— Зачем так сложно? Я могу занять тебе эти деньги. Отдашь без процентов в удобном для тебя режиме.

Михаил почувствовал взгляд Оли, просто прожигающий его, посмотрел на выразительно молчавшую Марину Семёновну и в удивлённые глаза Дмитрия.

— Спасибо, конечно, но это не вариант, — ответил Дима.

— Я же не дарю тебе эти деньги, а просто занимаю, — продолжил Михаил, — могу гарантом для банка выступить. Это вариант?

— И выложишь банку всю подноготную? Распишешь имущество, и бизнес, и кредиты? Наверняка ж кредиты есть.

— Есть — на бизнес, ты прав. Давай поступим иначе. Я не очень силён в нюансах и не знаю, как лучше. Но я решил тебе помочь и помогу. Ты завтра к вечеру подъешь ко мне в офис, я тебя сведу с моим юристом, он имеет право действовать от моего имени, и вы с ним всё оформите. Мне послезавтра лететь в Актау, потом в Баку. А он всё сделает.

Оля сникла.

— Миш, ты опять уезжаешь…

— Да, Заяц. Если бы ты не училась, взял бы тебя с собой. А так только летом, увы. — Он встал из-за стола, ещё раз напомнил Диме, что вместе с юристом ждёт его завтра, поблагодарил за ужин Марину Семёновну и поторопил со сборами Олю.

* * *

Утром, придя на работу, поздоровался с Натальей и подумал, что вчера, когда рядом была Оля, даже не вспоминал о ней, да и сейчас никакого трепета или влечения при взгляде на неё не испытывал. Эта мысль показалась трезвой, значит, дело вовсе не в стремлении обладать именно Кирсановой, а просто в сексуальном голоде. Этой ночью он был с Олей, и все эмоции и желания были направлены только на неё. Девочка вросла под кожу, с ней спокойно и уютно. Когда они вместе — он теряет рассудок, забывает обо всём. Может быть, и вправду — не стоит ждать, пока она получит диплом, а сделать её своей и каждую ночь ложиться в одну постель, предаваться любовным утехам, родить ребёнка? Наверно, поэтому он пренебрегает предохранением, ведь если она забеременеет — всё решится само собой. Она будет встречать его с работы, ждать, любить, готовить ему еду.

Оля замечательно готовит, такое чувство, что делает она это каждый день и уже много лет. И вообще, у неё такая большая и дружная семья: отец, которому можно позавидовать, и брат, вызывающий уважение хотя бы потому, что любит её невероятно. Михаил вызвал Наталью и попросил кофе, но принесённый ею казался слишком горьким. Анжела готовила иначе.

Как только Кирсанова забрала поднос с чашкой, пригласил к себе юриста и обговорил варианты с ипотекой для Дмитрия. Теперь можно было заняться делами и подготовкой к командировке. Но мыслями Михаил опять возвращался в прошлый вечер и ночь.

Оля села на кровати. Опять эта дурацкая слабость. Подумалось, что надо бы кровь сдать — анемия её персональный бич. А ведь уже лежала под одеялом и собиралась спать, время полвторого ночи. Раньше не получилось, завтра коллоквиум, а она только закончила готовиться к занятиям. Сбегать бы в душ перед сном, вода хорошо снимает это ужасное состояние. Оля нащупала в темноте босыми ногами тапки и почти дошла до коридора, но остановилась в дверях, услышав, что бодрствует не одна она — на кухне были родители, и говорили они на повышенных тонах.

— Ты не понимаешь, Марина, он акула в бизнесе, хитрый и изворотливый. Его слово — решающее, он не признаёт ничьё мнение, кроме своего. Ты считаешь его мягким, белым и пушистым, а это не так. Я сегодня понял. Да мы с Димкой в шоке были, когда, сыграв на нашей порядочности, он просто заплатил за квартиру. Он нас вокруг пальца обвёл и сделал по-своему!

— Серёжа, не горячись, — мама пыталась урезонить отца. — Он нам не чужой человек… И потом, ты сам сказал, что оформили расписку, нотариально заверенную… Серёжа, так будет легче отдавать деньги и не надо переплачивать банку. Миша действовал в наших интересах.

— Хорошо. Кто нам Михаил? Ты можешь ответить на этот вопрос о «не чужом» человеке?

— Олин друг.

— Вот именно — друг, и расплачиваться с ним дочерью за восемь миллионов рублей я не согласен.

— Так скажи ему это! И где вы с Димой были, когда подписывали документы?

— Да некому сказать — Миша улетел на две недели. Я же тебе объясняю, что мы с Димой и юристом его фирмы при заключении сделки вдруг поняли весь абсурд ситуации. Если господин Фадеев выступит гарантом по ипотеке, в этом случае он обязан предоставить все документы по движимому и недвижимому имуществу и раскрыть полностью все внутренние дела фирмы, а также предоставить все личные и рабочие счета в наших и зарубежных банках. Пакет документов был подготовлен по всем правилам. А там миллионы, миллиарды, да не знаю я сколько, не умею такими цифрами деньги считать. Так вот, пытаясь его защитить от него самого, мы взяли его деньги… В голове не укладывается.

— Ну что теперь, он же не оставит Диму без квартиры… И вообще, если он просто так заплатил восемь миллионов, то для него это не деньги…

— Марина! Даже если у него миллиардное состояние, то тратиться на нас он не обязан.

— Серёжа, ты звонил Михаилу?

— Да, только слушать меня он не стал, сославшись на то, что находится в аэропорту и у него пересадка между рейсами. Поздравил нас с заключением сделки, и всё. Он монстр, а не человек.

— Если ты его так боишься, почему позволяешь Оле встречаться с ним?

— Она его любит и никогда мне не простит, если я что-то предприму.

Оля была в шоке. Вот, значит, как. Отец не одобряет её Мишу. Открытие её поразило. Да, очень плохо, что Михаил вот так просто дал столько денег их семье, но ведь сделал он это ради неё. Вот вернётся — и она с ним поговорит. Конечно, им есть что обсудить и без этих денег. Но она его предупреждала по поводу дорогих подарков, а он, получается, и не слушал, и всерьёз не воспринял. Как же так! Сам ведь говорил, что надо учиться договариваться…

Нет с этим со всем нужно что-то делать! Слова отца вышибли её из колеи. Сначала появилась мысль вернуться в кровать и отложить разговор с папой до завтра, тем более что она успела бы связаться с Мишей и всё выяснить, но потом Оля передумала — пусть родители знают её позицию.

Оля смело вошла в кухню.

— Папа, а каким-то иным способом Дима взял бы предложенные деньги?

— Нет, не взял бы, — спокойно ответил отец, глядя прямо в глаза дочери.

— Тогда о чём речь? Ведь ты сам на месте Миши поступил бы так же. Разве нет?

Она не стала ждать ответа, прошла в ванную. Приняла душ, который снял напряжение, добрела до кровати и, завернувшись в одеяло, быстро заснула.

Утро встретило сообщением от Михаила.

«Долетел нормально, безумно скучаю по тебе. С этим надо что-то делать, правда, Заяц?», и дальше целующийся смайлик.

В душе расцвели цветы. Подумалось, что сравнение дурацкое, типа душа — это земля, чёрная и безжизненная, а цветы как что-то хорошее, но насильно туда воткнутое, но другое на ум не пришло. Зато на губах поселилась улыбка. Она не сошла, пока Оля умывалась и чистила зубы, кривлялась перед зеркалом и строила сама себе рожи. Она и на кухню завтракать пришла в приподнятом настроении.