издалека голос эхом отразился от стен комнаты:

– Старый алхимик, возьми свое оружие. Используй всю его мощь и уничтожь вход в Мир Тьмы. Убей того, кто погубил столько жизней, включая мою.

Профессор опешил. Он с изумлением смотрел на огненную руку, сжимавшую драгоценный Талдом. Затем обвел взглядом комнату и убедился, что голос и рука принадлежат одному и тому же существу.

– Кто ты? – оправившись от потрясения, спросил он.

И тут над самым его ухом раздался ужасный вопль Каркона, узнавшего этот голос, который он не спутал бы ни с каким другим:

– Ливио!! Мерзавец!!

– Да, это я, Ливио Борио, обреченный тобой на вечную смерть, – ответил молодой призрак.

Ошеломленный профессор стоял, замерев, посреди комнаты, не обращая внимания на летающие вокруг него огненные искры.

Рука Ливио протянула ему Талдом:

– Держи его крепче. И защити мою любимую. Защити любовь, которой я не дождался.

Профессор на одеревеневших ногах приблизился к пышущей жаром руке и взял Талдом. Его сердце дрогнуло от жалости к этому парню, который, как ему было известно, был влюблен в Нину, и его любовь оказалась искренней и глубокой. Он снова посмотрел на огненную руку и, неожиданно для самого себя, поклонился ей в знак уважения. Старому алхимику еще никогда не случалось встретить раскаявшегося врага, который помог бы ему только из любви. Любви отчаянной и безответной. Дед хорошо знал свою внучку: Нина никогда не уступила бы Ливио. И теперь он был лишь голосом, потерявшимся в жестоком мире Алхимии Тьмы.

Каркон собрался было воспользоваться тем, что профессор на мгновение задумался, и бросился на него, норовя отобрать Талдом. Но тот успел выстрелить в князя четырьмя молниями, которые сбили его с ног. Он несколько раз перекувыркнулся по полу, от нестерпимой боли нечеловеческий крик сорвался с его губ, из глаз потекли бело-зеленые слезы.

Ливио получил свое отмщение!

– Спасибо! – Голос, прозвучавший из глубины огненного ада Двери Каоса, был полон благодарности.

Быстрым шагом профессор направился к выходу. Стоило бы обрушить на князя всю беспредельную алхимическую мощь Талдома и прикончить врага на грязном полу Комнаты Планет. Но, во-первых, профессору показалось, что князь и без того долго не протянет. И во-вторых, он торопился отыскать тела дочери и Джакомо и вновь обнять обожаемую внучку.

Запахнув свой пурпурный плащ, он встал на пороге и громко крикнул:

– Нина!! Нина!! Я иду к тебе!

Профессор надеялся, что она где-то недалеко, во дворе или в одной из комнат дворца, и услышит его.

Вишиоло, еле отойдя от испуга, который нагнал на него голос Ливио, бросился на помощь Каркону. Тот корчился на полу, словно вместо жил у него были обезумевшие оголенные электрические провода.

– Пандемон… дай мне Пандемон… – хрипел он, выплевывая сгустки черной крови.

Горбун знаком попросил Алвиза принести валявшийся у стены алхимический меч князя. Карконианский андроид так спешил исполнить желание хозяина, что, схватив Пандемон, нечаянно нажал одновременно на все красные камни на его рукоятке. Из алмазного лезвия полетели брызги светящейся резиновой смолы, которые попали точно в Дверь Каоса.

Контакт энергии, выброшенной Пандемоном, с раскаленными искрами, разбросанными огненной рукой Ливио, обернулся катастрофой: магма Двери Каоса выбросила огромную сеть, которая, подобно эластичной клейкой клетке, облепила не только князя, все еще катающегося по полу, его двух слуг, но и профессора, не успевшего покинуть комнату. Липкие нити сети лишили всю четверку возможности пошевелить даже пальцем.

Профессору не могла помочь даже огненная рука Ливио. Взмахнув последний раз, она беззвучно исчезла в бурлящей массе.

Профессор попытался повернуть голову, но сделал этим только хуже себе. Сеть сжала его тело еще крепче. Длинная седая борода, белоснежные волосы, туника, пурпурный плащ и ноги – все было стянуто прочными нитями сети. Бесполезным стал и Талдом Этэрэи: руки старого алхимика были обездвижены настолько, что он не мог воспользоваться жезлом.

– Нина!.. Нина!.. – звал он громко, стоя в проеме двери, выходящей во двор.

Находясь в десятке метров отсюда, девочка Шестой Луны смотрела вслед Крылатому Льву, уносящему прочь тела ее родителей, и не сразу услышала деда. Услышав, она вздрогнула и со всех ног понеслась на его голос.

За ней последовали Биров, Рокси, Додо и Фьоре.

– Осторожно! Не подходите близко, иначе тоже влипнете в эту мерзкую сеть! – поспешил предупредить увидевший их профессор.

Биров поднял Тадлдом, собираясь испепелить сеть. Ребята сделали то же самое.

– Стойте! – остановил их профессор. – Неизвестно, чем это кончится для меня и как поведет себя липкая паутина!

Биров опустил жезл и дал ребятам знак опустить свои.

Нина бесстрашно подошла к самой двери и, как только пальцы девочки коснулись сети, по ее нитям пробежало пламя, докрасна раскалив их.

Старый алхимик почувствовал сильный ожог и задергался, пытаясь вырваться. Но чем больше усилий он прилагал, тем сильнее становилось сопротивление сети, стянувшей его тело так, что стало трудно дышать.

Нина отдернула руку и в ужасе опустилась на колени перед дедом, едва не потерявшим сознание от боли.

– Как это случилось, объясни мне! – с отчаянием в голосе попросила Нина.

Профессор не успел ответить, потому что из Двери Каоса вырвались клубы горячего фиолетового пара, заполнившего всю Комнату Планет. Стоны Каркона смешались с воплями Алвиза и Вишиоло. Прижатые сетью к полу, они и так едва дышали, а пар безжалостно душил их.

К счастью для профессора, он находился у открытой двери и мог дышать прохладным воздухом двора.

Нина достала из кармана комбинезона Нити Своевременные.

– Это может сейчас помочь? – спросила она, показывая их деду.

– Ради всего святого, убери их скорее! – быстро проговорил он. – Они совсем не для этого!

Девочка торопливо вернула Нити назад. «Чем же я могу помочь деду вырваться из этой проклятой сетки!» – напряженно думала она.

Словно прочитав ее мысли, переживавший за друга Биров сделал пару шагов к нему:

– Скажи, как мы можем вызволить тебя из этой адской ловушки? И как ты в нее попал?

Профессор в нескольких словах объяснил, что с ним случилось, и, когда он произнес имя Ливио, Нина вздрогнула и едва не лишилась чувств. Она наверняка упала бы, не подхвати ее Рокси.

– Смотрите, в сетку попал еще кто-то! – вскрикнула Фьоре, разглядев сквозь разрывы в клубах пара багровые физиономии Вишиоло, Алвиза и Каркона. – Они еще живы или уже нет? Кто сотворил такой ужас?

– Это Ливио… опять Ливио… – пробормотала в полуобмороке Нина.

– Нет, это сделал не Ливио! – сказал профессор. – Он, наоборот, хотел помочь мне, потому что ненавидит Каркона и желает ему смерти. Но Алвиз неосторожно дотронулся до Пандемона – и вот результат.

Профессор говорил с