Старик, не оборачиваясь, ответил глухим голосом:

— Стая волков гонит оленя и лань по лесу. Но не знают волки, что клыки вепрей скоро вспорют им животы и развеют по ветру.

Произнеся эти слова, старик вынул из очага горшок, поставил на стол, положил деревянные ложки:

— Садитесь, страстотерпцы, и отведайте мою нехитрую еду.

Был он высок, худ, с косматой седой бородой и волосами, лицо узкое, с длинным носом, взгляд чистый, прозорливый.

Словен скинул сумку, положил в угол. Они уселись на скамейку, старик притулился на чурбаке. В горшке был гороховый суп, приправленный копченым мясом.

— Попали вы в избушку кельта, — говорил лесной житель, не спеша черпая вкусное хлебово. — Наше племя когда-то населяло всю Европу, было многочисленным и могучим. Но явились с юга римляне и захватили Галлию, а с востока стали теснить германцы, славяне и другие народы. Ушли сородичи из родных краев, лишь немногие остались на своих землях; остался в здешних краях и наш род. Многие десятилетия борьбы истощили силы сородичей. Часть их погибла в боях и сражениях, иные умерли от болезней, остался только я, скрытый дремучими лесами да топкими болотами, храня в своей памяти веру и предания своего народа, тайны прозорливых и проницательных друидов — наших жрецов. Умру я — и уйдет со мной великая мудрость древнего племени, собиравшего ее по крупицам тысячелетия.

Долго молча сидел старик, погруженный в свои думы. Словен и Гудни тоже молчали, боясь пошевелиться и нарушить течение его мыслей. Наконец он очнулся, поглядел на них ясным взглядом светло-синих глаз, молвил:

— Поведайте мне, кто вы, откуда и куда направляетесь?

Словен не спеша рассказал свои и Гудни похождения.

В заключение он спросил:

— Скажи, отче, можешь ли ты определить судьбу человека, узнать, что ждет его через многие лета?

— Неведом мне ваш жизненный путь пространно и подробно. Но вижу, что сегодняшние злоключения положат начало длинной и тернистой дороге, которая лишь через десятилетия странствий и скитания приведет вас к родному очагу.

— Ни в какое путешествие мы не собираемся, — возразил Словен. — Мы возвращаемся в Руссинию, в свои дома. Может, ошибаются твои кельтские боги и нам о своем будущем следует узнавать у славянских и германских богов?

— Боги всех народов обитают на небесах и общаются друг с другом. Им ведома доля каждого из нас. Порой они воюют между собой, и их победы и поражения предопределяют удел народов. Никому не дано противиться их воле, мы только покорные, смиренные и послушные исполнители их промыслов и предначертаний.

— Отче, владеешь ли ты искусством знахарства и целительства? — спросил Словен.

— Да, мне известны тайны лекарства.

— Спутница моя ушибла ногу, нога распухла, она не может идти.

— Посмотрим, посмотрим, как помочь твоей спутнице, — задумчиво проговорил кельт, убирая со стола горшок и ложки. Потом он велел Гудни сесть на чурбак, прислониться к стене и расслабиться. Сам устроился на скамейке напротив, осмотрел ногу и положил на больное место ладони. Приятное тепло почувствовала она от этого прикосновения. Вторую ладонь он опустил на колено второй ноги.

— У меня только одна нога повреждена, — напомнила она. — Вторая здоровая.

— Знаю. Но вторая помогает вылечиться первой. Они всегда все беды переживают вместе и не оставляют друг друга в несчастье.

— Долго ли продолжится лечение?

— Не знаю. Мои ладони и твои ноги сами об этом скажут. А сейчас помолчим. Постарайся сосредоточить все мысли и внимание на больном месте и не думай больше ни о чем.

Гудни закрыла глаза, ощущая, как тепло все больше и больше распространяется по ногам, и незаметно для себя задремала.

Очнулась она от того, что почувствовала, как зашевелились пальцы старика на ее ногах. Тепло стало спадать. Наконец он отнял ладони, проделал несколько легких взмахов руками, сказал:

— Теперь ложись и отдыхай до утра. Думаю, с коленкой будет все в порядке.

Пока шло лечение, Словен обмазал тетерева в глине и испек в углях. Получился роскошный ужин. Действительно, мясо птицы было изумительно вкусно и просто таяло во рту, а аромат исходил такой сильный и приятный, что кружилась голова. Обессиленные от еды, расползлись они по своим местам: старик улегся на скамейку, а Словену и Гудни он оставил лежанку.

Гудни тотчас отодвинулась от него и прижалась к стенке, замерла.

Словен шепнул:

— Между нами я положил меч.

Это был древний обычай, согласно которому мужчина не должен был ни при каких обстоятельствах трогать женщину. Гудни знала это и успокоилась.

Утром она удивленно проговорила:

— А у меня нога прошла…

— Перестала ломить? — спросил Словен.

— И не болит, и ссадины присохли. Смотри, я ступаю, будто не было ушиба.

И, обратившись к кельту, сказала, поклонившись:

— Спасибо, отче. Ты совершил чудо!

— Это не я. Это боги через меня помогли излечиться тебе.

Они позавтракали остатками тетерева. Старик положил в котомку Словена копченое мясо, проговорил на прощание:

— Боги благосклонны к вам. Идите с миром и добром, тогда они защитят вас.

Стояло солнечное утро. Идти было легко и приятно. Сосны на песчаных гривах стояли прямо и строго. У темных лесных падей, у выпирающих горбатых корневищ понизу текли и расплывались сизые языки утреннего тумана.

К обеду стало жарко и душно. Видно, собиралась гроза. В полдень они вышли к озеру. Озеро было длинное, но неширокое. На противоположной стороне кущи деревьев отражались в ровной глади воды, но это отражение было темнее и насыщеннее зеленью. Плавали в воде кучевые облака и оттого казалось оно глубоким, почти бездонным.

— Благодать какая! — вздохнула Гудни, присаживаясь на бережок. — Навсегда бы осталась здесь, в тишине и покое, и жила, ни о чем не думая.

— Пойду поброжу вдоль берега, — сказал Словен. — Может, встретится что-нибудь интересное.

— Далеко не уходи, а то мне одной боязно оставаться.

Словен хмыкнул: впервые она сказала ему что-то теплое, почти дружеское. Видно, то, что они несколько дней были вместе и в постоянной опасности, повлияло на нее.

Он миновал крутой берег, за ним пошли песчаные отмели, встречались заросшие водяной травой заводи, прекрасное место для рыбалки. В другое время он не упустил бы случая закинуть удочку, но сейчас надо было спешить, и он повернул назад.

А вот и обрыв, за которым он оставил Гудни. Он уже шагнул за него, как увидел ее, стоящую в воде. Судя по всему, она только что искупалась и подставила свое тело лучам солнца. Ее высокая, словно точеная, крепко сбитая фигура с длинными сильными ногами заворожила Словена. Он понимал, что поступает некрасиво, тайком подглядывая за обнаженной женщиной, но бессилен был отойти назад, ноги его будто приросли к земле.