Мэдисон почувствовала, как Деметриус заворочался, теплое дыхание коснулось ее обнаженного плеча.

— Ты не собираешься гасить свет? — пробормотал он, покусывая девушку за шею.

— А мне можно оставить его? — мягко прошептала она, задрожав, когда его губы коснулись мочки уха.

Он легко повернул ее к себе и несколько раз поцеловал затемненную аллейку между грудей. Она вцепилась в черные кудри, когда он, наконец, добрался до секретного места меж ее бедер. Волны удовольствия одна за другой накатывали на нее, заставляя извиваться, задерживать дыхание и стонать. Вознесение к небесам во время экстаза было сверхскоростным.

Деметриус заглянул в расширенные от страсти глаза.

— Ты такая отзывчивая, думаю, я никогда не устану заниматься с тобой любовью.

— А как же Елена? — выпалила она, тут же пожалев о своей поспешности. Его лицо не дрогнуло, только глаза сделались колючими.

— Я бы предпочел отложить дискуссию на тему моих отношений с Еленой на время, пока мы не выберемся из постели.

Опустошенная и потерянная, лежала она в кольце его рук, в темном взгляде читалась суровость победы.

— Я тебя ненавижу, — сказала она, ее грудь вздымалась, каждый раз касаясь его рельефных мышц.

Губы Деметриуса изогнулись в злорадной улыбке.

— Полагаю, есть за что.

Следующим утром Деметриус проснулся раньше ее. Едва открыв глаза, Мэдисон нашла его одетым в деловой костюм, стоящим у кровати. От болезни не осталось и следа.

Она села, обернула простыню вокруг себя и уставилась на часы.

— Почему ты меня не разбудил?

— Не видел в том нужды.

— Ты уже выздоровел?

— Абсолютно. Что ты будешь делать сегодня?

— Не знаю. — Девушка оставила простыню в покое и подняла глаза вверх. — А что мне надлежит делать?

— Ты знаешь правила.

— Не брататься с персоналом, не флиртовать и не назначать свидания… Что-нибудь еще?

— Тебе следует пройтись по магазинам.

— По магазинам?

— Этот вид деятельности предполагает трату денег. Возможно, тебе понравится, большинству женщин нравится.

— Я не большинство… — начала она, но он прижал палец к ее теплым губам.

— Знаю, я уже слышал раньше — ты не похожа на большинство женщин. — В его голосе послышались иронические нотки. — Я позвоню тебе позднее. — Он быстро поцеловал ее в уголок рта и направился к двери.

Она скрестила руки на груди и показала ему язык.

— Веди себя хорошо, Мэдисон. Помни, я наблюдаю за тобой, — сказал он, не оборачиваясь.

В конце концов Мэдисон решила сделать то, что он предлагал, и отправилась по магазинам. Она размахивала направо и налево кредитной карточкой, которую предоставил ей Деметриус, пытаясь не содрогаться каждый раз от невероятности суммы, отмечая про себя, как бежит время. Она и оглянуться не успела, как утро пролетело.

Девушка отослала пакты с вещами на такси обратно в отель и бродила по городу, не зная, как провести остаток дня.

Ей пришла идея посетить Национальную художественную галерею и посмотреть бесценные полотна. Священная тишина здания после навязчивой суеты огромного города утешила ее. Затем она покинула обитель искусств, направилась к Ботаническому саду и скоро очутилась у того самого места, где меньше недели назад клялась Деметрису прожить с ним в любви и согласии всю жизнь.

Она стала ему женой — не бумажной, а настоящей, но, сколько это продлится? Как она может жить с ним, зная, что вина ее брата всегда будет висеть дамокловым мечом над их отношениями? Как она может продолжать быть ему женой, когда их брак — плод шантажа?

Мэдисон в волнении закусила губу. Она уже собиралась покинуть Гайд-парк, когда внезапно увидела Джереми. Он стоял на противоположной стороне, ожидая зеленого света, его холодные голубые глаза намеренно искали ее взгляда, и когда она, наконец, наткнулась на него, он расплылся в кривой улыбке.

Сначала она рассчитывала сбежать, но потом, осознав, что тем самым доставит ему еще большее наслаждение, решила сделать вид, будто они договорились о встрече.

— Привет, Джереми, — первой заговорила она.

— Всегда удовольствие видеть тебя, Мэдисон. — Его глаза лениво обшаривали ее. — Чашечку кофе?

— Только если ты заплатишь, — осмелела она. Мужчина проигнорировал колкость, взял девушку за руку и повел в кафе на краю парка. Она выдержала его фамильярность, чтобы не привлекать нежелательного внимания людей, и натянула на лицо доброжелательную маску с фальшивой улыбкой.

— Как продвигается твой план? — спросила она.

— Очень хорошо, — ответил он. — Деметриус ничего не подозревает.

— Деньги размещены?

— Сделка состоится утром. Завтра в это же время ты станешь очень богатой женщиной, хотя и ненадолго.

— А почему ты не размещаешь капитал на своем собственном счету?

— Ну, это же очевидно. — Он бросил на девушку скользкий взгляд. — Деметриус туда в первую очередь заглянет.

— Как долго ты собираешься хранить деньги на моем счету? — поинтересовалась Мэдисон. — Неужели ты нисколько не беспокоишься, что я могу прокутить их?

Его холодные, как у змеи, глаза впились в нее.

— Если хоть один цент пропадет, Деметриус немедленно будет оповещен о местожительстве твоего брата.

— А что я выиграю? — спросила она.

— Ты насладишься тем, что увидишь, как он сожалеет о женитьбе на тебе. Подходящая награда, не согласна?

Ее собственная клятва о моральном уничтожении Деметриуса Пакиса вдруг вызвала в Мэдисон приступ отвращения.

— Да. — Она старательно избегала смотреть своему собеседнику в глаза. — Буду наслаждаться каждой минутой.

— Хорошая девочка. — Джереми дотронулся до ее руки. — Я знал, что могу доверять тебе. В конце концов, у нас есть нечто общее — мы оба ненавидим Деметриуса.

О, как бы она хотела отрицать это!

— За что ты его ненавидишь? — спросила она после того, как на столе появились чашки с кофе.

Он откинулся на спинку и неторопливо помешал ложечкой горячий напиток.

— Он увел у меня любимую женщину. Причем она ему была не нужна. — Его лицо окаменело. — Он использовал ее, как любую другую женщину, которая ему приглянулась.

С этим едва ли поспоришь.

— Он сделает то же самое с тобой, если ты попадешь под его обаяние, — предупредил Джереми. — И когда он закончит играть с тобой, то выплюнет тебя, как косточку изо рта.

— Уверена, что я смогу устоять против его чар.

— Хорошо бы. Если он узнает о наших делах, наказание для тебя будет дьявольское.