Тут как раз явился курьер из министерства и принес копию формуляра. Ну-ка… Арабаджев Василий Мансурович. Мансурович! Бакинский татарин, из потомственных дворян. Отец два срока служил предводителем в Джеватском уезде, убит разбойниками-хемшинами в 1880 году. Мать умерла через три года. Тогда их фамилия действительно была Арабаджи. В 1885 году Василий Мансурович окончил Новороссийский университет и тут же крестился. Восприемник – командующий войсками Одесского военного округа генерал от инфантерии Рооп. Недурственно… Кандидат права! Как Арабаджи стал кандидатом, если эту ученую степень отменили в восемьдесят четвертом году? Оставили, правда, в двух университетах, Варшавском и Юрьевском, но в Одессе упразднили. Странно, что эту несуразность не увидели при его приеме на службу… Подделал диплом? Очень возможно. Новоиспеченный кандидат приехал в Петербург и сразу поступил в Департамент общих дел МВД. И начал служить. В восемьдесят восьмом – монаршая благодарность за труды по Комитету для разработки вопроса о мерах к предупреждению отчуждения крестьянских земель. Интересно, при чем тут общие дела? Через год – титулярный советник «за отличие». В девяностом назначен состоять в должности церемониймейстера «за усердие». На последнее Рождество – коллежский асессор. Помощник начальника инспекторского отделения, секретарь общего присутствия департамента. Хорошо идет бывший магометанин!

Алексей отложил формуляр. Вроде бы обыкновенный карьерный бюрократ, каких в столице тысячи. Но для чего он явился в суд? Князь Эристов прав: для заказчика убийства слишком неосторожно. Скорее всего, Арабаджев хотел просто подгадить сопернику, очернить его репутацию. Для восточного человека вполне обычное дело. Но нанять убийцу – это уже из другой оперы. Это не лакея подкупить.

Лыков сам себя одернул. Никто еще не доказал, что в суд ходил именно Арабаджев. Вдруг он строит свою карьеру по МВД и о придворной даже не мечтает? Вот и в департаменте у него все хорошо. А от добра добра не ищут. Надо вызвать коллежского асессора на беседу и спросить в лоб, зачем он поддерживал глупого Петрова в камере мирового судьи. Можно было сделать это сегодня, но Алексею не хотелось. Работа не волк, в лес не убежит! В половине седьмого сыщик должен оказаться на Архиерейской улице, и в полном обладании сил. Вдруг восточный человек отнимет у него слишком много энергии? Подождет до завтра!

Но спокойного вечера у Лыкова не получилось. Он уже сбирался уходить, как в комнату ворвался Валевачев. Возбужденный донельзя, губернский секретарь объявил:

– Есть!

– Что именно?

– Охотники есть! Сразу двое.

И Юрий положил перед начальством протокол.

– Ваша мысль прихватить фотографию из морга – сработала. Я прямо из Гатчины, из Охотничьей слободы. Егермейстер Козлянинов узнал покойника.

Лыкову было не до убийц. Надо купить шампанское и фрукты. Он и без того уже опаздывал, а тут такое… Поэтому большого энтузиазма надворный советник не выказал.

– Юра! Скажи коротко и ясно все, что узнал. Мне нужно уходить.

Валевачев воскликнул:

– Но это же след!

– Может быть, – согласился Лыков. – Но сейчас мы по нему не побежим. Завтра побежим. Рассказывай!

– Но завтра воскресенье!

– Значит, послезавтра. Давай скорее!

– Ну, фамилия убитого – Цыферов, зовут Иван. Служил в Императорской охоте выжлятником. Уволился зимой вместе с братом. Они оба на одно лицо, но у Ивана шрам на скуле, поэтому утверждают, что в морге именно он.

– Но выжлятник – это собачник. А кто картечь снаряжал?

– Наверное, брат-близнец, Ефим Цыферов. Этот был егерем, и, говорят, хорошим.

– И оба уволились с царевой службы. Почему?

– А никто не знает. Ефима до сих пор поминают добрым словом. Цыферовы – двойняшки. И очень дружные были между собой. Но это еще не все!

– Юра, не томи!

– К ним в слободу ходил один знакомец. Неприятный! Все это отмечают: возле него как-то неуютно было… Высокого роста, плечистый, могучего сложения. Угрюмый и взгляд такой… тяжелый. Братья звали его – Снулый!

– Наш, стервец! – обрадовался Алексей. – Он, стало быть, и сманил братьев из охоты. Адреса какие есть?

– Нет. Цыферовы жили в Егерской слободе. Как уволились – ни разу с тех пор не заходили. Имеется ли у них родня, никто не знает.

– Так… – сыщик задумался. – Мне действительно нужно уходить. Уже седьмой час, адресный стол закрыт. Ты езжай сейчас в сыскную, узнай, нет ли там чего на братьев. И после этого отдыхай. А в понедельник с утра все обмозгуем.

Валевачев направился к двери. Алексей остановил его:

– А ты молодец! Правильно сообразил про охоту.

Как только помощник ушел, Лыков тоже покинул департамент – через боковой подъезд, чтобы не попадаться на глаза начальству. Но здесь были другие риски. Вдруг Варенька с детьми захочет прогуляться до Летнего сада? А тут и муж подвернулся… Лыков напустил на себя деловито-озабоченный вид и торопливо зашагал к Литейному. Там купил шампанского и коробку конфектов. Велел упаковать все это в бумажный кулек и вызвать ему извозчика. Ловеласу казалось, что приказчики понимающе перемигиваются за его спиной… Черт побери! Надо в следующий раз вызвать Анюту на Тверскую – на явочную квартиру департамента, которая полагалась Лыкову для встреч с агентурой. Дворник и коридорный – проверенные люди. Алексей там частый гость, никто не узнает и не разболтает. И Анютке спокойнее.

С этой мыслью сыщик сел в лихача и скомандовал:

– К Петропавловской больнице, и чтоб быстрее пули!

Он уже опаздывал. О том, как вечером смотреть Вареньке в глаза, думать не хотелось…

Воскресенье прошло как обычно. Доверчивая Варвара ничего не заметила, но на душе у сыщика скребли кошки. Было совестно, при этом он понимал, что встречаться с Анютой не перестанет. Чтобы вышибить клин клином, Лыков в понедельник сразу отправился на Шпалерную. Вызвал Гусиную Лапу и строго спросил:

– Ну что?

– Есть такой, – тут же ответил гайменник.

– Откуда?

– Появился зимой. Ни с кем особо не сходится. Одно слово – бирюк!

– Как его найти?

– Имеется один парень, который точно скажет.

– Васька Питенбрюх?

– Так точно, ваше высокоблагородие. Без меня уже разведали?

– Пропал Васька. То ли из города бежал, то ли господин Снулый ему голову на рукомойник положил. Говори все, что знаешь.

– Ходит он завсегда при охране. Два братана его караулят.

– Бывшие егеря из царской охоты, Иван и Ефим Цыферовы. Ты скажи, чего я не знаю!

– Снулый берет заказы только на складку[26]. И еще не всякие, а тока дорогие. Но работает чисто. Помните, на Пасху зарезали директора меднопрокатного завода? Его работа.