– Если бы не ваши ашгабатские художества, – неодобрительно заметил Расмус, – отсидеться втихую можно было бы и здесь. Вполне благоприятное место. Так нет, нужно было прогреметь на весь мир – я смотрел новости по телевещанию, и, признаться, чуть ли не впервые в жизни мне было мучительно стыдно и очень, очень противно.

Варга иронически улыбнулся.

– Благодаря моим ашгабатским художествам, мой друг, мы выяснили одну очень, очень, как вы выразились важную вещь.

– Интересно, какую же? – поинтересовался Расмус.

Варга вдруг подался вперед, оторвавшись от спинки сидения.

– Захватить власть силой – задача действительно выполнимая. Было бы достаточно силы.

Вид у Саймона Варги был близок к торжествующему.

– Черт вас побери, Варга, – видно было, что Расмус буквально захлебнулся гневом и возмущением, и с трудом держит себя в руках. – Так вы что, просто затеяли генеральную репетицию? Подставили под вероятный удар и себя, и нас чтобы убедиться в выполнимости своих планов?

Варга поморщился:

– Коллега Расмус, слово «подставили» – из лексикона мелких кидал и бандитов, коим я не являюсь. Зато теперь мы гораздо ближе к цели, чем были раньше. Мы знаем, что задача имеет решение. А это главная составляющая успеха. Кто говорил, что наше дело обойдется без риска? И кому бояться риска – вам, волкам? Мне казалось, вы умеете рисковать. Спокойно и невозмутимо.

– Мы умеем рисковать когда это действительно необходимо.

– Жаль, что вы не считаете произошедшее необходимым. Хотя оно необходимым, безусловно, является.

Расмус некоторое время молчал, глядя в затененное окно лимузина.

– Куда вы намерены эвакуировать лаборатории? – глухо спросил он.

– В Крым. Нужны точные координаты?

– Понадобятся… потом. Когда портал будет готов к работе. К работе на вас, я имею в виду.

– Только дайте знать, коллега. Только дайте знать, и я предоставлю вам всю необходимую информацию.

Расмус снова умолк на некоторое время.

– А ведь вы страшный человек, Саймон Варга, – вдруг сказал волк неожиданно уставшим голосом. – Умный и страшный. Умный, и потому страшный.

– Дайте срок, – пообещал Варга, – и эти же слова произнесет весь мир. Итак, еще от силы неделя, и мы приступим к следующей фазе нашей беспримерной операции? Так ведь?

– Так, – согласился Расмус. Он не собирался скрывать, что соглашаться ему неприятно, но иного выхода попросту нет.

– Вот и отлично. Неделю спокойствия я просто гарантирую. Вы знаете, водить за нос заправил альянса – это такое увлекательное занятие!

Варга азартно, с воодушевлением засмеялся и внезапно потер руки, словно устал ждать успешного воплощения в жизнь своих замыслов.

– Недели, думаю, хватит. Извините, я, пожалуй пойду. Время, как вы сами говорили, не терпит.

– До встречи, коллега. Мой курьер дежурит на базе круглосуточно. Как только посчитаете нужным – только шепните, и я примчусь, даже если мне придется заставить ждать президентский совет Евразии.

Безмолвный лоб-азиат распахнул дверцу перед Расмусом в тягучую туркменскую духоту. Сразу захотелось приоткрыть рот и свесить язык, но Расмус сдержался.

Лимузин тотчас развернулся и с изрядным ускорением рванул к трассе. От стройплощадки на Расмуса глядели Веном и Лоренцо, явно терпеливо дожидавшиеся босса.

У обоих готов был вырваться одинаковый вопрос: «Ну, что?» Но оба, разумеется, не проронили ни слова.

– Увы, ребятки, – безрадостно сказал Расмус. – Оказывается, с нами не сотрудничают. Нас просто используют. Как презерватив.

Новый вопрос помощников можно было бы интерпретировать как: «И что теперь?»

– А значит, – подытожил Расмус, – хватит слушать лживого дядю. Покажем ему, что он ошибочно принял за презерватив орудийную гильзу.

В глазах Венома и Лоренцо синхронно вспыхнуло давно сдерживаемое: «Наконец-то!»

Они вернулись на площадку и до самых сумерек не отвлекались более ни на что. Даже на обед и ужин.

* * *

– Господин президент, ждать больше просто невозможно, – генерал Золотых говорил убежденно и выглядел убедительно. – Варга просто тянет время, это ясно как божий день.

Президент Сибири не ответил. Он взглянул на президента России – кряжистого, как вяз, поволжского овчара.

– Дату начала операции нужно утвердить немедленно. И самый поздний срок, когда операцию нужно начать – это ночь с субботы на воскресенье.

– Почему, позвольте спросить? – поинтересовался президент Сибири; тон у него получился достаточно нейтральным.

Золотых склонил поседевшую голову.

– Если Варга тянет время, значит он чего-то выжидает. Выжидает чего-то такого, что послужит ему козырем в нашем противостоянии. Тогда, в сибирской тайге, волки не приняли боя, предпочли ретироваться. А если противник бежит, его нужно добивать не теряя темпа…

– Браво, генерал! – российский президент иронически зааплодировал. – Я вижу, вы выдающийся стратег и специалист по военным операциям. Интересно, откуда только у вас столь любопытный опыт?

Золотых нимало не смутился. Наоборот, ответил так, что сибирский президент заволновался, как бы его западный коллега не воспринял слова генерала за издевку или насмешку.

– А это не мои слова, господин тоже президент. Это слова выдающегося русского полководца, нашего с вами соотечественника Александра Васильевича Суворова – слыхали о таком? Кстати, он еще говорил, что опыта минувших поколений чураются только безумцы либо глупцы. А как он умел воевать вы должны помнить, если интересовались историей собственного отечества.

– Константин Семенович! – президент-сибиряк даже вскочил. – Ну что за детский сад?

Золотых тоже поднялся. Потом указал рукой за спину, на юг, по прежнему глядя на совет альянса.

– Детский сад? А вон там, по-вашему, тоже детский сад? Под Алзамаем погибли люди. Каждый час промедления – это чьи-то жизни здесь. Пока вы играете в слова волки вроются в землю по самые брови и построят такие укрепления, которые нам без тысячных жертв не взять. Разумеется, вам удобно ждать – это будут не ваши жизни, господа.

– Генерал… Вы, кажется забываетесь! – российский президент выглядел ошеломленным и даже несколько растерянным.

Золотых скрипнул зубами и сел.

– Два часа, – сказал он опустошенно. – Если за два часа вы не выработаете общее решение относительно времени начала операции, я приму решение самостоятельно. И операцию начну без дополнительного согласования с кем бы то ни было. Если мое присутствие не кажется вам необходимым, господа, я предпочел бы уйти. У меня масса дел.

Политики долго переглядывались.