Однако у некоторых людей нейроны, отвечающие за отклик в виде сострадания и внимания, оказываются нейтрализованными. В начале этой главы я рассказывал о поединке взглядов между мной и внушительных размеров мужчиной. Сказав: «Может быть, у вас дыра в сердце или тормоз в голове», я не желал его оскорбить, а просто описывал то, что происходит с вашим организмом на физиологическом уровне, когда стремление к вниманию (или любые другие положительно окрашенные эмоции) полностью отсутствует или происходит с большим трудом.

Мне вспоминается один из дней работы с этим человеком: он сидел за столом, получая явное удовольствие от занятий. «Брендон, сегодня мне хочется понять и исправить, – сказал он, – мое неумение сопереживать. У меня вообще нет никаких сильных эмоций, понимаете? Моя жена считает, что все, что мы тут делаем, смешно, но она тоже надеется, что вы поможете мне стать более… даже не знаю… заботливым или чувствительным, или что-то в этом роде».

Его слова иллюстрируют положение вещей, с которым сталкиваются абсолютно все. На определенном жизненном этапе все мы становимся менее эмоциональными и не испытываем радости от высокого эмоционального накала, в том числе и от проявлений внимания. Осознать, как и почему это происходит, и вернуть себе эмоционально богатую, интересную и приносящую удовлетворение жизнь – вот чему должен был научиться этот мужчина.

Иногда наши представления об эмоциональном самовыражении, моделях поведения и ощущении важности внимания определяются культурой, окружением или родителями. Однако в действительности все намного сложнее. Все зависит от миллионов событий нашего внутреннего мира, миллионов эпизодов взаимодействия с другими людьми, которые сплетаются в единое целое нашего «я» и нашей способности к вниманию.

Два таких эпизода кажутся мне особенно важными для вас. В обоих речь идет о том, что я называю эмоциональным тормозом. Первый эпизод связан с излишним беспокойством; второй – с недостатком внимания.

Вот что произошло с нашим гигантом. Никогда в жизни он не чувствовал достаточно любви и заботы. Ссора за ссорой, порицание за порицанием привели к тому, что он стал, по его собственным словам, «закрытым», «холодным и равнодушным внутри». Он не знал, что это определение не просто метафора.

Когда в нашей жизни происходит огромное эмоциональное событие, сознание начинает работать в защитном режиме. С биологической точки зрения происходит так: неприятное событие вызывает яркую реакцию всей нервной системы: тела, ствола головного мозга, лимбической области и коры. Иначе говоря, эмоции, ориентированные по вертикали, от телесных ощущений до ствола головного мозга и лимбической системы, вызывают немедленную реакцию соответствующих отделов коры мозга, который и определяет, насколько серьезно следует отнестись к возникшей ситуации. Мы знаем, что на все это уходят доли секунды. Этот процесс нельзя назвать линейным, потому что задействованная в нем нейронная сеть весьма широка. Однако общая идея понятна: возникает эмоция, и в мозге формируется решение, сколько внимания ей уделить.

В периоды повышенного беспокойства и стресса сознание начинает избегать неприятных ощущений, блокируя импульсы и снижая эмоциональное напряжение, что позволяет нам избегать, уменьшать, подавлять или «изолировать» чувства. Способность блокировать эмоции часто называют защитным механизмом – безусловно, полезным. В наше время многие свойственные человеку защитные эмоции перестали быть актуальными. Когда вас ставят в неприятное положение во время деловой встречи, механизм защиты требует от нас немедленно встать и выбежать из комнаты. К счастью, сознание справляется с этим желанием и дает вам сигнал сохранять спокойствие, сосредоточиться на дискуссии и добиваться своей цели.

В более серьезных, даже травматических случаях наш мозг вмешивается в происходящее и отвлекает сознание от всепоглощающих эмоциональных переживаний или физических ощущений. Жертвы насилия часто признаются, что сначала испытывают ужасные чувства, но в какой-то момент негативные эмоции отступают, уводя «в другое измерение» и нарушая связь с неприемлемой реальностью. Мозг блокирует осознание ситуации и будто включает иное измерение. Таким образом, этот защитный механизм крайне важен для нашей психики.

Чем чаще мы испытываем негативные эмоции и травмирующие психику переживания, чем сильнее закрепляется эта модель, прочнее становятся нейронные связи, блокирующие определенные эмоции. Мы перестаем полноценно осознавать действительность и испытывать некоторые чувства в повседневной жизни. И чем меньше эмоций мы испытываем, тем реже уделяем внимание другим людям и меньше заботимся о самих себе. Оказывается, эмоции – это искра, не позволяющая нам забывать о том, что окружающим необходимо наше внимание.

К счастью, люди наделены способностью интеллектуального и эмоционального анализа, с ее помощью мы можем регулировать свои эмоциональные проявления. Психоаналитики нередко используют эту способность для того, чтобы мысленно вернуть нас в прошлое и заново испытать травмирующие события, помогая нам таким образом справиться с неприятными эмоциями. Иногда этот метод заставляет осознать иной смысл происшедшего. По правде говоря, хороший психотерапевт учит своих пациентов лучше контролировать эмоции и повышать переносимость негативных эмоций и тревожности. Вот почему многие психологи советуют своим клиентам «оставаться в эмоции». Возвращая людям утерянные или «стершиеся» эмоции, психотерапевты помогают им обрести полноценное стремление заботиться о себе и сопереживать окружающим.

Когда наш друг великан сказал, что он «закрыт» для мира эмоций, то описал не только ощущение, но и функциональную особенность мозга. Пережив множество болезненных ссор и ситуаций неодобрения, он просто запретил себе чувствовать боль. Нервные связи, отвечающие за возникновение эмоций в головном мозге, практически перестали использоваться. С ослаблением нервных связей его эмоциональный мир стал пресным.

Все это привело к последствиям, о которых многие из нас даже не подозревают. Мы не только перестаем испытывать эмоции, но начинаем иначе мыслить. То же случилось и с нашим великаном: он рос с эмоционально сдержанными родителями и так часто испытывал неприятные переживания, что левое полушарие стало блокировать посылаемые импульсы, и он перестал чувствовать. Нервные связи в правом полушарии ослабли, и левое полушарие взяло командование на себя.

Несмотря на это, ему удалось дойти до вершин в своем виде спорта, потому что его выручали блестящие стратегические решения. Со спортом была связана только одна проблема: на протяжении целого дня его зеркальные нейроны не видели ничего, кроме мужчин, которые изо всех сил старались быть крутыми.

Все это привело его в мой кабинет – искать помощи. Он оказался по-настоящему хорошим парнем, редко прислушивающимся к своему внутреннему голосу и чувствам окружающих. Он не видел никаких причин для того, чтобы люди любили и принимали его, равно как и друг друга. Ему не приходило в голову заботиться о ком-то, потому что сам он никогда не видел ничьей заботы; в этом ему не повезло. Ему, как и миллионам людей, нужны были новые правила игры.

Как преодолеть заложенную в нас прошлыми событиями психологическую программу? Как научить себя уделять больше внимания своим интересам и интересам окружающих и позволить другим заботиться о себе? Как создать доброе, небезразличное, способное к сопереживанию общество?