лестнице, ни ухватиться за трапецию. Но мое горло сжал спазм ужаса, и я не издала ни звука. Все, что я могла сделать, — это квакнуть наподобие испуганной лягушки.

— Прыгай, — беззаботно посоветовала Данди, не внемля моим страданиям. — Ухватись за трапецию, раскачайся и спрыгни в сетку. Это самое безопасное, Меридон. И можешь больше никогда сюда не забираться.

Я не могла даже повернуть голову, чтобы взглянуть на сестру. Одним неуловимым движением она оказалась рядом со мной на платформе и подтянула к нам трапецию, затем отцепила мою руку от правого перильца, и я ухватилась за трапецию так, будто это могло спасти мне жизнь. Своим весом трапеция немного потянула меня вперед. Когда Данди так же перенесла на трапецию мою левую руку, я еще чуть-чуть продвинулась к краю платформы. Теперь я уже была на полпути к тому, чтобы соскользнуть с нее. В панике я вцепилась в трапецию, как утопающий хватается за соломинку, потеряла равновесие и стала падать в пустоту, крича от страха.

Это напоминало полет во сне, в одном из тех ужасных ночных кошмаров, когда вы все падаете и падаете в какую-то бездну и не можете остановиться. Сначала я летела отвесно вниз, и мне казалось, что я буду падать до самой сетки. Затем я почувствовала, что уже лечу вверх, и это было даже еще хуже, потому что мне казалось, что я сейчас ударюсь о платформу и собью Данди вниз.

— Не бойся, Меридон, — услышала я ее голос. — Это ты просто раскачиваешься, как на твоей тренировочной трапеции.

И я вновь летела вниз, а потом снова наверх, бессильно вися на трапеции, подобно связке фазанов у пояса охотника.

Сжав зубы, я замолчала, но внутри меня все рыдало от ужаса.

Больше трех раз трапеция раскачивалась в полную силу, лишь после этого ее размахи стали уменьшаться. Наконец она остановилась, и я повисла над центром сетки.

— Падай! — громко велел Дэвид. — Это совсем не опасно, Меридон. Падай прямо в сетку. Подтяни ноги к подбородку, и ты мягко приземлишься на спину. Отпусти трапецию, Меридон.

Но я будто замерла. Мои руки крепко сжимали палку. Я глянула под ноги, где-то далеко внизу виднелся твердый и надежный пол. Я бы сама хотела разжать руки и поскорее очутиться на земле.

Но все было бесполезно. Казалось, что мои пальцы скрючились от инстинктивного страха, как у детеныша обезьяны, хватающегося за спину матери.

Я продолжала висеть. Дэвид просил меня, уговаривал, приказывал мне. Я продолжала висеть. Потом его сменила Данди, она стояла в сетке и просила меня поскорее отпустить перекладину и прыгнуть вниз, к ней. Ее улыбка была натянутой, я видела ужас в ее глазах, и мои руки сжались еще крепче.