Прибавив шаг, он как мог быстро преодолел оставшиеся метры и забежал за одну из саклей. Эта каменная башня располагалась дальше остальных и ближе всего к обрыву, практически нависая над ним. За многовековую историю существования скалистое плато Мертвого Городка сильно уменьшилось, разъедаемое сильными ветрами и дождем, и теперь с каждым годом все больше, сантиметр за сантиметром, осыпающаяся в реку зыбкая почва, грозила унести с собой «культурное наследие Кавказа». Благодаря естественным природным механизмам, сразу за саклей образовался небольшой, вполне надежный на вид выступ. Если спуститься на него и самоубийцей на парапете проползти чуть дальше, то можно остаться незамеченным, под надежным прикрытием стены.

Пришлось экономить каждую секунду. Стараясь побороть отдающий болью в висках страх, кричащий ему почему-то маминым голосом, что падение в пропасть хуже, чем кулаки врага, Алан держась за стенку сакли, спустился на выступ. Все оказалось не так сложно.

Главное теперь, перебирая ногами и отвернувшись лицом к скале, чтобы ни дай Боже не посмотреть вниз, сделать несколько шагов и уйти из поля зрения неприятеля.

Что-то посыпалось сверху. Алан рефлекторно зажмурился, но отрывать от шершавого камня руку, чтобы стряхнуть песок не решился. Когда сверху перестало сыпать, Алан поднял взгляд, проверяя нет ли опасности. Как ни странно, но на этот раз ему повезло. Под основанием каменного жилища почва образовывала ведущую внутрь узкую нору, будто кто-то специально оставил спасительный проход, способный пропустить лишь не большого мальчишку.

Мысли, что древний каменный фундамент может не удержать вес всего дома и развалиться, или что рука может сорваться, когда он будет взбираться внутрь, не стали беспокоить загнанного в угол зверька. Алану казалось, что в этой дыре хранится спасение.

Внутрь каменного чрева! Скорее внутрь!

Схватившись за нижний пласт сланца он подтянулся, протиснувшись между камнями. Наверняка измазавшись, Алан стал дожидаться своей участи, стараясь справиться с громким сбившимся дыханием и сердечным перестуком.

Наверное прошло около пяти минут (хотя в подобной ситуации о времени говорить бессмысленно) прежде чем он услышал аккуратно-неуклюжие шаги крадущихся загонщиков. Судя по звукам они разбрелись по Городку, в тщетных попытках найти Алана. Старались они вести себя тихо, но хруст камней под ногами массивных туш с легкостью выдавал присутствие Цакоя с друзьями. Алану почему-то въелась в память эта темнота, с просветами дыр полуразрушенного древнего здания и громкое перешептывание камней из под ног .

Какое-то время покружившись по территории Мертвого Города, несколько раз прокравшись мимо закрытой снаружи двери (чем не на шутку пугали Алана), преследователи направились вверх по склону, видимо решив, что жертва ушла дальше.

Так и не посмев покинуть убежище, Алан положил портфель на земляной, хорошо утоптанный пол, а сверху сел сам, привалившись к стене. Мысли в голове вертелись лишь об одном – сколько продлится эта дурацкая, жестокая игра в охоту на человека.

Теперь, превратившись в узника древней башни, Алану понял свою ошибку – от Цакоя быстро не отделаться, и скорее всего придется торчать здесь до самого вечера. «Может выйти? Пусть морду набьют, да угомонятся… Зато домой не опоздаю, мать за сердце хвататься не будет…»

Размышляя о возможных последствиях, перебирая наихудшие варианты, он теребил шнурки на ботинках. Была у него такая привычка, когда переживал или нервничал, всегда что-то вертел в руках. Это Алина как-то обратила внимание на такую особенность и в моменты, когда он говорил что все в порядке, а сам нервно вертел что-нибудь в руке, с большой охотой подкалывала друга. Обычно это были карандаш или ручка, но сейчас ничего более подходящего, чем шнурки на ботинках не найти.

Тонкие полоски света шпагами пронзали темноту. Не так уж здесь и темно, просто глазам нужно немного попривыкнуть.

Сколько Алан себя помнил, на дверях саклей висели толстые амбарные замки как раз рядом с табличкой, строгим родителем угрожающей штрафом каждому, кто посмеет притронуться к забытым экспонатам музея Времени. Сколько он себя помнил, ему всегда хотелось узнать что находится внутри. Мальчику думалось, что здесь должны обязательно валяться выбеленные черепа умерших от чумы людей, погнившая старинная мебель и обломки глиняной посуды, а на стенах висеть мечи, щиты и стрелы. Поэтому увидев совершенно пустую комнату, он даже немного расстроился. Пол такой чистый, словно его недавно подметали, и стены… просто голые стены. Ни тебе черенков посуды, ни оружия, ни костей, ни…

Алан удивленно вскинул брови – рядом с ним лежал какой-то предмет. Вроде не камень. Первое, что подумалось, открывалка или швейцарский ножик.

Подобрав неопознанную вещицу он почувствовал, как холодное тельце предмета, будто стараясь насытиться, принялось жадно вбирать в себя тепло живого человека. Кончики пальцев чувствовали исходящие от гладкой поверхности уколы льда… Затем они неожиданно оборвались, а вместе с ними (о чудо!) ушла с самого утра терроризирующая голову боль. Но времени не оставалось даже на удивление…

За стеной послышались приглушенные голоса. От них Алану снова пришлось сжаться. Не раздумывая, он положил отвлекающий предмет в карман.

– …мог деться?! – донесся до него недоуменный голос. – Все же видели, что он сюда шел…

– А может это не он был? – предположил голос Марата.

– А кто, блядь, еще из деревни мог сюда податься?! Только этому трусу надо было где-то спрятаться. Очкун!!! – в надежде, что Алан услышит, проорал Цакой, от досады громко сплюнув на землю.

«Ах, какой я видите ли трус. Всего лишь испугался трех амбалов» – не весело ухмыльнулся в мыслях Алан. Сидя в темноте, затаив дыхание, он боялся в свое удовольствие … боялся яростной, тупой, жестокой расправы за свое естественное желание уцелеть.

– Может здесь подождем? Или у моста? Не будет же он вечно прятаться… – предложил кто-то третий.

– А если это все же не он был? – продолжил стоять на своем Марат, явно не желающий оставаться здесь надолго. – Кто-нибудь из местных? Или турист? Всякое ж может быть…

– Ну, а если не он, то все равно, где этот призрак? Головой думай, а не жопой! – Цакой со своими друзьями, как и со всеми круго́м, говорил в привычной для себя снисходительно-пренебрежительной манере.

– Так мы будем ждать или нет?!

Немного помолчав, голос Цакоя скомандовал отступать:

– Нам еще домой возвращаться. Так что выдвигаемся к школе. В конце концов Алаша от нас никуда не денется. Не сегодня, так завтра с ним «увидимся»…

– Завтра выходной.

– Какая разница! Есть же и понедельник…

Несколько минут они еще поспорили, и лишь затем хруст камней начал постепенно отдаляться. Еще немного выждав Алан встал, чтобы посмотреть в щели между камнями – ни остался ли кто в засаде… Насколько можно было разглядеть территорию Мертвого Города, караулить его не стали. Тогда Алан проделал путь обратно – через нору на выступ, чуть-чуть проползти на опасной высоте, чтобы взобраться на плато.