Джаред тихо зарычал, а мел, которым он чертил схемы, с хрустом треснул, превращаясь с пыльное крошево.

— Плохо… Мы пытаемся прижать эту падаль уже год, но пока всё сводится только к ловле его приспешников, — голос оборотня вибрировал от ярости, а в глазах полыхала искренняя неприкрытая ненависть, — на самого Алонзо у нас ничего нет.

Ох… кажется, с доном Герра у Джара свои счёты. Не из-за него ли он получил этот жуткий шрам на груди и потерял вторую ипостась?

Продолжать разговор оборотень не стал. Молча отвернувшись от меня, он принялся сметать меловое крошево с испорченного участка схемы, показывая тем самым, что сейчас его лучше ни о чём не расспрашивать.

Но лезть в личное и бередить чужие старые раны я не собиралась. Реакция Джареда лишь убедила меня в правильности моих догадок, а я слишком хорошо знала, какую боль могут причинять воспоминания.

И пустые слова сейчас не помогут. Можно сказать «мне жаль», «это ужасно»… вот только легче от этого никому не станет. Обнять, поделиться своим теплом, пытаясь разделить чужую боль…

Но он оттолкнёт. Сейчас точно оттолкнёт, даже зная, что мой порыв искренний и чистый.

Лучше сделать вид, что я ничего не заметила и попытаться найти стоящую информацию, способную хоть немного пролить свет на это дело.

Я включила ещё одну настольную лампу и продолжила разбирать артефакт, надеясь найти ещё что-нибудь интересное. Но пока выходило, что либо у них действительно возникли серьёзные проблемы с поставками, либо Лекс сошёл с ума и решил проводить первичные тестирования, используя импланты низкого качества.

Во второй вариант верилось с трудом. Для таких испытаний понадобилось бы колоссальное количество смертников. Значит, они всё же обратились к дону Герра.

— Я закончил, — отчитался Джаред.

— Хорошо, мне нужно ещё несколько минут.

Закончив разбор импланта, я принялась внимательно осматривать каждую деталь, пытаясь найти хоть одну печать. Но мои надежды оказались тщетными.

Хлам… Не удивительно, что несчастный двуликий умер после вживления этой мерзости.

— Вы говорили, что в Лоусоне есть только три фирмы, продающие материалы для изготовления имплантов, — напомнил Джаред, — между ними есть какие-либо различия?

— Есть, причём колоссальные, — ответила я, снимая гогглы, — каждая фирма специализируется на артефактах определённого профиля. Но это они могли купить только через Алонзо. Он курирует всех подпольщиков, занимающихся незаконной практикой в сфере медицины и артефакторики. Поэтому все контрабандисты, сбывающие низкокачественные инструменты, препараты и материалы работают с его разрешения.

— И пользуются его защитой, — задумчиво протянул оборотень, — а какова вероятность, что Лекс специально покупал всё необходимое через Герру, пытаясь замести следы?

— Если при изучении тел остальных жертв Саймон не найдёт ничего, отличающегося по качеству от этого хлама, то ваш вариант вполне вероятен. Но тогда мистер Штольдман должен был крепко повредиться умом. Вероятность провала эксперимента в таком случае значительно возрастает. Да и учитывая клиентуру Лекса…

— Многие пропавшие были абсолютно безродными, — сказал Джаред, — но вы сейчас вспомнили очень важную вещь. Если бы в тело Лерика Озерри был вживлён такой же имплант, они бы не рисковали, взрывая морг.

— Значит, пока отталкиваемся от версии, что у них возникли проблемы с поставками.

— Напишите мне список фирм, занимающихся продажей нормальных материалов. Мои люди проверят их и попытаются выяснить, не возникало ли у них в последнее время каких-либо проблем с продлением лицензии или закупкой нового товара.

— Конечно, — закончив собирать инструменты в чемоданчик, я выключила лампы и отодвинула разобранный артефакт от края стола, — давайте закончим с этим проклятущим членистоногим и отправимся спать.

— Поддерживаю, — на слове спать, оборотень неожиданно зевнул и зажмурился.

Всё же, как бы он ни пытался бодриться, устал он гораздо больше меня.

— Возьмите коробку с пауком и поставьте её возле схемы второго этажа. Начнём с неё и будем постепенно снижаться до подвала.

Подойдя ближе, я уселась на пол и, когда Джаред поставил стеклянную коробку на пол, активировала на её крышке механизм, позволяющий уменьшать размеры ловушки.

«Колпак» начал медленно сжиматься, а паук принялся отчаянно метаться из угла в угол.

— Я, конечно, не знаток членистоногих, — задумчиво произнёс Джаред, рассматривая истерящего «свидетеля», — но разве у пауков не должно быть глаз?

— У настоящих пауков они есть, но это механизм, просто он управляется вселённым в него духом. По правде говоря, это лучший в мире образчик техномагии.

— Я помню, вы говорили, что создать такое могут только два артефактора.

— Да, но чтобы узнать, кто именно помогал Дарреллу устанавливать в клубе «Паучьи сети», нужно вначале подчинить паука.

— У меня подозрение, что он будет отчаянно сопротивляться смене хозяина.

— Дело не в хозяине, а его сетях. Он зол, что мы лишили его родной паутины, но сделать он ничего уже не может.

— Как он нас видит без глаз? — спросил оборотень.

— У обычных пауков на лапках расположены специальные сенсорные волоски, определяющие источник звука по колебаниям воздуха. У механических Хранителей, используемых для создания «Паучьих сетей», такие волоски покрывают не только лапки, но и всё тело. А антенки на голове — это нечто вроде регулировщиков входящих сигналов. Они помогают пауку не запутаться в поступающей информации.

Коробка сузилась до критических размеров, заставив паука сжаться, прижав лапки к брюшку.

— А он вас точно не укусит? — обеспокоенно уточнил Джаред. — Может, лучше я его в руки возьму?

— Нет, — улыбнулась я, — несмотря на размеры и пугающий вид, он абсолютно безвредный. Максимум, что он может, это транслировать на карту парочку ругательств, пока я буду переподчинять его.

— Эм-м-м…, — оборотень удивлённо покачал головой, но спрашивать больше ничего не стал, решив, что лучше увидеть всё воочию.

Я приподняла ловушку и протянула Джареду:

— Держите её, пока я откреплю дно ловушки.

Осторожно сняв фиксаторы, я начала медленно отодвигать дно вбок, подставляя вместо него свою ладонь, а затем немного сместила кисть, запуская пальцы под стекло и зажимая «свидетеля» в кулак.

— Готово! — воскликнула я, когда членистоногое оказалось полностью и всецело в моей власти. — Убирайте колпак.

Паук дёрнулся, но, осознав тщетность своих действий, шустро зашевелил антеннами, и через секунду на карте высветилось слово, которое непринято употреблять в приличном обществе.

— Это нормально! — пискнула я, заметив, как от удивления вытянулось лицо двуликого.