Где-то в глубине души мне казалось, что в чем-то Фролов прав. Рафинированность и даже красота Артура выглядели как-то пугающе.

Однако слова Димки задели меня так сильно, как будто он говорил обо мне. Хотя нет: гораздо сильнее.

– Он просто воспитан по-другому, чем мы, – живо вступилась я за Артура. – Думаю, ему приходится нелегко, если его отец и вправду занят серьезным бизнесом.

– Ты еще пожалей этого мажора за его богатство. Ведь несчастному каждый день на «Роллс-Ройсе» в школу приходится ездить. И питаться он в нашей школе не может. Наверное, то, что здесь готовят, недостаточно для него хорошо, – зло сказал Димка.

Я удивилась тому, что он действительно разозлился. Я никогда не видела, чтобы Фролов так сердился на кого-нибудь.

– Не горячись, давай не будем из-за него ссориться. – Я положила ладонь на горячую Димкину руку.

Он, не отнимая у меня ладони, взял свой кофе левой рукой и сделал большой глоток.

Некоторое время мы молчали.

А когда я подняла голову, то увидела, что Артур смотрит прямо на нас, и мне показалось, будто он слышал каждое наше слово. Хотя этого, конечно, не могло быть – он сидел на достаточном расстоянии, да и в столовой никогда не бывает тихо. И тем не менее…

Иногда людей сравнивают с планетами. Так вот, Артур казался мне целой галактикой – недосягаемой и загадочной, лежащей далеко за пределами моего разумения. Впрочем, думать о нем слишком много в эти дни у меня не было времени. Вместе с Леной и Димкой мы подверстали наш сентябрьский выпуск, подсоединив к нему сюжет о прошедшем тренинге. До выхода передачи оставались считаные дни, и Лена, собрав все материалы на флешке, передала ее мне, чтобы я отсмотрела их и, если в том будет необходимость, с Димкой подбила оставшиеся хвосты.

Флешка попала ко мне в самом начале дня, но вечером, уже собираясь домой, я по привычке сунула руку в карман сумки, чтобы проверить ее наличие, и… ничего не обнаружила. Класс уже опустел, я осталась одна и вытряхнула на стол все вещи из сумки – тщетно, флешка как в воду канула.

Судорожно, в сотый раз все перерывая и перетрясая, я думала о том, что это конец. Если пойти к Лене и попросить у нее дубль, мой кредит доверия будет окончательно исчерпан. И как только я, последняя из растяп, умудрилась потерять эту несчастную флешку… Хотя, погодите, карман достаточно глубокий – вряд ли она могла выпасть оттуда сама по себе… Ну, если это опять Виола, я убью ее, и никто, даже Артур, мне не помешает!

– Ты что-то потеряла? – послышался с порога класса знакомый голос.

Сердце привычно дрогнуло.

Я медленно подняла голову и взглянула на Артура, внезапно возникшего в дверях. Странно, я думала, что он уже уехал.

Артур ответил мне мрачным взглядом. Мне показалось, что он не в настроении и, похоже, на что-то ужасно злится.

– Ищу, – отозвалась я, – свое потерянное журналистское будущее.

– Это? – Серебристая флешка блеснула под лампой яркой звездой надежды, взошедшей на моем небосклоне.

Я с облегчением перевела дух.

– Это. Где же ты ее нашел? – И протянула руку.

Однако Артур, вопреки ожиданиям, отпрянул и сжал руку в кулак.

– Я отдам ее тебе. Но…

– Но? – переспросила я, все еще не понимая.

– Но у меня есть одно условие.

Я села за стол, на котором по-прежнему кучей валялись мои вещи – книги, тетради, ручки, карандаши, черно-серебристый раскладной мобильник со смешной подвеской в виде ухмыляющегося сердечка, кошелек, синяя косметичка с оторвавшимся цветком (надо же, я и не заметила, когда это случилось), – и приготовилась слушать.

– Так вот, я верну тебе флешку, но прежде ты должна помочь мне в одном деле. Я знаю, что ты не слишком ладишь с Натали. Она глупая и вздорная девчонка, к тому же мешает моим отношениям с Виолой…

«Так, – подумала я, – у них уже есть какие-то отношения. А что я, собственно, удивляюсь. Тоже мне Золушка выискалась. Только вот нужна ли ты хоть какому-нибудь принцу?..»

– И я хочу, чтобы ты помогла подставить ее перед Виолой. Согласна?

Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. Должно быть, мне это снится. Всего лишь сон, вздорный ночной кошмар, игры разума.

– Вспомни, Натали никогда не делала тебе ничего хорошего, а, напротив, всегда пыталась ударить побольнее. Подумай: на одной чаше весов – она, на другой – твое журналистское будущее. Неужели так сложно сделать выбор?

Нет, это не кошмар. Это слишком жестоко для кошмара, а поэтому может быть только реальностью.

– Зачем тебе это? – тихо спросила я.

– Я же объяснил, – пожал плечами Артур.

Он избегал смотреть на меня, и мне вдруг показалось, что и ему больно и противно. А еще он зол. Ужасно зол на кого-то. На меня?..

– Зачем ты со мной так поступаешь? У тебя есть какая-то цель? Может, сразу препарируешь меня, как какого-нибудь дождевого червя на биологии, и посмотришь, что у меня внутри! Ты этого хочешь?

Я уже кричала, напрочь забыв о выдержке и всяких приличиях.

– У тебя есть время до завтра. Советую хорошенько подумать, – сказал он и вышел из класса.

Я осталась одна.

Finita la comedia. Бархатный занавес и шквал аплодисментов.

Ну почему, почему этот снайпер все-таки не попал в меня?!

«А потому, что и ему нет до тебя дела, – сказала я себе. – Никому нет до тебя дела. Корчись, дождевой червяк, пытайся уползти от нависшего над тобой ботинка – все равно жизнь твоя продлится, пока твои страдания кого-то забавляют».

Зазвенел мобильник. Димка беспокоился, почему я еще не в автобусе.

– За мной приедет папа, – ответила я сухо, стараясь, чтобы голос не выдал всю глубину охватившего меня отчаяния: не хватало еще, чтобы Димка прибежал сюда. Сейчас я не хотела никого видеть. Даже его. Мне просто нужно немного побыть одной.

Безразличным взглядом я посмотрела в окно на отъезжающий школьный автобус. Стены давили на меня со всех сторон, я чувствовала себя Гераклом, изнывающим под тяжестью небесного свода.[6]Все кончено. На мне можно ставить жирный крест, играть похоронный марш. Как там было у Цоя: «Муравейник живет. Кто-то лапку сломал – не в счет… А помрет, так помрет».

На меня нашло странное оцепенение. Не знаю, сколько я просидела так, тупо пялясь в окно, а потом встала и принялась собирать свои вещи в сумку. Скорее машинально. В конечном счете все это не нужно, ведь жизнь разом потеряла свой смысл.

Собравшись, я вышла из класса.

В коридоре кто-то стоял. Мой взгляд с трудом сфокусировался на темной фигуре, и я вдруг поняла, что это – Артур.