Так продолжалось на протяжении многих веков до того момента, когда пятьдесят лет назад один фермер начал копать колодец на своей усадьбе в долине реки Коричневой или, как ее называли орки и гоблины – Сауры, что означает Грязная. Исконное название больше подходит для этой речушки, поскольку из-за взвешенных частиц ила и песка цвет воды в ней скорее грязно-серый, нежели коричневый. Этому фермеру несказанно повезло – на глубине десяти метров он обнаружил богатейшие залежи золота. За световой день счастливчик намыл несколько килограммов самородков и золотого песка.

Какое-то время ему удавалось оберегать секрет от всеобщей огласки, но все тайное рано или поздно становится явным. Через пару месяцев соседи уже рыли «колодцы» на своих участках, а еще через полгода все побережье Коричневой от устья вплоть до пустыни Зан пестрело палатками, лачугами и временными бараками. Авантюристы со всех уголков Земли, побросав дела, друзей и близких, сломя голову устремились в жаркий, негостеприимный Офир.

О золотой лихорадке восьмидесятых годов прошлого века наслышан каждый. Ей посвящен мощный пласт культуры народов Земли: репортажи с места событий, очерки специальных корреспондентов, книги, документальные и художественные фильмы, эльфы даже поставили оперный спектакль с традиционно пафосным названием: «Кровь и золото».

В ту пору за неделю можно было стать миллионером или потерять все ранее нажитое в бесплодных поисках сокровища. Тысячи несчастных нашли здесь свое последнее пристанище. Одни, разочаровавшись, сами сводили счеты с жизнью, другие были ограблены и убиты завистливыми соседями, третьи погибли под обвалами ненадежных сводов самодельных шахт.

Неуправляемый разгул «желтого дьявола» продолжался недолго. Первой опомнилась Западная Коалиция. Ее правительство объявило полуостров и всю пойму реки вплоть до пустыни территорией, принадлежащей странам союза. Гоннор и Великий Халифат через транснациональные корпорации умудрились ухватить приличные куски драгоценного пирога и не возражали против незаконной аннексии. Из крупных государств не у дел остался лишь Нордланд.

К амбициозным заявлениям Коалиции старательский народ на реке Коричневой отнесся наплевательски и вовсю продолжал разработку месторождения. Никто не собирался добровольно сворачивать манатки и возвращаться на родину с пустыми руками. Лишь силами двух дивизий мотопехоты при поддержке танкового корпуса удалось согнать копателей с насиженных мест.

Радость от победы в рядах завоевателей продлилась недолго. На помощь обиженным и обездоленным бросилась вся свободолюбивая братия Северного Офира. Бородатые пастухи и бывшие старатели, вооруженные дедовскими винтовками и бутылками с зажигательной смесью, воспользовавшись фактором неожиданности, за считаные часы разгромили экспедиционный корпус эпирийцев.

Ответ Коалиции не заставил себя долго ждать. Следующая армия вторжения была втрое больше по численности и лучше укомплектована. Под прикрытием артиллерии и ракетных комплексов боевых кораблей, а также палубной авиации солдаты приступили к планомерной оккупации полуострова.

Однако как только группа кораблей прикрытия подняла якоря и удалилась от берегов Офира, из густой чащи прибрежных субтропических джунглей на позиции захватчиков обрушился шквал ракетно-артиллерийского огня. После непродолжительной артподготовки, сметая все на своем пути, на полуостров хлынула лавина танков и хорошо вооруженной пехоты. На сей раз эпирийцам противостояла самая настоящая регулярная армия.

Как оказалось, пока агрессор готовился к высадке на Саландор, местные также времени даром не теряли. Всем было понятно, что Коалиция никогда не откажется от планов захвата золотоносного района. Поэтому из числа самых уважаемых жителей Северного Офира в срочном порядке был сформирован комитет по спасению. Также был организован фонд, куда каждый желающий мог внести посильную лепту. Всего через несколько дней после основания фонда, за счет добровольных пожертвований граждан, в распоряжении недавно созданного органа власти оказались огромные финансовые средства. Эти деньги пошли на закупку современных видов вооружения и военной техники.

Кроме того, со всех уголков Земли на помощь свободолюбивому народу, как водится, прибыли толпы добровольцев, чему способствовала антимилитаристическая шумиха, поднятая «независимыми» средствами массовой информации не без помощи все того же офирского золота.

Не остались в стороне и обделенные страны. В частности, Нордланд через нелегальные каналы сплавил сюда более тысячи танков, двести вертолетов и два десятка батарей залпового огня устаревших моделей, но еще вполне пригодных для ведения современного боя, присовокупив к ним инструкторов из офицеров-добровольцев.

Одним словом, к приему незваных гостей здесь успели подготовиться основательно. Только чудо и своевременный подход Пятого Срединноморского флота спасли второй экспедиционный корпус от полного уничтожения.

В течение последующих четырех с половиной лет продолжалась кровопролитная война – до тех пор, пока армиям Западной Коалиции не удалось полностью обескровить повстанцев. Решающее сражение состоялось в долине реки Змеиной на границе пустыни Зан и Бескрайней Пустоши. С обеих сторон здесь принимало участие до пяти тысяч танков и самоходных артиллерийских установок, десять тысяч боевых машин пехоты и бронетранспортеров, более тысячи вертолетов и четверть миллиона солдат. Количественный и качественный перевес в живой силе и технике был на стороне захватчика.

Исход сражения был всем понятен с самого начала, но повстанцы и не думали сдаваться. Потеряв всю боевую технику, они со связками гранат кидались под гусеницы танков, а когда закончились патроны, с яростью загнанных в угол тигров голыми руками рвали врага.

Впоследствии военные историки назовут эту битву «Маршем Обреченных». Из семидесяти пяти тысяч офирских бойцов выжило всего пятнадцать-двадцать. Противник потерял более полусотни тысяч солдат и две трети всей техники. Напуганные тяжелыми потерями, победители дали возможность остаткам повстанческой армии покинуть поле боя с оружием в руках.

Наспех построившись в неровные колонны, развернув боевые знамена, под равномерный рокот барабанов уходили с поля битвы закаленные в боях воины. В глазах многих из них стояли слезы. Мысленно они прощались с павшими товарищами и обещали отомстить.

Некоторое время на оккупированных землях было относительно спокойно. Эпирийцы успели развернуть несколько передвижных горнодобывающих комплексов и приступить к промышленной разработке залежей золота. Когда партия золотых слитков весом двадцать пять тонн была готова к погрузке на военный корабль для дальнейшей транспортировки в метрополию, грянул гром. Конечно, не в прямом, а в переносном смысле.

На тщательно охраняемый морскими пехотинцами склад под покровом темноты неустановленными лицами был совершен дерзкий налет. Охрану перебили, все золото вывезли. Одновременно взлетели на воздух три добывающих комплекса. Так началась партизанская война.

Какие только меры не предпринимались военной администрацией оккупационных сил для подавления народного бунта: карательные операции, ковровые бомбежки предполагаемых мест дислокации противника, регулярные прочесывания местности, пробовали даже урегулировать конфликт путем переговоров – ничего не помогало. Требование местного населения было одно: «Немедленно сворачивайте пожитки и катитесь на свою далекую родину».