– Антони, милый, – наивно негодовала Бекки. – Ты многого добился, верно. Но не без моей помощи.

Напоминание Бекки о своей роли выводило Антони из себя. В такие минуты он ее люто ненавидел. В Антони накапливался гнев…

Итак, Антони вступил в права хозяина. Он нанял слуг и принялся их муштровать, выставляя себя взыскательным и строгим хозяином. Для них он должен казаться родовым аристократом, почти богом… Отношения Антони с прислугой раздражали Бекки, всегда очень щепетильную в этом вопросе – они с Майклом росли в окружении прислуги и привыкали к ней, как к членам своей семьи. Порой Бекки делала неимоверные усилия, чтобы при всех не осадить Антони, не сбросить его с Олимпа, но благоразумие сдерживало Бекки…

Не только прислуга занимала Антони, он обратил свой деятельный взор на обширное и запущенное хозяйство. Мало смысля в этом вопросе, он решил начать с устройства дома, переделать его на свой вкус.

Бекки встревожилась. Она хорошо усвоила вкус своего муженька во время поездки в Париж…

– Стоит ли, дорогой, – мягко оборонялась Бекки, – зачем тебе утомительная возня? Да и Питер расстроится. Здесь так много напоминает мальчику отца, – опрометчиво добавила Бекки.

Это был еще один удар по самолюбию Антони. Он не только ревновал Бекки к ее родственникам, но и видел в них своих потенциальных недругов – рано или поздно они покажут коготки. В то же время Антони понимал, что недоброжелательность к Питеру вызовет такой гнев Бекки, при котором любые чары будут бессильны.

Антони затаился, но свою идею не оставил. Подобно мальчишке, у которого отняли любимую игру, он канючил, грозил, увещевал. Ссылался на свой вкус художника – беда в том, что он довольно лихо рисовал с натуры, что давало ему основания причислять себя к художникам. Конечно не тем, кто водит за нос публику своими хитрыми Джокондами, нет, он настоящий художник – жаль только, повседневная суета отвлекает его. Но придет время, Бекки еще его оценит. И его вкус!

– Знаешь, дорогой, – однажды предложила Бекки. – Мы купим дом в горах. Займись им, оборудуй по своему вкусу.

– Прекрасно! – горячо согласился Антони. – Наконец ты поймешь, что такое настоящий вкус.

Дом приобрели небольшой, в два этажа, в лесу, на берегу озера с чистым песчаным пляжем. Гараж на две машины, бассейн и прелестный цветник, что особенно привлекал Бекки, да и сам дом, современной архитектуры, красивого стального цвета с черными наличниками. Как можно его восхитительно обставить! Но Бекки лишь вздохнула, предоставляя дом на растерзание мужа.

И он постарался!

Прежде всего Антони велел перекрасить фасад. В ядовитой охре с коричневым фундаментом, дом напоминал заброшенную ферму. В дорогих магазинах быстро смекнули о пристрастиях богатого покупателя, предложив ему мебель парчовой кричащей расцветки, ковры, рисунок которых изображал болотную скуку. Ярко-красные блестящие покрывала вызывали резь в глазах. Тяжелые плюшевые портьеры с воланами плотно прикрывали окна, изгоняя дневной свет… Еще бесчисленные лампы с огромными абажурами, похожими на уличные фонари.

Но самое страшное было впереди, когда Антони перенес свой пыл на оформление стен. Тут он вовсю развернулся… Обнаженные красавицы, вырезанные из популярных журналов, призывно взирали из добротных дубовых рам, пластиковые растения, плюшевые яркие птицы…

Все это буйство красок утешало Бекки тем, что удалось спасти загородный дом от безудержной фантазии своего муженька.

Заботы поглотили Антони с головой. Бекки могла бы с этим примириться, если бы Антони в своей суете помнил и о ней. Но муж, кажется, совсем забыл дверь ее спальни. Бекки хитрила: стала подпаивать Антони. Тот мог выпить довольно много, но не пьянел. А сексуально становился весьма изобретателен, чем, в сущности, он и привязал Бекки…

По всему дому были расставлены Бекки подносы с шикарными напитками, вазочки с конфетами, соленые орешки, фрукты.

Бекки добилась своего.

– А ну-ка, попробуем, что тут у нас? – приговаривал Антони, бродя по дому. – Ах, какое вино! Иди-ка сюда, малышка, хлебни… Нравится? – Антони менялся на глазах, становился таким, как в прошлые времена. – Сними с себя эту дрянь! Сколько раз тебе говорить: ходи по моему дому голая! – Он считал новый дом своим, хотя по брачному контракту ему ничего не принадлежало: все доставалось Питеру – в этом Бекки была непоколебима.

– Это там, среди прислуги, можешь изображать монашку, а здесь я хочу видеть весь товар целиком! – требовал хмельной Антони.

Эти фразы возбуждали Бекки. Она сбрасывала халат. Нагота ее стройной фигуры с легким загаром, длинные ноги и красивая грудь незамедлительно возбуждали Антони. Возвращая Антони к его основному предназначению, Бекки, тем не менее, не испытывала прежней остроты чувств. Она рвалась из этой крепости на волю. В притоны и клубы. Только там, среди себе подобных, она еще могла добиться того, чего ей не хватало.

– Слушай, – ворчал недовольно Антони. – Я тебя не узнаю… Зачем же ты меня заводишь? – Его это настораживало, чего доброго и Бекки решит сбежать от него.

– Не сердись, Тони, – тихо говорила Бекки. – Кроме тебя мне никто не нужен… Мне с любым будет так же… Ты не сердись, Тони, но я хочу поехать с тобой, помнишь, где мы были в последний раз, – робко просила Бекки.

– Понимаю. Без моих приятелей ты уже не можешь? – ехидно вопрошал Антони. Честно говоря, он и сам непрочь был похвастать перед дружками женой, а еще лучше – теми высотами, на которые забросила его судьба. Чего ради ему скрывать свою роскошную жизнь?

– А может быть поедем к твоим друзьям? – продолжал Антони. – Или я рожей не вышел?

Бекки молчала. С тех пор, как она сблизилась с Антони, Бекки окончательно растеряла своих друзей. В ее кругу замужество Бекки, наверняка, поднимет волну пересудов и сплетен. Все станут сравнивать нового мужа с покойным Майклом. При случайных встречах с бывшими друзьями Бекки старалась не представлять Антони, с его видом озабоченного кобеля. А уж если Антони откроет рот…

Иное дело дружки Антони. Общение с ними в заведениях с красноватым сладострастным светом, где многие знали друг друга, Бекки волновало. Особенно, когда Антони, взбодрив себя несколькими рюмками, приступал к демонстрации прелестей Бекки…

– Ты думаешь, твои аристократишки отказались бы от наших забав, предложи я им твои картинки? – не отвязывался Антони. – Такие же типы как и те, что в моих притонах, уверяю тебя. Сколько я их встречал там… Погоди, мы еще напоремся на твоих дружков, вот будет потеха.

При этой мысли Бекки содрогалась. Антони был прав – кто может поручиться, что сегодня или завтра она не натолкнется там на своих знакомых?

Но не приглашать же сюда дружков Антони! Только покажи дорогу…

Осень в том году подкралась рано, забрасывая обессиленные листья на тротуары, дорожки, шурша на подоконниках.

Бекки не любила осень и старалась спрятаться от саднящей душу тоски. Только вот куда спрятаться? Осень упала золотым прохладным одеялом, и лишь в привычном для Бекки мире притона казалось не существуют времена года…