1940 г. Наркомздравом утверждено положение о специальных судебнопсихиатрических отделениях при психиатрических больницах, причем во всех главных городах были учреждены такие отделения, в которых вводился строгий надзор за испытуемыми и ответственные врачи и персонал.

В конце декабря 1927 г. состоялся I Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров[109]. На этом съезде большая часть работы была посвящена обсуждению клинических вопросов (экзогенные формы, парасифилис, эпилепсия, вегетативная нервная система). Незадолго до съезда, 28 марта 1927 г., было утверждено положение о работе Наркомздрава, которым устанавливались также виды и распорядок работы в психиатрических учреждениях, а потому в дискуссиях по организационным вопросам не было надобности. Лишь один четвертый из шести дней съезда был посвящен отчетным организационным данным.

Диспансерная работа продолжала развиваться. Психодиспансеры к 1927 г., кроме Москвы, Ленинграда, Вятки, Воронежа и Уфы, появились в Ростове, Брянске, Орле, Пензе, Тамбове, Харькове, Киеве, Твери, Нижнем-Новгороде. В Харькове при Украинском психоневрологическом институте, учрежденном еще в 1921 г. (зав. А. И. Гейманович), велась работа того же типа, как и в Москве, причем и здесь институт ставил своей задачей «изучение личности как здоровой, так и больной» и занимался обследованием отдельных групп всего населения. Институтом было издано 5 томов «Трудов» соответствующего соде ржания («Труд и нервная система», «Проблемы половой жизни», «Вопросы общей и социальной психоневрологии»),

В Москве к 1928 г., кроме 15 невро-психиатрических диспансеров, было 6 наркодиспансеров и 3 наркопункта. И в наркопунктах главное внимание было обращено не столько на злоупотребляющих алкоголем, сколько на всех, просто его употребляющих. В конце концов, такое расширенное понимание своих задач превратило медицинскую наркологическую организацию в часть организованного в это время Общества борьбы с алкоголизмом, и к 1930 г. наркодиспансеры слились с районной психиатрией[110].

Л. М. Розенштейн в своем докладе съезду к своему пониманию психогигиены добавил еще следующее: «Начиная с самого раннего детства, психогигиена особенностей детей должна учитываться в микропсихиатрических пунктах[111] и детских профилактических амбулаториях… Особенное внимание должно быть обращено на педагогику, которая должна быть пропитана медико-педологическими и психогигиеническими задачами». В этом начинало сказываться влияние на Розенштейна реакционного направления, пропагандируемого психотерапевтом А. Б. Залкиндом.

Залкинд обосновывал биолого-педологическое направление, объединяя рефлексологию Бехтерева с фрейдизмом.

На организационном заседании съезда состоялся доклад Л. А. Прозорова, который сообщил, что к 1927 г. в РСФСР было 72 психиатрических стационара.

Рост числа обращаемости в больницы говорил о том, что условия жизни населения после тяжелой разрухи в годы гражданской войны и интервенции становились нормальными. Больницы восстанавливались, и обращаемость приближалась к норме. Никаких оснований говорить об усилении психической заболеваемости не имелось. Число поступлений не достигало даже еще и тех, несомненно, невысоких цифр, которые были в земских губерниях в довоенное время.

I Всесоюзный съезд невропатологов и психиатров в 1927 г. констатировал начало развертывания внебольничной сети невро-психиатрической помощи населению. Съезд отметил, что существующая стационарная невро-психиатрическая помощь недостаточна, мало приближена к населению и что в большинстве мест в ней отсутствуют необходимые звенья. Тяжело положение эпилептиков и больных с пограничными формами душевных заболеваний из-за отсутствия специально приспособленных для них учреждений. Положение психиатрических больниц продолжает оставаться тяжелым из-за переполнения больниц, недостаточных ассигнований на них и отсутствия врачей-психиатров. Съезд считал необходимым, чтобы в финансировании психиатрических учреждений принимали участие и центральный, и местный бюджет.

Штаты психиатрических больниц должны быть усилены врачами для проведения профилактической работы и выездов в уезды для консультативной и инструкторской работы по организации забот о душевнобольных в деревне и для невро-психиатрической профилактической работы в уезде. В штаты нервных и психиатрических больниц должен быть введен кадр обследователей из среднемедицинского персонала для развертывания диспансерной работы. При психиатрических больницах должны быть организованы невро-психиатрические комиссии по оздоровлению труда и быта и при них образован фонд социальной помощи.

Недостаток невропатологов и психиатров заставляет уделить особое внимание мерам по привлечению врачей на эту работу путем расширения штата интернов и аспирантов при клиниках, институтах и больницах. Таким образом, 1 съезд психиатров и невропатологов констатировал, что хотя в области организационной психиатрии еще многое необходимо улучшить, все же к 1927 г. были не только в основном восстановлены старые больничные учреждения, но с организацией диспансеров начало укрепляться в жизни и новое советское профилактическое направление, широко шла и разработка практических клинических вопросов.

Значительный, хотя и временный, ущерб развитию профилактического направления в психиатрии нанесли фрейдистские педологические извращения, которые переносили на советскую почву реакционные американские педологические теории.

«Чудовищно-архаически, — писал Залкинд[112], — звучат теперь «авторитетные» утверждения о незыблемости и единстве физиологических законов и о непреложности основных педагогических правил… Надо положить начало социологической антропофизиологии… революционной педагогике… Социологический динамизм человеческого тела глубочайшим образом подтверждается учением об условных рефлексах и другой областью биологических знаний — «психотерапией“».

Не без влияния теорий Залкинда на заводах Ленинграда, Москвы, Харькова были организованы кабинеты психогигиены умственного и промышленного труда, ставившие себе задачу «помочь заводским организациям в рационализации распределения и подбора (психотехнический отбор) рабочей силы»; в средних школах шло поголовное педологическое обследование школьников. Педологи, стремясь к «развитию социальных эмоций» в комсомольских и пионерских организациях, отбирали неуспевающих под особое воспитательное руководство, надеясь рефлексологическими и фрейдистскими методами быстро переделать организм и сознание советских граждан.

В конце января 1930 г. под руководством А. Б. Залкинда в Ленинграде был созван съезд по изучению поведения человека, «включавший, как говорилось в материалах съезда[113], 12 научных специальностей и собравший 1400 человек членов из всех уголков Союза».

Съезд по поведению человека ставил своей задачей «борьбу с идеологическим и практическим разнобоем среди наук, изучающих нервно-психические процессы человека» и переделку педологами-психотерапевтами с самого детства в школе всего биологического организма.

Л. М. Розенштейн, ездивший вместе с Залкиндом на I Международный съезд по психогигиене в Вашингтоне, увлеченный соединением в Америке диспансерного направления с появившимся там после войны движением педолого-психогигиеническим[114], стал мечтать об объединении профилактики с психогигиеной, об объединении медицинской профилактики с залкиндовским фрейдистским «эмоциональным» воспитанием.

Как известно, психогигиеническое движение стало распространяться в Америке и на Западе после войны в качестве мировоззрения умирающего капитализма — империализма. После войны образовались психогигиенические лиги чуть ли не во всех странах мира (например, в 1920 г. была основана «Лига гигиены и профилактики психических болезней» во Франции, в 1923 г. — в Англии). Материально необеспеченные и, стало быть, «неполноценные» массы стремились к власти — по Фрейду, к получению побольше удовольствий; эти массы надо было успокоить, не дав по существу ничего. Американские психогигиенисты учили, что фрейдовский психоанализ в умелых руках может узнать все сокровенные потребности пациентов, которые возникают из влечений к удовольствию. Благодаря выявлению такой потребности, влечения