сейчас Милена и Расул, вы знаете? — меня передергивает от отвращения, даже просто от упоминания их имен. Я ненавижу этих людей люто. Наверное, будь у меня возможность, я была бы рада убить их. Лично. Насладилась бы этим…

Эти мысли приводят меня в ужас. Какой жестокой и циничной я стала… Меня передергивает от самой себя. Это неправильно… нельзя носить в душе ненависть, какое бы зло тебе не причинили… потому что это разрушает тебя.

В этот момент приходит понимание, каково Владу. Его предали самые близкие люди. И меня постарались очернить в его глазах. Пленка… Кто мог это сделать? Только Ериханов. Как же больно… я поверила ему! После всего что он сделал, после нашего ужасного знакомства я поверила… и снова предал. Подонок. Неужели и Марина тоже?

— Если хочешь узнать про Милену и дружка проклятого, у Влада спрашивай. Давно бы уже поговорили и выяснили все! А ты нос воротишь от моего сына! Поговори с ним нормально. Думаешь, только ты боль переживала? Он столько перенёс, чуть не сгорел заживо на чёртовой яхте!

— Взрыв, в котором погибнуть должна была я…

— Да, да, можешь заявить на меня, посадить! Я даже оправдываться не стану! Я видела, что ты приносишь моему сыну одни только неприятности! Может женись он на Милене, ничего бы не было. Да, я понимаю что несу и не сошла с ума… Но у нас все шло гладко, все… Пока ты не появилась.

— Это я поняла.

Меня уже не трогает эта ненависть Виолетты. Может в ее словах даже есть крупица истины. Если бы Милена получила то что хотела, за что боролась, что выдирала зубами и когтями… Мой брат был бы жив.  Но мы не можем изменить прошлое. Только будущее в наших руках. Только наши собственные поступки. Все зависит от нашей способности к компромиссам и умения прощать.

— Ты все еще пытаешься связаться с Ерихановым? — осторожно интересуется Виолетта. — Это для моего сына каждый раз нож в сердце. Ты винишь его, что сразу, в первый день как привез тебя, не показал сына. Но ты же с самого утра рвалась к Давиду! Волновалась о нем! Хватит быть идиоткой, Станислава! Ты ненавидишь меня, но совершаешь такие же ошибки.

— Он был ранен…

— И хорошо. Хоть бы сдох! Может тогда мой сын перестал здесь прятаться и все пришло в норму.

— По-вашему — Ериханов его главный враг?

— Да, сейчас я в этом уверена. Он всегда играл в разные ворота, этот человек абсолютно беспринципный. Он вел за твоей спиной дела с Миленой и Расулом. А тебя хотел иметь под боком как средство шантажа Влада. Только полная идиотка могла ему поверить. Всякий раз, когда я слышала от тебя его имя, когда ты ехала на работу, когда ты общалась с его сестрой, я испытывала к тебе ненависть, и не собираюсь извиняться за это. Ты то что заслужила, то и получила.

— У меня не было денег, мне нужна была помощь, нужна была работа. Между прочим, у вас денег не было тоже, разве нет? Я и вам помогала финансово все то время.

— Это правда, именно поэтому я сейчас разговариваю с тобой. Терплю твою язвительность. Мы все жертвы собственных амбиций, заблуждений. Но, наверное, нужно прежде всего разговаривать и делиться тем что на душе. Почему ты сейчас избегаешь моего сына? Может пора уже поговорить как взрослые люди?

Глава 14

Прошло еще две недели, Влад почти перестал появляться дома. Приезжал только поздним вечером. Мы обоюдно избегали друг друга.

Как ни странно, я не чувствовала себя в этом доме пленницей, мне позволялось абсолютно все, даже выезжать за ворота. Пару раз я это делала, просто потому что мне нужны были разные бытовые и косметические мелочи. Меня радовало, что на карточки была приличная сумма денег — с момента как я начала работать на Ериханова, я старательно копила. Надеялась, что найду сына и будет стартовый капитал чтобы вернуться в Россию, устроиться там. Квартиру съемную я потеряла, пришлось от нее отказаться, хотя Давид любезно предложил оплатить ее на несколько лет вперед.

— Для него это мизерная сумма, не отказывайся, — уговаривала Марина, и все же я отказалась. Позвонила Лене, попросила ее вывезти оттуда что сможет из моих вещей. Подружка как всегда меня выручила. Все это время мы держали связь. Она поддерживала меня в то время, когда я потеряла ребенка. Но я помню ее приезд как в тумане. Словно вообще галлюцинации. Вскоре Лена уехала, звала с собой, вернуться в Россию, но разве я могла? Ведь Роберт оставался где-то здесь…

Мы продолжали поддерживать связь, переписываться. Когда я написала, что нашла Влада, и что оказалось Роберт давно живет с ним, количество матерных эпитетов в нашей переписке просто зашкаливало. Но в последнее время Лена тоже стала иначе отзываться. Советовала мне поговорить с мужем.

Только вот как, если ночь, а его опять нет? Меня это терзало, бесило. Снова по шлюхам? Неужели он настолько жесток? Хотя, если сомневаюсь в этом, то полная идиотка. Конечно же мой муж безумно жесток, и я не раз убеждалась в этом на своей шкуре.

Держать себя в руках заставляет только присутствие в гостиной Виолетты, нянчащей на коленях Роберта. Жду, когда наиграется с малышом и я смогу его уложить.

— Не думай, не с Никой он, послал ее в тот день когда с тобой истерика случилась. Порвал, ясно? — говорит Виолетта, заметив мой тоскливый взгляд.

Встряхиваюсь. Я забылась, уставилась в окно, думая о том, как же все сложно между нами… Наверное, уже непоправимо.

— Да и не было у них ничего, ну может пару раз сюда приезжала. Он здоровый мужик с потребностями, ясно?

— Почему вы говорите мне это? — поворачиваюсь к свекрови, смотрю холодно. — Разве я что-то спрашивала?

— Хочешь сказать, тебе это не интересно? Вам нужно что-то решать, ради ребенка. Ты же понимаешь, что не сможешь забрать Роберта? Сын записан на Влада. Они обожают друг друга. Так что если в твоей голове есть подобные мыслишки, лучше покончи с ними.

Женщина прижимает к себе Роберта, целует в щеку, вдыхает его запах. Видно, что она души не чает во внуке. Не даст от себя оторвать, нечего и мечтать.

— У вас забыла спросить, о чем мне думать, — огрызаюсь резко.