Наступил последний день перед отъездом Петра. Лина металась по квартире, не в силах унять дрожь. Боясь причинить дочери случайный вред, она передала ее мадам Лотте, попросив сегодня присмотреть за Радой.

– Ты плохо себя чувствуешь, рыбка моя? – Старуха взяла крошку на руки и внимательно посмотрела на молодую мать. – На тебе лица нет.

– Да, мне плохо. – Лина ухватилась за эту мысль как за спасительную соломинку. – Только мне еще в институт ехать – у нас подготовка к какой-то важной конференции. А потом я поеду к знакомой, мне надо кое-что сделать. Боюсь, что закончу очень поздно.

Мадам Лотта удивленно смотрела на бледную Лину и не узнавала ее – от милой ласковой и мягкой девушки не осталось и следа: перед ней стояла задерганная, испуганная женщина, готовая расплакаться в любую минуту.

– Ты иди, конечно, Линочка. За Радочку не беспокойся, я с ней посижу. А адрес знакомой оставь – Владик придет с работы и заберет тебя, чтобы тебе поздно ночью одной не ехать.

– Хорошо, спасибо вам. – Девушка быстро развернулась и выскочила из дома.

– А адрес? – закричала вслед женщина, но ответом ей был лишь хлопок двери.

Лина и Петр не могли оторваться друг от друга – это был их последний день вместе перед долгим расставанием. Наконец усталость взяла верх, и пара уютно разместилась в одном кресле.

– Любимая, – хрипло сказал мужчина, – я узнал кое-что о твоем муже. Мне кажется, что это поможет тебе убедить его выехать в Израиль.

– Ты о чем, любовь моя? – Лина не понимала, что можно узнать такого о человеке, с которым она жила и который делился с ней всеми новостями.

– Твой муж – цеховик. Это криминал.

– Что такое цеховик? Почему криминал? Его посадят? – девушка ничего не понимала.

– Цеховик – это человек, который занимается теневой экономикой. Я не буду загружать тебя подробностями, но как только ты получишь от меня письмо с инструкциями, намекни ему, что ты все знаешь о его занятии и что другие люди тоже знают. Можешь даже сказать, что тебе угрожали. Если он любит тебя, а я уверен, что любит, потому что тебя невозможно не любить, то он всерьез забеспокоится. Тогда предложи выехать в Израиль. Все подробности будут в письме.

– И он согласится? – Лина не верила своим ушам.

– Ради тебя и вашей дочери – согласится, я уверен в этом. – Петр счастливо улыбнулся и потянулся к своей принцессе.

У девушки голова шла кругом – Петр сказал ей то, во что она никак не могла поверить, поэтому она ловко выбралась из теплых объятий.

– Любимый, я пойду попью водички, сейчас вернусь.

Петя смотрел на обнаженное точеное тело Лины и старался запомнить каждый изгиб, родинку, пушок на шее, тонкие лодыжки... «Боже, как я люблю ее, – думал он в отчаянии. – Я люблю в ней все, словно она была создана именно для меня. Как так получилось, что она досталась другому мужчине? Как я смогу пережить эту разлуку? Я умру от тоски».

Женщина вернулась и влажными губами приникла к нему. Тела вновь соединились, а темнота плотной пеленой окутала умирающих и возрождающихся любовников.

Наступало утро. Мужчина и женщина так и не сомкнули глаз, стараясь насладиться каждой минутой, которую им дарила судьба. Но чем светлей становилось, тем больше страха и боли проникало в их души.

– А вдруг? – начинала Лина, цепляясь тонкими руками за мужские плечи.

– Нет, все будет хорошо, – убеждал не то ее, не то себя Петр.

– А если? – не успокаивалась девушка.

– Я буду тебя ждать. Я буду тебя ждать столько, сколько понадобится.

– Мне страшно.

– Не бойся, любимая, поверь мне, не бывает идеально, но...

– Что «но»?

– Но мы с тобой не случайно, наша встреча была предопределена, значит, мы обязательно встретимся.

– Любимый! – Лина рыдала на шее Пети.

– Только не забывай меня, принцесса, только не забывай. – Мужчина тоже дал волю чувствам. – Я умру, если ты исчезнешь из моей жизни.

– Я никогда не забуду тебя...

– Я буду ждать тебя. Израиль – это святое место. Мы обязательно встретимся там и будем счастливы.

Машина неслась к дому Лины.

– Не подъезжай, – попросила девушка.

– Я уже повернул, милая, – прошептал Петр и остановился возле дома любимой. – Пожалуйста, не целуй меня. Если ты коснешься меня губами, я просто не смогу уехать.

– Не оставляй меня, – простонала женщина. Ее сердце разрывалось от невыносимой боли.

– Мы обязательно будет вместе, а теперь иди и не оглядывайся. Я совсем скоро пришлю тебе письмо, и ты полетишь ко мне, любовь моя.

– Я люблю тебя, – прошептала Лина, открыв дверь автомобиля.

– И я тебя, – дрогнувшим голосом ответил Петр, а потом резко нажал на газ. Машина с визгом рванула и скрылась за поворотом.

Окаменевшая Лина зашла в дом. Прямо перед ней стоял муж, который не спал всю ночь, тревожась за нее.

– Где ты была? – хрипло спросил он, боясь услышать ответ, но в то же время желая получить объяснения от жены.

– Ты на самом деле хочешь это знать? – девушка затравленно посмотрела на Влада, а потом прошла в свою комнату. Она легла поверх покрывала прямо в одежде и крепко заснула, словно сон был для нее единственным избавлением от той боли, которую она испытывала.

Владу казалось, что он умер. Измена жены, а он понял, что это было именно так, острым лезвием пронзила его сердце. Не в силах справиться с эмоциями, он вышел из дома и пошел бродить по городу. «За что? – думал он. – Почему она выбрала другого? Неужели это конец? Что делать? Выгнать ее? Но я умру без нее, я просто не смогу жить без своего ангелочка. Забыть и сделать вид, что ничего не было? А я смогу? Не знаю... Нет, я смогу, я должен справиться с этой ситуацией, иначе я просто пропаду. Без Лины и Рады жизни все равно не будет! Я заставлю ее влюбиться в меня снова, я одарю ее новыми платьями, украшениями. Она у меня будет жить, как королева, и никогда от меня не уйдет!»

Вечером Влад вернулся домой. Лина уже проснулась и безучастно кормила дочь с ложечки – по щекам текли слезы.

Прошло полгода. От Петра письма так и не было. Сначала Лина каждый день бегала на почту или неслась к входной двери, когда слышала стук, но со временем вера исчезла, и она впала в анабиоз. Жизнь женщины теперь состояла из воспоминаний о двух месяцах счастья.

По ночам, когда Влад ласкал жену, она закрывала глаза и вспоминала совершенные руки зубного врача, которые зажигали в ней огонь, его теплые губы, его запах, его дыхание... Она отдавалась мужу, представляя, что в нее сейчас входит Петр. В те моменты она наслаждалась процессом любви, но чуть только Влад касался разгоряченного тела супруги протезом, как она все вспоминала и замирала – ласки супруга ей были неприятны. «Скорее бы он закончил, – молилась она кому-то. – Я не люблю его больше! Я не хочу, чтобы он касался меня! Мне так противно!» Слезы текли из глаз, а Влад продолжал поступательные движения. Мужчина чувствовал резкое изменение в поведении жены и понимал причину происходящего, но настойчиво пытался выбить из сердца любимой постороннего человека и готов был пойти на все, чтобы только Лина вернулась к нему, вернулась душой.