Куратор группы появился минут через двадцать. Форма, как всегда, с иголочки, лицо чисто выбрито, взгляд собранный, в левой руке знакомая кожаная папка. С ней он обычно ходил на совещания к руководству, где получал взбучки или срочные задания для снайперских групп.

– Здравия желаю, товарищ полковник! – встав, приветствовал его Андреев.

– Здравствуй, Павел Аркадьевич.

– Группа по вашему приказанию собрана.

– Отлично! Где твои ребята?

– Ждут в машине.

– А где машина?

– На служебной стоянке перед парадным подъездом.

Полковник повернулся к помощнику:

– Спуститесь к ним и передайте: пусть получают оружие, боеприпасы, снаряжение и едут в «Чкаловский». Андреева к вылету я привезу сам.

– Какое оружие им получать, Артем Николаевич? – встрял Павел.

– Пусть берут полный комплект, – отрезал тот.

«Знать, что-то важное», – отметил про себя капитан и следом за шефом вошел в кабинет.

Подгорный прошел к своему креслу, на ходу расстегивая пуговицы кителя. Бросив на стол папку, открыл ближайшее окно и закурил.

– Порыбачить успели? – поинтересовался он, ослабляя узел галстука.

– Да, провели на живописном берегу реки почти трое суток. Кстати, спасибо, товарищ полковник, за этот маленький отпуск.

– Не за что. Завидую белой завистью – сам бы с удовольствием посидел на берегу. Подышал бы свежим воздухом, послушал бы птиц, поглядел бы на закате на поплавок…

– Да, есть в этом нечто волшебное.

– Как улов? В такую жару, небось, не шибко клевало?

– В плане рыбалки погодка немного подвела. Но мы не в обиде: на ушицу рыбешки хватало, помимо этого отдохнули, накупались, выспались.

– Ну и славно. Рад за вас. Теперь к делу.

– Слушаю, – вздохнул Павел.

– Вчера поздно вечером поступила информация от наших разведчиков по Сирии… – Полковник положил тлеющую сигарету на край пепельницы и достал из ящика стола несколько скрепленных стандартных листов. – Вот послушай свежую депешу… – водрузил он на нос очки. – «Двое суток назад во время разведывательного рейда в одной из северо-восточных провинций Сирии был почти полностью уничтожен взвод сирийских вооруженных сил. Двадцать четыре человека погибли, шестеро пропали без вести. Последних шестерых, предположительно, пленило бандформирование под командованием полевого командира Давуда Газала. Точное местоположение банды и пропавших сирийских бойцов в настоящее время устанавливается. О результатах оперативных проверок и рейдов будем докладывать».

Перевернув прочитанный лист, полковник показал нарисованный участок карты с обозначениями места, где произошел бой и захват пленных.

– Погляди внимательно, – протянул он листы Андрееву. – Может, приходилось бывать в тех местах…

Павел повернул к себе ксерокопию карты, всмотрелся…

– Нет, конкретно в этом населенном пункте моя группа не бывала.

Офицеры подошли к большой карте Сирии, висящей на стене, и отыскали то злополучное местечко.

– Вот Фадзин, – ткнул полковник карандашом в небольшой населенный пункт. – Отсюда бандиты могли скрыться в любом направлении, кроме южного – с юга их поддавливают войска Асада.

– И все равно вариантов предостаточно, – покачал головой капитан. – Даже в северном секторе в их распоряжении десятки городков и селений. Не говоря уж о приграничной территории Турции.

– Полагаешь, они могли скрыться в Турции?

– А кто им мешает? Запросто…

Вернувшись за стол, шеф убрал листки в ящик и потянулся за следующей сигаретой…

Глядя на его грустное и потемневшее лицо, Павел недоумевал: «Да, у сирийцев возникла очередная проблема. Не первая и не последняя. Но при чем здесь мы? Что мы можем сделать, если до сих пор неизвестно местонахождение пленников? И вообще непонятно, живы они или…»

– Артем Николаевич, – как можно мягче произнес он, – а в чем заключается помощь моей группы?

– Я пока и сам не знаю, – признался полковник. – Но сверху поступил приказ оказать посильное содействие. Приказ, видимо, тоже родился не на пустом месте – кто-то из сирийского командования напрямую обратился к нашему министру или его заместителям. Вот и ломаем теперь головы. Сам-то как думаешь: если узнаем, где выжившие бойцы разведвзвода, реально что-то сделать?

– Смотря, где они отыщутся. Смотря, какая охрана и что вокруг. Бывали случаи, что вытаскивали наших ребят и не из таких анальных отверстий.

– Вот и я об этом же! – оживился полковник. – Помнишь, как выручали наш спецназ под Алеппо?

– Еще бы!

– В общем, так, Павел. Приказ получен, и обсуждать его нет ни возможности, ни времени. Твои ребята, наверное, уже едут на аэродром – там самолет стоит под парами. Пока вы доберетесь до нашей сирийской базы и разместитесь, мы накопаем какую-нибудь полезную информацию. Разведке тоже поставлена задача, и она роет землю. Так что собирайся и ты.

– Я готов, – кивнул Андреев на стоявшую рядом сумку.

– Тогда в путь.

– Связь напрямую с вами?

– Через начальника разведки Суслова…

Следующую ночь пленники провели в темных подвальных помещениях за запертыми металлическими дверьми. Размеры каждой из комнат не превышали двенадцати квадратных метров, из мебели не было ничего – только голый земляной пол и холодные кирпичные стены.

Ночь прошла отвратительно. Раненые мучились от боли, стонали, просили воды. Снаружи находились охранники, но никто из них не обращал внимания на просьбы о помощи.

Утром в каждое помещение боевики принесли по кувшину воды и по одной кукурузной лепешке. А затем начали уводить по одному пленному на допрос. Лейтенанта увели первым.

Допрашивали на залитом солнцем заднем дворе. На обширной площадке в тени платана был расстелен ковер, на котором восседали двое мужчин. Два боевика заставили Сайнака встать на колени в трех метрах от ковра.

– Назови свое имя, – потребовал один из мужчин.

– Мое имя тебе ничего не скажет, – ответил лейтенант и тут же получил удар палкой по спине. Скривившись от боли, он выдавил из себя: – Меня зовут Фарид Сайнак.

– Твое звание?

– Лейтенант.

– Ты командовал разведывательным взводом?

– Да.

– Для чего вас послали в Фадзин? Что вы там разнюхивали?

– Ничего. Хотели убедиться в отсутствии ваших подразделений.

– Убедились? – злорадно засмеялись мужчины.

Офицер промолчал.

– Из какого соединения твой взвод?

И на этот вопрос лейтенант отвечать не стал. Его имя действительно не имело никакого значения, а то, что касалось батальона и бригады, – уже составляло определенную тайну. Номера соединений, их специализация, а также фамилии и звания командования – всего этого боевикам из ИГИЛ знать не следовало.