Алисия вспыхнула:

– Как ты ее называешь? Будь я Дейлом…

Рейф расхохотался.

– Ты бы хорошенько позавтракала. Держу пари, прежде чем уехать, он основательно подкрепился. – Рейф обернулся к Лайл: – Так когда мы едем?

Лайл с благодарностью посмотрела на него.

– Прямо сейчас можно?

– Отчего ж нет.

– А ты не собираешься покупать новую машину? – язвительно спросила Алисия.

– Придется. Без машины как без рук.

– Впрочем, в твоем распоряжении всегда есть Рейф. Когда вывихнет палец.

Рейф поднялся и отнес тарелку на буфет. На обратном пути к столу он продекламировал:

– Скажи, куда тебя везти, – я так и поступлю. Что повелишь, любовь моя, тому и уступлю[12].

Алисия прыснула.

– Не пытайся уверить Лайл, что ты от нее без ума. Напрасный труд.

– Лайл доверчивая, – улыбнулся Рейф, – вдруг клюнет? Разрешаю тебе поведать ей все без утайки о моих похождениях. Впрочем, ты в разрешении не нуждаешься. – Он с улыбкой посмотрел на Лайл. – Увы, я не пророк в своем отечестве. Алисия не даст соврать, настоящая страсть мне неведома. Я донжуан, мой конек – флирт, к тому же я люблю браконьерствовать. Разоряю курятники, но к яйцам не притрагиваюсь, разрушение – вот что меня влечет. Всем известно: у меня нет сердца. Ну вот, теперь ты знаешь обо мне все.

Лайл заставила себя улыбнуться. Ей было неведомо, что за подводные течения бушуют в этой комнате, но она заранее опасалась.

– Не может быть, – произнесла она с натужной легкостью.

Алисия расхохоталась.

– Может. Он холоден как рыба. Нет, рыба и то отзывчивее.

– Тогда, может быть, змий? – предположил Рейф с воодушевлением. – Нет, правда, змий куда лучше. «Его душа в змеиной коже…» Оригинальный поэтический экспромт от Рейфа Джернинхема! Не слушай ее, детка, она хочет убедить тебя, что мне нельзя доверять и совершенное безрассудство ехать со мной в Ледлингтон, тем более это не совпадает с ее планами.

– Я только переоденусь, – сказала Лайл.

Когда они выехали на Ледлингтон-роуд, туман рассеялся. Заметно потеплело, а дымка на солнце обещала жаркий день.

– Почему Алисия говорит такие вещи? – неожиданно спросила Лайл.

Рейф хитро покосился на нее:

– А ты не догадываешься?

– Нет. Кажется, она чем-то рассержена.

– Несомненно.

– Почему?

Рейф пожал плечами:

– Почему люди сердятся?

Лайл оставила попытки его разговорить. Неизвестно, куда занесет ее это течение, если поддаться его напору. Откинувшись на сиденье, она промолчала всю дорогу до Ледлингтона.

– Куда тебе? – спросил Рейф, когда они въехали в пригород с его новенькими домами: блестящая черепица, яркие занавески на окнах, недавно разбитые сады и вывески: «Уютный уголок», «Милый домик».

– На Хай-стрит, в «Эшли». Я ненадолго.

Рейф рассмеялся.

– Все вы, женщины, так говорите. Я успею заглянуть в парикмахерскую?

– Успеешь.

– И не раз. Ладно, не спеши.

В «Эшли» дамам, заехавшим в город, чтобы навестить магазины и друзей, предлагался набор всевозможных услуг: привести в порядок прическу, наложить маску для лица, полистать в удобном кресле журнал, сделать конфиденциальный звонок.

Именно ради телефонной будки Лайл и заглянула в салон. Плотно закрыв дверь, Лайл заказала разговор с Лондоном – в Ледлингтоне еще не провели автоматическую линию, и, судя по всему, горожане не считали это неудобством.

Лайл обрадовалась, что, кроме нее, в салоне не было посетительниц, только горничная протирала зеркало над умывальником.

– Соединяю, – сказал оператор.

Раздался щелчок, и вслед за ним в трубке послышался строгий голос:

– Слушаю.

Хватило одного слова, чтобы Лайл увидела приземистую фигурку в скромной чесуче и коричневой шляпке с букетиком резеды и анютиных глазок.

– Мисс Сильвер, это Лайл Джернинхем. Сегодня я не смогу приехать.

В трубке раздалось покашливание.

– Ах ты, Господи, как жалко. Вы уверены, что не сможете?

– Уверена, – сказала Лайл, гадая, что думает о ней мисс Сильвер.

– Ах ты, Господи! – повторил строгий голос. – А как насчет завтра?

Больше всего на свете Лайл хотелось согласиться, но она не смела. Дрожащим голосом она попрощалась и положила трубку. Чтобы не передумать, Лайл опрометью выскочила из будки и зашагала к машине. Ей пришлось ждать Рейфа внутри.

Он подошел к машине, и сердце Лайл неожиданно забилось. Что-то случилось, решила она, но тут же усомнилась в своем предчувствии – Рейф улыбался как ни в чем не бывало, однако на выезде из города небрежно проронил:

– Пелла схватили.

Так вот в чем дело!

– Откуда ты знаешь?

– Встретил Марча, завтра допрос.

Лайл откинулась на сиденье и прикрыла глаза. Туман рассеялся, влажная дорога блестела на солнце, сердце выпрыгивало из груди.

– Так это Пелл? Это он столкнул Сисси с обрыва?

Рейф нажал на акселератор. Новенькие домики пролетели мимо, за ними потянулись поля.

– Это решать присяжным, – ответил он спокойно. – Пелл клянется, что невиновен.

Мисс Сильвер положила трубку и снова взялась за вязание. Придуманный ею узор нового свитера для племянницы требовал внимания. Две изнаночных, две лицевых, одну снять, снова две изнаночных… Главное – не отвлекаться. Но не прошло и десяти минут, как мелькание спиц замедлилось, а бледные пухлые ручки опустились на синюю шерсть.

Мисс Сильвер не любила, когда клиент отменял встречу. Обычно это свидетельствовало о сомнениях, происходящих от неуверенности в себе. Некоторые действуют, повинуясь внезапному импульсу, а впоследствии раскаиваются в своей горячности. Другая причина – страх. Женщина, с которой мисс Сильвер познакомилась в поезде, определенно была напугана. Отмени она встречу, назначенную второпях на перроне, мисс Сильвер не удивилась бы, но после их знакомства много воды утекло, а значит, попутчица имела возможность обдумать свое положение. И все-таки отменила встречу. По телефону голос Лайл Джернинхем дрожал. Она боялась сказать слишком много. Ее, такую воспитанную и чуткую, мало заботили правила этикета. Лайл Джернинхем двигал страх.

Мисс Сильвер достала из ящика стола тетрадку в блестящей голубой обложке и, пристроив ее на мягкой подставке из недовязанного свитера, открыла на странице, озаглавленной «Миссис Дейл Джернинхем». Страница содержала отчет о разговоре в поезде, в тетрадку были также вложены газетные вырезки. Мисс Сильвер погрузилась в изучение материалов.