Что-то заставило молодого принца обернуться. Увидев Халида, он взглянул на Милли и шагнул назад.

– Вы счастливчик, – сказал он, когда Ястреб пустыни почти пронесся мимо него.

Все повернулись и посмотрели на Милли. Она была уже на середине лестницы.

Халид подошел к ней.

– Осторожнее, – произнес он. – Не упади. Кстати, ты потрясающе выглядишь.

Через мгновение она поборола волнение и оперлась на предложенную Халидом руку. По ее телу пробежал жаркий трепет, и она улыбнулась.

– Разве ты не должен быть рядом с королевскими особами? – спросила она, изо всех сил пытаясь сохранить самообладание, пока ее тело изнемогало от желания.

Прикосновение Халида только сильнее разволновало ее. Ей до сих пор не верилось, что он отец ее ребенка. Она расскажет ему об отцовстве, как только сможет.

Милли улыбнулась. Бал продолжался. Никто, даже Халид, не знал, о чем думает Милли. Дирижер повернулся к музыкантам и поднял дирижерскую палочку – оркестр приготовился играть.

Остальная часть бала была наполнена образами, которые Милли не забудет никогда. Бал в королевском дворце, о таком она могла только мечтать. Еда была вкусной, музыка – восхитительной, а Халид – идеальным. Именно поэтому у Милли стало еще тяжелее на душе.

Милли обнаружила, что быть спутницей шейха Халифы – все равно что вытащить счастливый билет. Все встречали ее с теплотой и интересом. Она попала в совершенно другой мир и радовалась шансу быть в нем. Но, несмотря на радость, она не могла не думать о том, что гости считают ее очередной любовницей невероятно могущественного шейха.

– Тебя не проведешь, – заметил Халид, подводя ее к столу. Он всегда обладал отличной интуицией.

– Ты читаешь мои мысли?

– Конечно, – сказал он.

Улыбнувшись, она ответила:

– Но некоторые мои мысли не удается прочесть даже тебе.

– И я не буду требовать, чтобы ты стала другой. – Он отмахнулся от слуг и сам помог Милли усесться за стол. – Ты нравишься мне такой, какая ты есть.

Их взгляды ненадолго встретились. Взгляд Халида был таким решительным, что Милли едва не сообщила ему о ребенке в переполненном гостями бальном зале. Но нет, ему придется подождать.

– Ты останешься? – спросила она.

– Я в твоем распоряжении.

Его комментарий не помог. Начался ужин. Милли сидела и разговаривала, ужинала и танцевала, словно так должно было быть.

Когда королевская чета ушла, разрешение покинуть бал получили все остальные гости. Но Милли хотелось знать, что Халид не исчезнет снова до того, как они вернутся в его лондонский дом.

– Мы сможем поговорить, когда вернемся? – спросила она, когда они выходили из бального зала.

– Конечно. – Он слегка нахмурился. – Я не забыл, что ты хотела поговорить со мной.

Но он не имел ни малейшего представления о теме предстоящего разговора. Он помог Милли усесться на заднее сиденье королевского лимузина с флагом Халифы. Шофер в униформе сидел всего в нескольких футах от них, поэтому они не могли разговаривать в его присутствии.

– Ты все время молчишь, – заметил Халид, когда они поехали по улицам Лондона. Подняв прозрачный экран между ними и водителем, Халид повернулся к ней лицом. – Что случилось, Милли?

– Я просто устала, – сказала она, не в силах встретиться с ним взглядом. Рассказывать ему такую знаменательную новость на заднем сиденье машины то же самое, что сообщать ее в переполненном бальном зале.

– И ты довольно бледная, – продолжал он, когда ее лицо осветил свет уличного фонаря. – Но я не верю, чтобы ты устала. Ты была звездой бала. Должно быть, до сих пор взволнована.

«Я волнуюсь, но по другой причине», – подумала Милли. После близости, которая у них была, было проще простого говорить Халиду о ребенке. Но Милли было ужасно трудно это сделать.

– Что у тебя за тайна? – спросил он и помолчал. – Ты беременна?

Милли громко охнула и честно ответила:

– Да, я беременна. – Она ждала его реакции, но Халид молчал до тех пор, пока они не приехали к его лондонскому дому, где он помог ей выйти из лимузина и повел вверх по лестнице.

– Встретимся через десять минут, – сказал он, поворачиваясь к ней, когда дворецкий открыл дверь.

Милли смотрела, как Халид поднимается по лестнице из красного дерева. Он не оглянулся на нее, не предложил ей руку. Она должна была испытать облегчение после того, как сообщила ему чудесную новость, но вместо этого Милли чувствовала себя еще бесполезнее, стоя в великолепном сводчатом зале.

Ерунда! Она станет матерью. И это самое главное. Сейчас не время прислушиваться к своим переживаниям. Она должна думать о будущем. Она скажет Халиду, что ей ничего от него не нужно, и оставит его в покое.

Ребенок. У них будет ребенок. Халид был потрясен таким поворотом событий. Ребенок – естественный результат бурного секса, который был у него с Милли; они нередко забывали предохраняться.

Отпустив спинку стула, которую крепко сжимал пальцами, он зашагал по кабинету. Ему нужно время, чтобы подумать. Десяти минут недостаточно. Его переполняли эмоции. Халид вырос в семье, где не поощрялось бурное выражение чувств. Его старшего брата, Саифа, все время баловали. Халид, как младший сын, был, безусловно, более энергичным ребенком, но на него почти не обращали внимания; он вырос под присмотром слуг. В семь лет он смирился с тем, что родители не любят его, и понял: ему придется самому пробивать себе дорогу в жизни. Он усердно учился, чтобы стать лучшим из лучших, и служил в армии, чтобы по-своему помогать своей стране, а затем занялся бизнесом. Саиф никогда не интересовался сапфировыми месторождениями, а только швырял деньги на ветер, однако Халиду удалось спасти королевскую казну.

Теперь долг перед страной для Халида превыше всего. Ему ни разу не приходило в голову, что у него может быть семья. Но потом он познакомился с Милли и, казалось, открыл ящик Пандоры. У него не осталось выбора, кроме как рассказать ей все подробности той ужасной ночи. Это может уничтожить Милли, погубить ее доверие, которое он завоевал. Но молчать он не может. Он должен быть с ней откровенным, ради их будущего ребенка.

Милли пригласили в кабинет Халида. Они переговорили всего несколько минут, и теперь она понимала, почему он хотел сохранить между ними формальные отношения.

– Давай уточним, – произнесла она, протягивая руку, чтобы заставить его замолчать. – После того как мы расстались восемь лет, за мной следили по твоему приказу? – Ее голос дрожал от шока.

– Постоянно, – спокойно подтвердил он, словно это было совершенно нормально. – Я знаю о тебе все.

– Как ты посмел так со мной поступать? – раздраженно спросила она.

– В ту ночь ты осиротела, – продолжал он, игнорируя ее бурную реакцию, – и я считаю себя ответственным за это. С самого начала я хотел оберегать тебя, и я не мог просто повернуться к тебе спиной и уйти.