Как и оба агента Скотленд-Ярда, а также еще один член комиссии, с которым мы вскоре познакомимся, Крукс относился к спиритизму без малейшей предвзятости, хотя не всегда это было так. В свое время знаменитый ученый занялся исследованием психических явлений, чувствуя нравственную потребность разоблачить обманщиков и шарлатанов, и его позиция была горячо одобрена представителями ученого сообщества, которые давно мечтали, чтобы персона его уровня разобралась наконец с этой все более многолюдной сектой. Однако, изучив феномен Хьюма, Крукс повел себя отнюдь не так, как ожидалось. В статье, напечатанной в Quarterly Journal of Science, он допустил возможность существования некой новой силы, которую назвал “психической силой”. Его выводы вызвали глубокое возмущение среди ученых, и Крукс был подвергнут профессиональному остракизму. Только несколько самых верных друзей – в том числе упомянутый здесь Рэмси – не отвернулись от него, хотя и предпочли обойти осторожным молчанием восторженные заявления Крукса. С другой стороны, что еще мог сказать Крукс, если своими глазами видел, как Хьюм, лежавший до этого на диване, вдруг взлетел под потолок или как он вылепил в воздухе детскую ручку, и та ловко оборвала лепестки у цветка в петлице медиума.

Но громкий скандал разгорелся позднее. После выхода статьи о знаменитом Хьюме автору нанесла визит не менее знаменитая Флоренс Кук [15], пятнадцатилетняя девушка самого скромного происхождения, которая уже завоевала большой авторитет в качестве медиума благодаря своим эктоплазматическим материализациям. В частности, она установила контакт с духом по имени Кэти Кинг – та утверждала, что является дочерью легендарного пирата Генри Моргана. Три года подряд Флоренс удавалось вызывать дух Кэти Кинг в присутствии многочисленных свидетелей. Но как оно обычно и случается с медиумами, чем более чудесными становились ее достижения, тем больше недоверия они вызывали. Желание снять с себя даже тень подозрений и заставило Флоренс явиться в дом Крукса на Морнингтон-роуд и предложить следующее: если ученый докажет факт фальсификации, он разоблачит ее в газетах, если же, наоборот, он убедится в реальности ее дара, то должен будет так же публично высказать свое мнение. Крукс принял вызов и предложил девушке на время проведения опытов поселиться в его доме вместе с его многочисленным семейством. Поступок был расценен как весьма смелый и потряс общество, и не только ученых, как легко догадаться. В течение трех месяцев Крукс изучал Флоренс в своем кабинете и устроил несколько открытых сеансов, куда пригласил коллег. На сеансах неизменно происходило одно и то же: Флоренс лежала в кабинете на полу со связанными руками, соединенная тонкими проводками с гальванометром. Черное бархатное платье девушки прибивали к полу гвоздями, лицо закрывали шалью, чтобы ее не отвлекал горевший в комнате свет. Через несколько минут она впадала в транс, и, ко всеобщему изумлению, в гостиной появлялась красивая девочка в белом. Девочка сообщала, что она дух Кэти Кинг, и с забавным кокетством позволяла Круксу фотографировать себя при помощи изобретенного им же самим прибора, ходила с профессором под руку, рассказывая разные истории про Индию, где она провела свою земную, полную приключений жизнь, и даже усаживалась на колени к самым недоверчивым мужчинам и шаловливо гладила их по бороде. Многие считали подозрительным удивительное физическое сходство между Кэти и Флоренс, а также то, что они никогда не находились в комнате вдвоем. Напрашивался вывод: не одно ли это лицо? Но Крукс нашел-таки несколько различий между ними: у Флоренс, например, уши были проколоты, а у Кэти нет; Кэти была выше, чем Флоренс, волосы и кожа у нее были светлее, на шее отсутствовал маленький шрам. Однажды Флоренс простудилась, и при прослушивании врач обнаружил у нее в груди хрипы, а у Кэти никаких хрипов не нашли. Кроме того, Крукс уговорил Кэти появиться в одной комнате с Флоренс и позволить сфотографировать их вместе, хотя лицо Флоренс он открыть не рискнул, боясь вывести ее из транса. Таким образом он доказал, что это два разных существа.

Итак, Крукс подтвердил подлинность способностей Флоренс и тем самым укрепил ее репутацию, хотя репутации самого ученого это, к сожалению, нанесло немалый урон. И не потому, что он подорвал доверие к себе, доказывая существование потусторонней жизни, а потому, что даже в своих статьях не мог скрыть, что безумно влюбился в Кэти Кинг, дочь пирата, умершую много лет тому назад. Тексты Крукса, которые Клейтон читал с насмешливой улыбкой, больше походили на стихи бездарного виршеплета, чем на сухой отчет ученого мужа: “Фотография так же мало способна передать изумительную красоту лица Кэти, как и слова, которым явно не хватает выразительности, чтобы описать ее прелесть. В ее присутствии чувствуешь неодолимое желание встать на колени”.

Было очевидно, что блестящий ученый, открывший таллий, изобретатель радиометра и спинтарископа [16], поддался чарам милого призрака, с которым они прогуливались по его кабинету, словно влюбленная парочка по парку. Это превратило его в посмешище, и немногочисленные друзья, еще сохранявшие верность Круксу, включая сюда и Рэмси, стыдливо отвернулись от него, а возможно, просто устали защищать то, что защитить было уже немыслимо, или испугались, что брызги насмешек долетят и до них самих.

Однако весной 1874 года Кэти навсегда распрощалась с Флоренс и Круксом. По ее словам, она выполнила свою миссию – открыла скептикам существование загробной жизни – и потому теперь может упокоиться с миром. С тех пор Крукс больше ни разу не видел Кэти и не беседовал с ней, а время, всегда милосердное, в конце концов избавило его от насмешек. К тому же странная любовь Крукса и Кэти Кинг не только возмутила половину Лондона, но и разбила сердце Крукса, хотя его научная слава осталась все же неколебимой и сделанные им открытия по-прежнему восхищали коллег. Мало того, ходили слухи, что ему вот-вот пожалуют рыцарское звание [17]. Правда, появление ученого на каком-либо публичном действе продолжало вызывать сострадательные улыбки. Вот и сейчас довольно было Клейтону заметить огонь, пылающий в глазах Крукса, чтобы понять: тот не забыл Кэти Кинг. А еще агент готов был спорить на собственную здоровую руку, что как бы Крукс ни прикрывал чисто научными целями свои исследования спиритизма, в глубине души он мечтал снова встретиться с Кэти.

Клейтон отвлекся от Крукса и перевел взгляд на последнюю участницу сеанса – хрупкую старушку, которая была столь предана делу спиритизма, что это даже немного растрогало агента. Из всех присутствующих только она одна не входила в состав комиссии, но получила позволение явиться, поскольку сделала щедрый денежный взнос и пополнила давно оскудевший кошелек проверяющей организации. По той же причине старушке дозволялось принимать участие во всех проверках, и с начала года, по сведениям Клейтона, миссис Лэнсбери – а именно так ее звали – посетила не меньше дюжины спиритических сеансов в Лондоне и его окрестностях.