(Пожарному, неуверенно.)

Иди вон!

С крыши на пожарного падает деревянная балка. Слышится треск.

ДЬЯВОЛ

Позволяешь сделать смелое предложение? Кажется, не сработало.

Молчание.

ХРИСТОС (обрадованно)

А я знаю почему!

ДЬЯВОЛ

Почему?

ХРИСТОС

Я не знаю его имени!

Дьявол недоверчиво глядит на Христа.

ХРИСТОС

Посуди сам. Вот тогда, значит, с Лазарем, я как говорил?

ДЬЯВОЛ

Решительно.

ХРИСТОС

Это понятно. Имею в виду конкретные слова.

ДЬЯВОЛ

Ну, «иди вон».

ХРИСТОС

Да нет же, я говорил: «Лазарь, иди вон!» Совсем другое дело.

(Про себя.)

Надо выяснить, как звали этого бедного.

Дьявол хитро ухмыляется.

ДЬЯВОЛ

Ну это, положим, несложно.

(Поворачивается к камере.)

Сценарист, будь добр, ответь нам, как звали этого бравого служителя пожарных служб?

СЦЕНАРИСТ

Анатоль.

ДЬЯВОЛ

Благодарю, прекрасно! Бог, ты слышал? Имя – Анатоль.

Христос в недоумении смотрит на Дьявола. Дьявол насвистывает Марсельезу.

ХРИСТОС

Это что?

ДЬЯВОЛ

Что?

ХРИСТОС

Это.

ДЬЯВОЛ

Марсельеза. Французская народная боль.

ХРИСТОС

Да нет же! Кто тебе сейчас ответил?

ДЬЯВОЛ

Ах это. А я думал, ты про то… А это сценарист. Ты не знал? Это про нас сейчас пишут кино. Неужели я не предупредил? Прости, из головы вылетело.

ХРИСТОС (растерянно)

То есть как кино?

ДЬЯВОЛ

Игровое. Художественное.

ХРИСТОС

Но мы ведь в Нотр-Даме?

ДЬЯВОЛ

Да.

ХРИСТОС

И одновременно про нас кто-то пишет сценарий?

ДЬЯВОЛ

Ты уловил самую суть.

ХРИСТОС

То есть мы и здесь, и там?

ДЬЯВОЛ

И наверняка еще где-нибудь да есть.

Христос тяжело вздыхает и садится на скамью.

ХРИСТОС

Неужто ты и это умудрился превратить в цирк? Я ведь позвал тебя, чтобы ты мне помог. Я так запутался, а ты делаешь все еще сложнее? Зачем?.. Зачем все так усложнять?..

Христос оборачивается и долго смотрит на пожарного.

ХРИСТОС

Сценарист, ты еще здесь?

СЦЕНАРИСТ

Здесь.

ХРИСТОС

Будь любезен, расскажи про этого самого Анатоля. Что с ним, как он вообще тут очутился?

СЦЕНАРИСТ

Анатоль – это пожарный…

ДЬЯВОЛ (перебивая, ворчливо)

Да неужели.

ХРИСТОС

Замолчи, подколодный!

(Сценаристу.)

Продолжай, пожалуйста, родной.

СЦЕНАРИСТ

Пожарный. Стаж – тридцать четыре года. Десять лет был влюблен в девушку, потом признался – свадьба, потом родилась дочь, жена ушла. Запил. Последние два года думает о самоубийстве. На этом вызове, во время тушения пожара, случайно скинул на некого Андре Симона, стоявшего около Собора, обломок крыши, тем самым его раздавив.

ХРИСТОС

Андре!

ДЬЯВОЛ

Вы были знакомы?

ХРИСТОС

Он спрашивал меня, есть ли на свете Бог.

ДЬЯВОЛ (задумчиво)

Вечный вопрос. А кстати. Есть?

ХРИСТОС

Кто?

ДЬЯВОЛ

Бог.

ХРИСТОС (отмахиваясь)

Дай человеку договорить.

СЦЕНАРИСТ

С того момента хочет умереть. Четыре минуты пятьдесят пять секунд назад бросился с крыши Нотр-Дама. Насмерть.

ДЬЯВОЛ

Я говорил!

Христос медленно подходит к пожарному, садится перед ним на колени.

ХРИСТОС (тихо)

Анатоль. Иди вон.

Молчание.

ХРИСТОС (повышая голос)

Вон. Вон! Вон!

Христос начинает плакать. К нему подходит Дьявол и отводит его к алтарю. Христос дрожит.

ХРИСТОС (всхлипывая)

А ведь раньше! Раньше я все мог! И люди оживали! И верили! И все… А… А сейчас? Не верят! Не ожи-живают! Совсем! Умирают и больше не встают!

Христос зарывается головой в ладони. Дьявол нерешительно похлопывает его по плечу.

ДЬЯВОЛ

Ну что это ты прямо. Черт возьми, ну возьми же себя в руки!

ХРИСТОС

Я ведь хотел как лучше… Всегда хотел просто как лучше… Бедный Анатоль, бедный-бедный.

Вдруг в Собор врывается команда пожарных, позади них слышится девичий голос. Девочка кричит: «Там папа! Папа!» Пожарные, не замечая Дьявола и Христа, подбегают к Анатолю, проверяют его пульс и говорят, что он жив. Затем подхватывают Анатоля и уносят его на носилках. В Соборе снова только Дьявол и Христос. Несколько минут они молча смотрят друг на друга.

ХРИСТОС (растерянно)

То есть что это получается…

ДЬЯВОЛ

Да.

ХРИСТОС

Он был…

ДЬЯВОЛ

Жив, да. Совершенно не насмерть.

ХРИСТОС

Все это время?

ДЬЯВОЛ

Судя по всему.

ХРИСТОС

Это… Это я его?

ДЬЯВОЛ (облегченно)

Не знаю, Боже. Что-то мне кажется, что будь мы не в сценарии для фильма, а в нормальной, человеческой действительности, то по крайней мере не было бы этого мелодраматического хода с дочкой…