– Сейчас меня меньше всего интересуют мотивы вашего поступка. – Владу вдруг стало так неприятно, что он так долго жил с женщиной, способной на убийство. До этого он всего лишь подозревал ее, но вина была не доказана, поэтому он позволял себе думать, что просто заблуждается. Сейчас правда вышла наружу, и это было жутко и уродливо. – Моя жена хочет, чтобы вы поехали с нами, значит, вы это сделаете. Раз уж по вашей вине Лина осталась сиротой.

– Я все сделаю, Владик, сынок. – Мадам Лотта целовала протез молодого человека и плакала.

«Как мерзко, что я живу рядом с убийцей, – думал мужчина, направляясь обратно в спальню. – Однако у меня нет выбора: рассказать Лине правду – значит, нанести ей удар в самое сердце. Я слишком люблю свою девочку, я не хочу, чтобы она страдала. Я с этой новостью справлюсь, Линочка – нет. Значит, буду молчать дальше. Видно, так нужно».

Через две недели супруги Никольские с частью вещей отправились в Москву. Мадам Лотта оставалась в Черновцах, чтобы продать антиквариат Влада и собрать оставшиеся вещи. Она должна была приехать следом.

Влад с Линой и Радой поселились в генеральской квартире. Отец настоял, чтобы сын вернулся домой, и так как Лине было все равно, где жить, то мужчина решил пойти навстречу папе. Настя, вспомнив, что прошлый визит родственников закончился подарком мужа и согласием на редкие выходы в свет, сейчас с радостью приняла семью в надежде на еще какую-нибудь выгоду. Более того, все заботы о Раде женщина с радостью взяла на себя, так как детей она искренне любила и получала удовольствие от общения с ними. Влад целыми днями пропадал на работе, которая в столице пошла у него еще успешнее, чем в Черновцах, а Лина страдала.

Она тенью ходила по квартире, ни с кем не общалась и оживала лишь в редкие минуты, когда шла гулять с Радой по уютным московским улицам. А через пару месяцев Лину стошнило. Она вспомнила, как забеременела дочерью и что чувствовала тогда, и ужаснулась: «Неужели снова ребенок? Что делать? Куда идти? Я же не знаю здесь ничего! Надо спросить у Насти».

– Вы беременны, срок – двенадцать недель, – гинеколог безучастно писала что-то на листочке. – Вот направление на анализы и дата следующего приема. Всего доброго.

Лина вышла из кабинета и прислонилась к стене – сердце стучало в ушах. Ее надежды на то, что она когда-нибудь увидится с Петей, таяли на глазах – второй ребенок сильно усложнит ей жизнь.

– Что, залетела? – услышала она хриплый женский голос и подняла глаза – перед ней стояла высокая блондинка с яркими губами.

Лина, как затравленный зверь, посмотрела на нее и кивнула.

– Избавляться хочешь?

Не отдавая себе отчет в том, что она делает, молодая Никольская снова кивнула. Тогда случайная встречная сунула листок бумаги и быстро произнесла:

– Там адрес. Бери деньги и приходи. Мы часто пользуемся их услугами. Все будет в ажуре.

Лина кивнула в третий раз и положила бумажку в сумочку. Когда она подняла голову, блондинки уже не было. «Это была проститутка, – подумала она. – Я оказалась в такой же ситуации, что и падшая женщина. Вот насмешка судьбы: муж меня называет ангелом, а я изменяла ему, а теперь вообще оказалась на одной ступеньке со шлюхами». Горько рассмеявшись, она отправилась домой, чтобы завтра пойти по указанному адресу.

– Вы сюда? – раздался звонкий голос, когда Лина подошла к двери.

– Да, – шепнула она, и волна стыда окутала ее.

– Тогда проходите, не стойте на пороге, а то кто-нибудь увидит. Деньги с собой?

– Да, но... – снова прошептала девушка.

– Хорошо, раздевайся, я тебя осмотрю, и мы начнем.

Лина лежала на холодной клеенке и сжимала кулаки – ей было страшно, противно и стыдно, но пути назад не было.

– Срок свой знаешь? – женщина-врач строго посмотрела на пациентку. – Чего тянула?

– Я не знала, – ответила Лина и отвернулась к стенке.

– Это опасно, – услышала она и безразлично пожала плечами. – Ладно, тогда терпи.

Вечером Лина зашла домой, еле стоя на ногах. Влада еще не было – в эти дни, когда производство только налаживалось, он возвращался далеко за полночь, что, кстати, очень устраивало его жену. Вот и сейчас она зашла в пустую спальню и легла в постель – сил ни на что не было, очень хотелось спать, а живот невыносимо ныл...

Она плыла на лодке по красивой реке, и волны плавно качали ее маленькое судно. Ей было так хорошо и спокойно. А потом раздался голос Пети: «Любимая, греби быстрей, я не могу без тебя!» И Лина стала с остервенением работать веслами, однако лодка не двигалась с места. Голос Петеньки не умолкал, но к нему присоединился плач Рады: «Мама! Мамочка!» В отчаянии она бросила весла и опустила руки в воду – что-то теплое и вязкое поглотило маленькие ладошки. Она вытащила руки и увидела, что это кровь...

– Мама! – плакала Рада возле кровати Лины. Было уже одинадцать вечера, но девочка еще не спала. Настя с маленьким Мишей на руках забежала в спальню гостей и увидела, что под спящей женщиной растекается кровавое пятно.

– Лина! – закричала Настя и попыталась разбудить родственницу, однако та не просыпалась.

Положив сына на пол рядом с плачущей Радой, она бросилась в коридор и набрала номер «Скорой помощи». Через пять минут врачи увозили Лину в больницу, а Настя осталась дома с детьми.

Через час вернулись генерал и Влад – они встретились на улице и неторопливо шли к дому, вспоминая далекое прошлое. Обоим было легко и спокойно.

Влад прошел в спальню и не увидел ни жены, ни дочери, только огромное кровавое пятно на покрывале.

– Где Лина? Где Рада? – Он ворвался в спальню к отцу и его жене и увидел, как генерал держит спящую внучку на руках.

Настя тут же выбежала к «пасынку», чтобы тот не разбудил детей, только что уснувших, и тихо произнесла:

– Лину увезли в больницу, у нее кровотечение.

– Где она? – ужас охватывал мужчину. – В какой больнице?

– Я не знаю, – чуть не плакала Настя, – я же не смогла с ними поехать, мне детей не с кем было оставить.

Николай Александрович уже перенес девочку в ее детскую и подошел к сыну:

– Влад, успокойся, я сейчас все выясню. Мне надо сделать лишь несколько звонков.

– Я не могу ждать! – кричал обезумевший от горя супруг. – Я поеду ее искать!

– Сядь! – заорал генерал и схватил сына за рукав. – Как ты ее искать собираешься?! Выпей валерьянки и жди, когда я выясню, в какую больницу отвезли Лину.

– Папа! Ты не понимаешь!

– Это ты не понимаешь! Что за истерики?! – Николай Александрович был вне себя от гнева. – Когда ты уже научишься держать свои эмоции при себе и думать головой?!

Через сорок минут Влад вбегал в приемное отделение 11-й городской клинической больницы.