Она взглянула на Андреа, но тот был сосредоточен на роли шафера. Иззи заметила, как Алексис, краснея, бросала на него взгляды исподтишка. Девочка‑подросток напомнила Иззи себя в этом возрасте — неловкую, незрелую, еще не женщину, но уже не ребенка. Болезненные воспоминания об ошибках, совершенных Иззи в попытках заполучить внимание отца. Слишком много их было, этих ошибок.

Служба началась, невеста и жених обменялись сердечными клятвами. У Иззи комок застрял в горле, когда жених поцеловал невесту. Андреа в этот момент взглянул на нее, и она с трудом смогла выдавить из себя улыбку.

Прошло больше часа, когда все фотографии были сделаны, а Иззи наконец оказалась рядом с Андреа. Она чувствовала себя лишней на этом празднике. Просто номинальной фигурой.

Но ведь это именно та роль, которую ей предстояло играть в жизни Андреа. Жена напоказ. Временная супруга, без всякой надежды на постоянные отношения. Как она могла согласиться на такое? Взглянув на новоиспеченных новобрачных, можно было не сомневаться в искренности их чувств друг к другу. Настоящих, без всякого притворства. Почему Андреа не может смотреть на нее так же?

Иззи ловила его взгляд во время церемонии, обманывая себя, что он смотрит на нее с симпатией, но потом поняла, что он всего лишь играет роль преданного мужа. Так же, как ее отец играл роль доброго и заботливого родителя. В их отношениях с Андреа искренней была лишь взаимная страсть. А сколько ей суждено продлиться? Ни одна любовница не задерживалась у него дольше месяца. Иззи с ним чуть больше двух недель. Сможет ли она удержать его интерес еще на пять с половиной месяцев? Сможет ли прожить с ним столько времени, притворяясь, что все хорошо?

Она не может быть с ним счастлива. Ей нужно, чтобы ее любили такой, какая она есть. Принимали, ценили, не ожидая, что она изменится. Сможет ли она действительно притворяться, что ее все устраивает, еще несколько месяцев, а потом улыбнуться и помахать на прощание, когда все закончится?

Есть ли надежда, что Андреа хочет от нее большего, чем шестимесячный роман? Особенно после того, как они поделились друг с другом своим болезненным прошлым. Неужели он совсем ничего к ней не чувствует?

Прием проходил на частной вилле, куда их перевезли в великолепных гондолах. Иззи чувствовала себя покинутой среди незнакомых людей, поскольку Андреа, как шафер, сидел за главным столом.

Во время приема он представил ее Патрицио, Елене и Алексис. Иззи улыбнулась им, все больше чувствуя себя мошенницей. От каждой улыбки Андреа у нее сжималось сердце. От каждого его прикосновения она испытывала отчаяние, зная всю правду об их отношениях. Это только гости ничего не подозревали.

Андреа не любит ее. Иначе бы не установил срок их отношениям. Иначе бы намекнул, что его чувства изменились.

— Все в порядке, дорогая?

— Нам нужно поговорить. — Иззи искусственно улыбалась на тот случай, если вдруг за ними наблюдает кто‑то из гостей.

Он обхватил ее лицо руками. Его карие глаза потемнели от тревоги.

— Ты устала? Извини, что так вышло. Такой длинный день. Мы не можем уехать, пока жених и невеста здесь, но это не займет много времени.

Иззи не могла больше сдерживаться, ей нужно было высказать ему все, что она чувствует. Прямо сейчас.

— Я не могу этого сделать, Андреа. Я просто не могу.

— Тебе все еще нездоровится? Извини, надо было раньше спросить.

Она выскользнула из его рук и отступила. Скрестила руки на груди. Внезапно ей стало холодно, хотя ночь была теплой.

— Я не больна. Мне надоело притворяться. Я не могу этого делать. Это неправильно.

Он вспыхнул от раздражения.

— Это не может подождать до возвращения в отель?

Иззи остановилась, повернувшись к нему лицом, собрала остатки гордости.

— Ты хоть что‑нибудь почувствовал во время сегодняшней свадебной церемонии? Хоть что‑нибудь вообще?

Его лицо стало похоже на стальную маску.

— Изабелла. Сейчас не время и не место это обсуждать.

— Я задала тебе простой вопрос.

— Я же сказал, что не собираюсь обсуждать это, — бросил он так холодно, что по ее телу пробежала дрожь.

— Тогда я скажу тебе, что почувствовала. Я ощущала себя виноватой, разочарованной, мне было стыдно. Потому что я согласилась выйти за тебя замуж, но причины этого поступка были неверными. Я смотрела на Елену и Патрицио и видела двух людей, которые любят друг друга. Я тоже так хочу. Я хочу то, что есть у них.

Он нахмурился.

— Ты хочешь, чтобы мы устроили подобную церемонию? Пышное венчание в церкви? И это несмотря на то, что мы будем вместе всего несколько месяцев?

— Ты не понимаешь, да? Я не о большой и дорогой свадьбе, Андреа. Я хочу настоящий, а не временный брак. Где нет притворства, лжи и актерства. Мне нужны чувства на всю жизнь.

— Никто не может этого гарантировать. Ни я, ни ты.

— Может, и нет, но я все равно хочу попробовать.

Повисла напряженная тишина.

Андреа испустил долгий, медленный вздох, лицо его оставалось напряженным.

— Ты просишь чего‑то, чего я не могу дать. Мы договорились на полгода. Долгосрочные отношения сюда не входят.

Она искала его взгляд, отчаянно надеясь увидеть в глазах отблеск теплых эмоций, а не ледяное равнодушие.

— Но почему? Почему это так сложно для тебя?

Он открыл и закрыл рот, будто тщательно контролируя слова.

— Я не готов обсуждать это сейчас. Мы договорились об определенных условиях и…

— Мне не следовало соглашаться. Но я так хотела выкупить дом бабушки и дедушки, что могла думать только об этом. Но теперь мне нужно нечто большее. Я не потрачу больше ни минуты своей жизни в попытках стать такой, какой меня хотят видеть другие. Я должна стать самой собой, верной самой себе. Большую часть жизни я думала, что никогда не выйду замуж. Но теперь поняла, что не хотела такого брака, как у моих родителей. Мой отец не любил мою мать. Если бы любил, не стал бы пытаться контролировать, усмирять ее дух.

— Я не пытаюсь контролировать тебя, поэтому, пожалуйста, не оскорбляй меня сравнениями с твоим отцом. — Андреа едва разжимал губы.

— Но ты ведь не любишь меня, правда? — Иззи будто прыгнула в пропасть, задав этот вопрос.

Каждый мускул на его лице свело от судороги, черты лица стали чрезвычайно напряженными.

— Это не было частью сделки, — сказал он голосом, лишенным эмоций, как у робота.

Иззи понимала, что нельзя задавать подобные вопросы, но все еще цеплялась за надежду. Однако хрупкая надежда, увы, угасла.

— Мне не нужны отношения по контракту. Это ведь не сделка по своим правилам и условиям. Я просто хочу того же, что и большинство людей. Любви. Обязательств.