Вдруг Гудни сильным движением рук бросила свою роскошную огненную копну волос вперед, они каскадом низверглись на ее грудь и заструились, как расплавленное золото.

Затем резким движением головы, помогая руками, она откинула их назад, подняла лицо. Ее глаза, подсвеченные бликами, исходившими от воды, глянули на мир ошеломляющей бирюзой.

Словен отступил назад. Присел. Он знал, что Гудни красива, но сейчас она предстала перед ним поразительно, потрясающе прекрасной.

Подождав немного, он поднялся на лужок и подошел к месту их стоянки.

— А я искупалась! — блаженно жмурясь, проговорила она и весело глянула на него. И тут во второй раз он увидел, что у нее действительно бирюзового цвета глаза.

— Что-нибудь нашел? — спросила она его.

— Пустынные места, — заставил он себя отвести от нее взгляд. — Готова? Тогда пошли.

Марило не зря. Под вечер надвинулась лиловая туча с молниями, громом. Гроза в лесу особенная, к ней надо привыкнуть. Словен во время охоты испытывал ее неоднократно. Оглушительные удары будто вбивали человека в землю. Грохот наверху нарастал раз от раза, он перекатывался в небесах, переходил в рокот, громыхание, уханье, сливаясь в один непрерывный, пугающий, страшный, грозный гул.

Гудни при первых раскатах испуганно присела и закрыла голову руками, тело ее сотрясалось мелкой дрожью. Словен опустился рядом, прикрыл ее кафтаном.

Они сидели под развесистым дубом. Сначала крона защищала их от дождя, но потом полились потоки воды, и они промокли насквозь.

Гроза закончилась так же внезапно, как началась. Словен тотчас набрал хвороста, разжег большой костер, они стали греться и сушиться. Гудни устроилась на пенечке, дым повалил на нее. Она перебралась на другое место, и снова клубы дыма накрыли ее с ног до головы. Ей пришлось пересесть на противоположную сторону, но ветер завернул дым и направил его прямо ей в лицо.

Она еще дважды меняла места, но безуспешно. Наконец крикнула, нарочито капризно:

— Словен, сделай так, чтобы дым не ел мне глаза!

Словен развел руками и ответил в тон:

— Что поделаешь, если он такой вредный!

Сам он отыскал небольшой водоем, наловил рыбы и зажарил ее на углях. Принялись за еду.

Внезапно появились осы, стали садиться на рыбу.

— Осы питаются нектаром цветов, — недоуменно проговорил Словен. — Но что им до рыбы?

— Наверно, из любопытства, — шутливо ответила Гудни.

Словен не терпел и даже боялся ос. Не раз они его кусали. А сейчас их налетело с полтора десятка, они кружились вокруг трапезничающих, жужжали возле ушей, пролетали близко от лица, садились на рыбу. Как показалось Словену, одна из них метнулась ему в глаза, он судорожно дернулся, суетно взмахнул рукой, и вся рыба упала на песок. Гудни вскрикнула. У Словена холодок пробежал по спине: сгубил весь ужин!

— Вот чтоб их! — в сердцах произнес он.

— И что же будем есть? — жалобно проговорила Гудни.

Солнце уже садилось за край леса, скоро наступит темень, рыбы он наловить не успеет. Снова есть надоевшее копченое мясо?

Словен поднял вертела с рыбой, понес к воде, сполоснул.

— Ешь, я вымыл, — сказал он Гудни. Потом, вспомнив одну из охотничьих шуток, добавил:

— Ешь, не бойся. Зараза к заразе не пристает.

Она некоторое время колебалась, но все же взяла. Голод оказался сильнее брезгливости. Поднесла к лицу, придирчиво оглядела. Потом, откусывая маленькими кусочками, стала есть.

Вдруг сказала капризно:

— На зубах песок хрустит!

— У меня тоже, — успокоил ее Словен. — А ты немного не дожевывай, зубы неплотно сжимай. Тогда никакого песочка не заметишь.

Продолжали есть молча. Вдруг Гудни, откинув голову назад, засмеялась, весело и заразительно:

— Если потом кому-то рассказать, что великая княгиня ела жареную рыбу с землей и песком, ни за что не поверят!

— Да и нам самим многое покажется невероятным из того, что испытали, бродя по лесам, — поддержал ее Словен.

Пожалуй, впервые после побега из крепости им было так радостно и безмятежно, потому что прошло несколько дней, погони за ними не было, и они уверовали, что герцог потерял их в бескрайних лесах и прекратил поиски.

Они уже доедали ужин, как вдруг Словен наклонился и удивленно проговорил:

— Погляди, осы ползают возле рыбы!

— Они грызут ее! — заметила Гудни. — Видишь беленький кусочек рыбы во рту у этой осы? Они что, едят ее?

В это время оса взлетела и исчезла в лесу.

— По-видимому, они уносят в свои гнезда и кормят деток, — предположила она. — Так вот почему их столько налетело!

Веселое настроение им испортили комары.

— Снова кошмарная ночь? — содрогнулась Гудни. — Опять опухшее лицо на утренней заре?

Словен подумал. На охоту он брал палатку, на большой выезд в лес — шатер. Дружинники тоже имели палатки. Но некоторые слуги приезжали налегке. Неужели они так привыкли к укусам насекомых, что не обращали на них никакого внимания?

И тут он вспомнил, как челядь в сторонке от лагеря устраивала шалашики. Такие нехитрые сооружения, в которых они спасались от гнуса. Словен вспомнил, что-то додумал. Он нарубил длинных веток, поставил вертикально и связал наверху. Затем отыскал ель, наломал лап и покрыл ими основу шалаша. Узкий вход занавесил кафтаном.

— Пожалуйста, госпожа великая княгиня, — шутливо обратился он к Гудни, — для тебя возведен прекрасный дворец!

— Но там полно комаров!

— Нет ничего проще, как избавиться от гнуса!

Из костра Словен наносил в шалаш углей, кинул на них зеленую траву. Скоро из входа повалил густой белый дым. Потом выкинул угли и обгоревшую траву, пригласил Гудни:

— Светлица готова для сна, великая княгиня. Прошу занять ее!

— А меч между нами положишь, князь? — хитровато щуря глаза, спросила она…

Словен проснулся первым, вылез из шалаша. В темном предутреннем небе чуть обозначился луч солнца, окрасил верхушки деревьев дымчато-розовым светлым размывом. Самое время для утренней рыбалки.

На прежнем месте он снова наловил карасей, нажег углей и на них зажарил рыбу.

Когда Гудни проснулась, завтрак был готов. Они присели возле поваленного дерева, принялись за еду.

— Человека корми любой изысканной едой, а ему все равно хочется чего-то своего, к чему он привык с детства, — говорила Гудни, расправляясь с карасями. — Дома я любила в конце дня сорвать стрелки зеленого лука, взять кусок ржаного хлеба и съесть с солью, запивая кислым квасом.