слов. Затем он приблизился к Пони, чтобы поправить седло и подтянуть подпругу. Похлопав Пони по мускулистому плечу, старик одобрительно кивнул:

– Отличный у тебя жеребчик, малец! – (Я удивился – за время нашего знакомства с маршалом я еще не видел его таким ласковым.) – Главное, держи пятки вниз и крепче ухватись за коня. У тебя получится. Арабские скакуны хорошо прыгают.

– Арабские скакуны?

Он тихо засмеялся, словно только что открыл мне секрет, и сел на свою кобылу. Потом он нетерпеливо щелкнул пальцами, призывая меня сделать то же самое. Я глянул на Пони, и тот фыркнул, как будто хотел заверить меня в том, что он сможет перепрыгнуть через ущелье.

Митиваль отошел к краю скалы и посмотрел на противоположную сторону. И вид у него при этом был очень тревожный. Я ожидал, что теперь-то он скажет мне поворачивать обратно и ехать домой. Он же всю дорогу это говорил. А сечас, в оправдание худших его страхов, предлагалось совершить нечто абсолютно безумное.

Но вместо этого он встретился со мной взглядом и произнес:

– Ты сможешь, Сайлас.

Я потерял дар речи – вот как я удивился.

– Пони тебя перенесет, – уверенно сказал он, блестя глазами.

Долгую секунду я смотрел на него. Брови мои так и застыли высокими арками. Наконец я тряхнул головой, хотя все еще не верил в то, что происходило.

– Что ж, ладно, – шепнул я.

– Вот молодец! – возликовал маршал. – А теперь иди-ка ко мне.

Я сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, словно задул свечу. Затем вспрыгнул в седло. Это стало для меня самым естественным движением на свете, хотя всего несколько дней назад я с большим трудом мог забраться на лошадь.

Сжав колени, я направил Пони вслед за кобылой маршала Фармера на парящий над пропастью выступ. Там, на самом краю, маршал Фармер и я дали лошадям время воспринять обстановку: шесть футов пустоты, зажатое скалами ущелье, пенный ручей далеко внизу.

Маршал ткнул меня в бок.

– Я понял, где мы, – сказал он, глядя в бездну. – Вот это – Промоина. А те деревья позади нас на карте – Роща за Промоиной. Значит, там наверху будет Розашарон, до него всего-то пара часов езды в ту сторону. – Маршал показал налево. – Я знаком с тамошним шерифом. Он хороший человек. Сначала мы найдем тропу вниз, к ручью, а потом поедем прямо в Розашарон, соберем отряд и вернемся еще до темноты с дюжиной крепких парней. Если все пойдет хорошо, то уже к ночи Оллереншоу будет в кандалах, а ты снова встретишься со своим Па! Как тебе такой план, нравится?

– Да, сэр, – ответил я.

– Я ведь обещал, что найду его для тебя, а?

– Да, обещали!

Его лицо просияло удовлетворенной улыбкой. Затем он развернул кобылу и потрусил к лесу, чтобы обеспечить хороший разгон перед прыжком. Я ехал за ним.

– Первым прыгну я, – сказал он, когда я поравнялся с ним. – А ты сразу за мной. Не тяни. Помни – пятки вниз. Если будешь колебаться даже самую малость, твой конь сразу это почувствует и сбросит тебя прямо в пропасть. Уж поверь мне.

– Я не буду колебаться.

– Если тебе страшно, то это нормально. Главное тут – не колебаться, чтобы не сбить коня с толку.

– Я не буду колебаться.

Он хлопнул меня по плечу своей узловатой ладонью, и это было так неожиданно, что я невольно вздрогнул. На что маршал Фармер ухмыльнулся так широко, что я впервые увидел его нижние зубы – четыре коричневые горошины, беспорядочно воткнутые в десну.

– Тогда вперед, малец! – гаркнул он довольно. – Встретимся на той стороне!

Потом он причмокнул губами, дернул поводья и резко пришпорил лошадь. Кобыла сорвалась с места и величественным галопом поскакала к выступу. Через двенадцать широких прыжков она прибавила скорость и взвилась над пропастью с какой-то дикой лихостью. Я был восхищен тем, как эта обычно понурая кобыла парит в воздухе. Но едва она приземлилась на противоположном выступе, как раздался ужасный хруст, словно выстрел прогремел в ущелье. Звук ломающихся костей достиг моих ушей раньше, чем глаза успели понять, что происходит. А происходило вот что: лошадь, приземляясь, споткнулась о камень, и маршала выбросило из седла головой вперед. Он перевернулся в воздухе несколько раз и потом упал, как тряпичная кукла. Но кобыла еще не остановила свой безумный полет, в падении она догнала своего всадника и рухнула на него сверху. Над Промоиной пронесся каскад звуков: клацанье подков по скале, треск, пронзительный душераздирающий крик. И затем тишина, которая едва не раздавила меня.

После этого я не колебался. Вонзил пятки в бока Пони и отдался его мускулам и инстинктам. На полной скорости мы доскакали до края ущелья и прыгнули через бездну.

Глава шестая

Сердце, терпи!

Ты другое еще погнуснее стерпело.

Гомер. Одиссея. Перевод В. Вересаева

1

У Па была серия книг, которые я любил изучать вечерами, а называлась она «История Земли и живой природы». Состояла она из четырех томов, но больше всего мне нравился второй, где рассказывалось обо всех животных мира. Не было такого существа, о котором нельзя было прочитать в этом томе яркое и понятное описание. Едва маршал Фармер произнес слово «арабский», как в моей памяти возникла страница в том самом томе: «…Из всех стран, где разводят лошадей, самую красивую породу вывели в Аравии». И как я сам не догадался? Ведь с самого начала Пони показался мне знакомым. Его профиль. Арка шеи. Высоко поднятый хвост. Все это было в книге, на рисунках, изображающих его прародителей.

Хорошо ли он прыгал? Сам Пегас не перепрыгнул бы это ущелье с большей легкостью и грациозностью, чем мой Пони, со мной на спине.

Он приземлился на другой стороне, словно пушинка. Я соскочил на землю и опустился на колени возле головы маршала Фармера. Он дышал, но из его рта вытекала кровь, а одна нога загибалась под невозможным углом. От одного взгляда на нее у меня закружилась голова.

– Маршал Фармер… – позвал я, прикоснувшись к его щеке.

– Вот и ты, – слабым голосом ответил он и приоткрыл глаза. – У тебя получилось, малец?

– Да, сэр, со мной все хорошо.

– Что с моей кобылой? – Он поднял голову, чтобы найти ее взглядом.

Кобыла к тому времени встала на ноги, но сильно хромала. «Сломана передняя нога», – подумал я, однако промолчал. Маршал пришел к тому же заключению и выругался, а