Я мрачно посмотрела на улыбающегося шефа:

– Надо понимать, вы мне предлагаете что-то вроде теста на сообразительность.

– Примерно так, – не стал спорить Баринов. – Ты услышала две истории, исключающие друг друга. Подумай и найди вариант, при котором противоречие устраняется.

– Всю жизнь терпеть не могу задачи на проверку интеллекта. Никогда не умела их решать, а когда пробовала, то выглядела идиоткой.

– Сочувствую. Итак, какую версию ты можешь предложить сразу, без раздумий?

– Без раздумий – никакую, – сварливо ответила я. – И если буду думать, тоже. Хоть неделю, хоть две… Сан Сергеич, а что если все было совсем не так? Ведь Поршнев с Котельниковой раньше знакомы не были? Значит, когда к нему подошла женщина и назвалась Еленой Юрьевной, Поршнев ей поверил. Тем более, она с бутылкой пришла и закуску не забыла. А если этой женщиной была Татьяна Юрьевна? Она вполне могла и Поршнева напоить, и Геннадия Михайловича заказать! А Елена Юрьевна в этой ситуации ни сном, ни духом! Только сидит и удивляется, куда же ее колечко с изумрудом пропало!

– Ну вот, а говоришь «не умею», – довольный шеф погрозил мне пальцем. – Пожалуйста, с первого раза вполне логичное предположение сделала. Только маленькая поправка – этой женщиной не обязательно должна быть сестра Котельниковой. Хотя, когда будешь проверять ее алиби на семнадцатое, уточни, чем Татьяна Юрьевна занималась пятнадцатого после обеда.

– То есть в то время, когда Поршнев подряжался на убийство. Поняла.

– Но не зацикливайся на ней, возможны и другие варианты. Та же Сантана, например. Или какая-то, нам пока не известная женщина. Да и Марина Котельникова… пока что о ее отсутствии в городе мы знаем только со слов матери.

– Хорошо, пусть пока будет вообще Дама Икс, – согласилась я. – Но все равно остается одна неувязка. Кто бы ни была эта женщина – сестра, дочь или еще кто-нибудь, вряд ли она в маске Котельниковой к Поршневу пришла. А ведь фотографию оставила, якобы свою. И в милиции Поршнев Елену Юрьевну опознал, как Володя говорит, очень уверенно.

– Зачем ей маска? Парик, немного грима, одежда в том же стиле – вот и Елена Юрьевна в первом приближении. Для Поршнева сойдет. А фотографию она отдала, когда Поршнев уже пьян был. Я думаю, он в тот момент разницы просто не заметил.

– Допустим. А в милиции? Хотя тут вполне могла сработать фотография. Поршнев пока до милиции дошел, сколько раз на нее смотрел? Ясно, что он лицо Котельниковой запомнил! Но при этом и лицо Дамы Икс тоже смутно помнит. А если она присматривала за ним со стороны, да по неосторожности попалась Поршневу на глаза, он мог и ее узнать. Сан Сергеич, по-моему, все складно получается, лучше некуда!

– Дама Икс, раз ты ее так назвала, загримировалась и оделась таким образом, чтобы походить на Котельникову, и под ее же именем познакомилась с Поршневым. Потом мнимая Елена Юрьевна угощает Поршнева водкой, жалуется на мужа и предлагает убить его. Отдает кольцо Котельниковой и семейную фотографию, – коротко повторил суть моих рассуждений Баринов. – Действительно, все складно. Елена Юрьевна точно знает, что никогда Поршнева и близко не видела, а он так же свято уверен, что именно Котельникова поила его водкой и уговаривала пойти в душегубы. Складно. Молодец, Рита.

Нина, которая по-прежнему стояла на пороге и слушала наши рассуждения, тоже расщедрилась:

– Потрясающая женщина. Так все безупречно продумать – это близко к гениальности.

– Да ладно, – смутилась я. – Какая там гениальность, все на поверхности. Немного логики, и получаем ясную картину.

– Я не тебя имела в виду, – удивленно посмотрела на меня Нина, – а Даму Икс.

– Что? – растерялась я. – Почему?

Вы не подумайте, я не обиделась на Нину, я же сама только что сказала: никакой гениальности в моих рассуждениях нет. Но за что вдруг Даме Икс такой почет? Впрочем, Нина не задержалась с объяснениями.

– Она хочет избавиться от Котельниковой, это очевидно. Сама по себе идея впутать Елену Юрьевну в уголовное дело очень остроумна, а исполнение – выше всяких похвал. Поршнев использован втемную, и как использован! Если бы она попробовала заплатить, чтобы он пошел в милицию и рассказал эту историю, Поршнев никогда не сумел бы убедить всех в своей искренности. Ведь ему не только Водянкин, ему и вы с Гошкой поверили. А так никто не сомневается, что Котельникова заказала собственного мужа, а всех расходов – бутылка водки да закуска! С фотографией тоже ловко придумано! Она могла и вовсе не гримироваться – наверняка Поршневу после бутылки все равно было. Но чтобы он Котельникову в милиции опознал, позаботилась. Как это Гоша сказал: «Семейный портрет в интерьере»? Именно то, что нужно. С кем он пил, Поршнев забыл давно, а лицо с фотографии у него, наверное, теперь на всю жизнь отпечаталось! Все продумано и спланировано просто безупречно!

– Н-да, безупречно, – шеф забарабанил пальцами по столу. Похоже, он не разделял восторгов Нины. – Ладно, при таком раскладе у нас теперь, по крайней мере, одним подозреваемым меньше.

– Сантана, – понимающе кивнула я. – Она никак не может быть Дамой Икс.

– Почему? – задала вопрос Нина, давая мне прекрасную возможность прочесть ответную лекцию. Естественно, я этой возможностью немедленно воспользовалась.

– Потому что для Сантаны, хотя она спит и видит, как бы ей от Елены Юрьевны избавиться, такой способ слишком рискованный. А вдруг у Поршнева в мозгах перемкнуло бы, и он действительно, отправился бы Котельникова убивать? И, не дай Бог, убил? Тогда все имущество Геннадия Михайловича, включая ресторан, досталось бы не любовнице, а законной жене и дочери – развод-то он еще не оформил! А Сантана получила бы только хорошего пинка и ничего больше!

– Точно! – согласилась Нина. – А самыми подозрительными остаются сестра Котельниковой и дочь. Им проще всего было и кольцо из шкатулки незаметно взять, и фотографию.

– А что, если это все-таки Котельникова? – неожиданно для себя вдруг спросила я.

– Как это? – Нина удивленно уставилась на меня.

– Если это все-таки она? – повторила я. – Сантане, конечно, невыгодно Котельникова заказывать, а Елене Юрьевне от мужа избавиться – это же решение всех проблем! Вообще всех! Мы ведь не успели разобраться: что она там недоговаривает? Если это действительно махинации с финансовыми документами, да еще в особо крупных… может, у нее и выхода другого не было, как Геннадия Михайловича на тот свет отправить?

– Она поклялась, что не делала этого, – напомнил шеф. – И ты ей поверила.

– В общем, да, – неохотно согласилась я, – поверила. Но очень уж ей выгодно!

– А я бы поставила на дочь, – Ниночка помахала блокнотом. – Дочери это выгодно не меньше, чем Котельниковой.

– Пока мы считаем, что ее не было в городе. И потом, родного отца убивать? – меня передернуло. – Не по-людски это.

– А чужого отца убивать, это как? – без улыбки уточнил она.