— Мисс Флоренс, выдохните, — двуликий закончил закрывать замок и повернулся ко мне, собираясь что-то сказать, но в этот момент кто-то позвонил в дверь.

Заподозрив неладное, я прижала коробку с паучком к груди и шустро юркнула в ближайшую комнату, оказавшуюся просторной и достаточно уютной гостиной.

Странно, так сразу и не скажешь, что здесь живёт заядлый холостяк. Тёплые гармоничные цвета, пушистые мягкие ковры, кресло-качалка напротив небольшого камина…

— О-о-о! Мистер Сольвэнга! — из коридора раздался восторженный женский голос, и я тут же переместилась ещё дальше от входа. — Какое счастье! Я от всей души поздравляю вас! Это такая радость! Я как раз испекла пирог! Надеюсь, вы и ваша супруга примите его в качестве небольшого добрососедского подарка?

Пирог?!

В животе предательски заурчало, и я принялась молиться Старым Богам, чтобы Джаред нашёл способ принять подарок добродушной соседки, но при этом не пустить её в квартиру.

— Миссис Тэйлорс, я…

— Такое счастье! Знаете, вы чем-то похожи на моего сына! Только ещё больше помешаны на работе, но раз даже вы умудрились обзавестись семьёй, значит, у меня тоже есть шанс дождаться внуков…

Двуликий попытался что-то уныло возразить, но его не услышали, продолжив засыпать поздравлениями, и, что самое важное, пирог ему всё же всучили. А значит, было бы неплохо выяснить, где здесь кухня и поставить чайник.

Я решительным шагом направилась к ближайшей двери, но дойдя до кресла-качалки замерла, с удивлением заметив лежащий на нём саксофон и разбросанные по полу ноты. Ничего себе! Значит, он не только на фортепиано играет?

— Я надеюсь, вы любите черничные пироги? — зашедший в гостиную Джаред виновато улыбнулся и кивком указал на левую дверь. — Кухня там.

— Я люблю всё съедобное, — честно ответила я, — а уж если оно ещё и вкусное…

— Замечательно, миссис Тэйлорс прекрасно готовит, но её доброжелательность порой вынести сложнее, чем чужую ненависть.

Ой, это точно! Есть такой особый тип людей, чья искренняя любовь и навязчивая забота вызывают скорее паническую атаку, чем ответные нежные чувства.

— Мне право неудобно, что так вышло, — начал Джаред, — я не успел предупредить соседей, охрану и слуг, что вы моя напарница. Вот они и сделали собственные выводы.

— Мистер Сольвэнга, если говорить начистоту, из всего того, что с нами случилось за последние несколько дней, это даже не самое страшное.

Всё-таки обстоятельства могут очень быстро менять людей. Ещё утром я была категорически против затеи с переездом, а сейчас, на фоне хронической усталости мне уже было плевать на сплетни и их последствия.

Да, слухи о нашей женитьбе немного выбили меня из колеи, но они же и отвлекли от тяжёлых мыслей о расследовании. А ещё, благодаря этому у нас появился вкусный черничный пирог.

Как ни крути, а мы даже остались в плюсе!

— Вы не злитесь? — улыбнулся Джаред, подойдя ближе.

— Я слишком устала для этого. Кстати, мы так и не придумали имя нашему новому другу.

Поняв, что речь пошла о нём, любопытный Хранитель тут же вынырнул наружу, отодвинув крышку лапками.

— Варди? — предложил двуликий. — Если я не ошибаюсь, оно переводится как «друг». Учитывая обстоятельства нашего знакомства с паучком, ему вполне подходит.

Хм… а что, мне нравится!

— Варди, — задумчиво повторила я, — дружочек, тебе нравится?

Выглядывающий из коробки паук усиленно зашевелил антенками, а затем одобрительно взмахнул двумя лапками.

— Что ж, предлагаю отметить это дело и выпить по бокалу вина, — сказал Джаред, — а потом я покажу ваши комнаты.

— Буду весьма признательна вам за это, мистер Сольвэнга.

— Мисс Флоренс, может мы перейдём на «ты»? — неожиданно предложил двуликий. — По крайней мере, в домашней обстановке это было бы уместно.

— Думаю, пока не стоит, — честно ответила я.

Хотя я не могла не признать, что мы с Джаредом действительно быстро сблизились и наши отношения с каждой секундой всё больше выходили за рамки профессиональных, и обращение на «вы» было для меня чем-то вроде предпоследнего барьера. Это помогало хоть как-то дистанцироваться и соблюдать служебную дисциплину и субординацию.

А вот последним моим щитом, пожалуй, было имя. Наверное, если я когда-либо позволю ему назвать меня Эстелией, это будет значить намного больше, чем свадьба и сотня признаний в вечной любви.

Флоренс — это просто набор букв. Для меня оно ничего не значит. С ним не связаны счастливые моменты моей жизни и болезненные, жуткие воспоминания. В нём нет меня… это всего лишь маска, выданная мне мистером Дудлем. Такая же пустышка, как и образ певички Летиции, которой я притворялась в клубе. А Эстелия — это моя жизнь, моё прошлое, моя душа. И сейчас я не готова подпускать его настолько близко к последнему барьеру.

Мы итак слишком быстро сблизились. Нет, нужно остановиться, сосредоточиться на расследовании…

— Как скажете, — улыбнулся оборотень, заметив мои душевные терзания. — Вы не возражаете, если я включу музыку?

Музыку? Почему бы и нет, заодно узнаем, что он слушает. Хотя, судя по лежащему на кресле саксофону, ответ был один — джаз.

— Не возражаю, — пока Джаред искал нужную пластинку, я пыталась понять, куда поставить коробку с Хранителем.

Антикварный стол, шкаф под виниловые пластинки, мини-бар, дорогая, но при этом надёжная и выполненная без каких-либо изысков мебель, отсутствие мелких предметов, которые так любят расставлять на полочках леди любых возрастов.

Если во время первого беглого осмотра у меня ещё оставались сомнения, кто занимался обустройством квартиры, то сейчас я окончательно убедилась, что никаких дам до меня сюда не пускали.

М-м-м… вроде бы мелочь, но как приятно ощущать себя первопроходцем!

— Думаю, Варди мы пока оставим здесь, — сказала я, водрузив коробку с паучком на дубовый стол, — не возражаешь, дружочек?

Паучок не возражал. Вновь взмахнув лапками, он юркнул внутрь, умудрившись закрыть крышку обратно.

— Кажется, нашему другу понравился новый домик, — хмыкнул оборотень, подойдя ближе.

Свет стал приглушеннее, а по гостиной разлился тягучий мелодичный джаз. Что ж, в музыкальных пристрастиях Джареда я не ошиблась. Будем надеяться, что и в остальном я была права.

— Рискнул выбрать вино на свой вкус, — по губам двуликого скользнула лукавая улыбка, а в голосе проступили бархатные, мурлычащие нотки.

М-да… оборотня ничего не исправит… ни тяжёлая работа, ни хроническая усталость.

— Благодарю, — я приняла из рук Джареда хрустальный бокал, наполненный тёмно-рубиновым напитком, и кивнула в сторону стоящего возле паучьего домика пирога, — но, думаю, нам стоит всё же порезать пирог.