Пакостники заозирались, пытаясь найти невесть куда подевавшегося монстра.

Где он?!

Откуда-то с потолка раздалось воистину мерзкое хихиканье, а потом из тьмы под сводами вывалилась серая тень и упала на одного из наших ребят, утаскивая его за собой, в особую складку подпространства.

А я… Я тихо стояла и вспоминала все, что читала о таких. Все, что знала… А потом подскочила и крикнула:

— Он его не убьет! Обязан выкинуть из подпространства, потому как смерти там недопустимы! Ловите гада, когда он выпрыгнет!

— Умная девочка… — возле самого уха раздался хриплый голос, а на талии сомкнулись огромные когтистые руки и припечатали к стенке, из которой они и вынырнули. — Читать любила, да?

— М-м-мамочка… — пролепетала я, ощущая как от того, кто держал меня в объятьях, пахнет тленом и смертью.

— Нет, это точно не я! — хихикнув, ответила эта потусторонняя тварь с привилегиями Князя Нежити. — Лови своего знакомого… Невкусный оказался.

Меня отпустили, а к ногам из очередной трепещущей тени выкинули какое-то тело. Я рухнула на колени, дрожащими руками ощупывая шею пострадавшего, и облегченно вздохнула, когда уловила биение пульса.

Пока я возилась с этим несчастным, умертвие бодро косило наши ряды… То там, то тут кого-то утаскивали в ближайшую тень, а потом выкидывали из другой, да еще и комментировали:

— Горький…

— Кислая! И вообще, что за кошмар?! Кого ни попробую, так даже близко не девственница!

— Да какая тебе разница-то?! — оскорбленно взвыла Грета.

— Ну, как какая? Я люблю быть первым! — похабно ответили из ближайшей тени, а после оттуда высунулась огромная серая лапа с когтищами и утащила пискнувшую ведьму.

Спустя несколько секунд она выкатилась под ноги Грэгу и еще паре парней. Как и несколько последних жертв умертвия, девушка была в сознании, только слаба, как котенок, и даже встать не смогла.

— Вот, тоже едва ли не по рукам ходила! — возмутился почивший поборник нравственности. — И как вам не ай-яй?!

— Пошел ты на…, а потом в…! И в гробу я тебя еще раз увижу на сей раз совсем дохлого! — с чувством пожелала ему рыжая, проявив «похвальное» знание эльфийского матерного.

Ей ничего не ответили. Из камня высунулась та самая лапа и пошарила по полу в поисках очередной жертвы… Жертвы остались подвижные, хитрые, и их теперь отловить было не так уж просто! Но все же «охота» увенчалась успехом.

Грэг, на которого свалилось очередное тело, увернулся от него, позволяя коллеге самостоятельно встретиться лицом с гранитом.

— Сладкий до приторности… Да что это такое?! Кого ни попробуешь — все редкостная гадость! — возмутился гурман.

Грэгори кинул в еще не захлопнувшийся мини-портал ярко-алую искру и прошипел:

— Да чтоб ты подавился, сволочь! Чем кормят — то и ешь!

Последовало кратковременное затишье, а потом на другом конце зала появился этот дохлый индивид, и мы впервые смогли как следует его рассмотреть… Я скривилась, потому как ничего привлекательного в гаде и близко не было. И раньше-то, пока в гробу сидел, казался страшным, как смерть, а в боевой трансформации так вообще стал, как оживший кошмар: огромный, ручищи длинные, зубы острые, да такие белые, что аж сверкают!

— Ты меня достал! — спокойно признал упырь.

— В каком смысле? — тут же уточнил пакостник. — В смысле, искрой достал, или это вообще?

Монстр задумался, но быстро решил:

— Обобщим!

И кинулся на оставшуюся группу. Но тех было не так-то просто взять! Судя по всему, ребята были закаленные и на достойном уровне владеющие как оружием, так и магией, поэтому схватка шла с переменным успехом и под причитания Айлири на заднем плане. Когда умертвие впервые задели, пролив черную кровь, девушка взвыла:

— Печень ему не разрубите! Она мне нужна целой!

Заинтересовался, как ни странно, сам дохляк эльфийского происхождения:

— А зачем?

— Ну, как же?! За поврежденную мой знакомый алхимик и половину цены не даст!

На этом клубок воюющих распался, и там недосчитались как самого Сибэля, так и одного из наших, которого, впрочем, скоро выкинуло на пол. Умертвие, уже в обычном виде, появилось у дальней стены и прищелкнуло пальцами с одобрительным:

— Вот, тут вкусовой букет уже подостойнее!

— Ловите его, ребята! — рыкнул Грэгори. — Пока не обожрался окончательно… Он еще не восстановился после сна.

— Неправильная тактика! — пропел эльф и большими прыжками начал удирать по залу от наших отважных охотников, которые, судя по всему, с ним не согласились. По мне, так он натурально издевался…

— Лови его! — кричал кто-то.

— Да-да, ловите меня!.. — ржал этот упырь недобитый с потолка.

Я же, глядя на всеобщий неадекват, понимала, что воздействовать на разум, отключая инстинкт самосохранения, а также на здравый смысл высшие умертвия тоже умеют. Потому что неправильно, когда взрослые, опытные парни себя так ведут!

Тем временем догонялки продолжались.

Пакостник торжествующе:

— Я его поймал! — Многозначительный оскал обернувшегося эльфа, которого ухватили за подол ветхого одеяния, и страдальческое от парня: — А теперь спасите меня кто-нибудь…

— Я тебя спасу, моя прелесть! — мурлыкнул упырь, лучезарно улыбаясь и утаскивая незадачливого пакостника в тень. — Пошли, мой вкусный, пойдем, мой питательный…

И тут вмешался тот, про кого мы уже забыли, — преподаватель.

— Сибэль, мне кажется, с тебя хватит! После долгой голодовки нельзя злоупотреблять энергией… Да и «живой» на тебя многовато, не находишь?

— Да я так не ел с момента пленения ректором!.. После этого сплошной «сухой паек» из академического источника!

— Вот и хватит пока!

Я сжала пальцы, пытаясь сдержать возмущение.

Как он мог так поступить?! Этот эльф — нежить, насколько бы он ни был адаптирован! Он — проснувшаяся нежить, и он — голоден! Его нереально удержать под контролем!

Из тьмы неподалеку от меня соткался Сибэль, тихо рассмеялся и легкой поступью двинулся вперед. От той скованности движений, которая была в нем сразу после пробуждения, не осталось и следа. Так же, как и от проплешин на голове, и от сморщившейся пергаментной кожи… Он все еще был болезненно худым, но сейчас уже внушал не легкую брезгливость, как раньше, или страх, когда был в боевой ипостаси. Сейчас это был эльф как эльф! Высокий, гибкий с серебристыми волосами. Правда, кожа серая да зубы такие, что все вампиры обзавидуются. И зенки красные — назло любым навям.

— Бойцы… Хыр-ли с вами! — скривился эльф, останавливаясь на границе света и тьмы, не торопясь выходить из своего царства. — Только о выгоде думаете, а сами — трусливые и ничего сделать не можете… Знания — и те растеряли! Василиску было бы прискорбно видеть, во что превратилось его детище.