Когда он проходит мимо, наши взгляды ненадолго встречаются, но я быстро отвожу взгляд. Он знает мой секрет, и мне это не нравится. Его ключи от машины звенят, когда он пытается с сестрой на руках ввести код своей квартиры. Сжалившись над ним, я обхожу его и набираю папин код, чтобы отпереть дверь.

Почему он кажется удивленным, я не знаю. Технически у меня больше прав на владение этим домом, чем у него. Сойер бормочет слова благодарности, и, когда я собираюсь уходить, тихо спрашивает:

– Не останешься?

Серьезно? Останусь ли я здесь? Нет, я действительно не хочу, но, думаю, нам лучше прекратить этот разговор.

– Я подожду на крыльце.

– А здесь? – шепчет он. – Я не могу оставить Люси. Ей снятся кошмары.

– Ты должен пригласить меня войти, – говорю я, чувствуя, как страх наполняет мой желудок.

– Что?

– Я не войду, пока ты меня не пригласишь.

С выражением, которое кричит, что я сумасшедшая, он говорит:

– Что? Ты что, вампир?

– Возможно.

Он закатывает глаза.

– Ты можешь войти, а когда войдешь, зажги свет, ладно?

Я вхожу первой, щелкаю выключателем на стене и замечаю груды коробок, выстроившихся вдоль стен. Это совсем не по-домашнему, и я понимаю, почему Люси дважды стучала в мою дверь на этой неделе. Однако ее брат и мать позвали ее прежде, чем я успела ее впустить.

Сойер идет в переднюю спальню, ту, что с башенкой, и я понятия не имею, что мне делать. В комнате вспыхивает мягкий свет, и я замечаю его розовый оттенок. Держу пари, что комната Люси очень симпатичная, но вместо того, чтобы пойти туда и посмотреть, я заглядываю на кухню в задней части дома. Она тоже переполнена коробками, и тогда я бреду на другую сторону дома, туда, где находится ванная и другая спальня. Эта комната заполнена множеством платьев, висящих на переносных вешалках, и огромной кроватью со слишком большим количеством подушек. Должно быть, именно здесь отдыхает его мама.

Я возвращаюсь в гостиную и делаю вывод, что узкая комната, которая тянется вдоль стены дома, изначально задуманная под небольшую библиотеку или офис, принадлежит Сойеру. Там матрас на полу и открытый чемодан со сложенной одеждой – как будто он не рассчитывает пробыть здесь дольше недели.

Из комнаты Люси доносится шепот, и я прислоняюсь к подлокотнику дивана, делая вид, что не шпионю, но это так. Я улыбаюсь, когда смотрю на страну чудес внутри. У Люси кровать принцессы с балдахином. Такая, о которой мечтает почти каждая маленькая девочка. Красивая прозрачная блестящая ткань спускается к самому полу. Бабочки мерцают по ней благодаря вращающемуся ночнику, а вокруг кровати расположился целый зоопарк плюшевых животных.

Люси похожа на безвольную тряпичную куклу, когда Сойер помогает ей лечь в постель. Они читают молитву, что-то о Божьей защите, а затем переходят к списку людей, которых они хотят, чтобы Бог благословил. Он целует ее в лоб, а когда начинает отстраняться, она наклоняется и крепко обнимает его.

Это милое зрелище, и я не понимаю, как этот парень может вести себя как придурок в школе, но при этом так любить сестру. Не хочу, чтобы он знал, что я наблюдаю, поэтому заинтересованно изучаю пол.

Сойер оставляет дверь Люси приоткрытой, а затем поворачивается ко мне.

– Извини, что так долго. У нее кошмары с тех пор, как мы переехали, поэтому я стараюсь сделать время перед сном как можно более приятным для нее в надежде, что это поможет.

– Все в порядке.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – Он идет на кухню. – Нам не из чего выбирать. У нас есть молоко, апельсиновый сок, у мамы, возможно, есть что-то диетическое и…

– Ты рассказывал своим друзьям или кому-нибудь еще о моей опухоли? – Я упираюсь бедром в дверной косяк кухни, когда Сойер открывает холодильник. Он смотрит в него дольше, чем нужно, а затем закрывает дверцу.

– Нет.

– А ты собираешься это сделать?

Он качает головой и смотрит мне в глаза.

– Это не мои секреты, чтобы так легко их рассказывать.

Я должна была почувствовать облегчение, но не чувствую. Ведь он может передумать.

– Это смертельно? – спрашивает он, и его прямота сбивает меня с толку.

– Ты спрашиваешь, не умираю ли я?

Сойер засовывает руки в карманы джинсов.

– Да.

– Да.

Его глаза практически вылезают из орбит.

– Мы все умираем. На самом деле у меня есть несколько теорий на этот счет. Ты когда-нибудь задумывался о том, что мы могли бы жить вечно, если бы нашли что-то, чем можно дышать, кроме кислорода? То есть кислород тоже работает, но в то же время он медленно убивает нас. А что если нам не суждено состариться на самом деле, но кислород отравляет нас?

Он сжимает губы, как будто раздражен, и я действительно не знаю, почему он злится. Не я заставляла его влезать в мои проблемы.

Позади меня раздаются шаги, и взгляд Сойера резко останавливается на моем плече. Холодная дрожь пробегает по моей спине, и я умираю от желания посмотреть, там ли эта маленькая девочка, но знаю, что ее там нет.

– Ты это слышала? – спрашивает он.

– Да. Я же говорила тебе, что в этом доме водятся привидения.

– Ха.

– Моя опухоль небольшая и доброкачественная, – я меняю тему, потому что он еще не готов поверить. – Это может вызывать головную боль, но в остальном я в порядке.

Сойер переводит взгляд с гостиной на меня, потом обратно на гостиную и снова на меня.

– И поэтому ты все время ведешь себя по-другому?

Мой позвоночник напрягается.

– Так, значит, из-за отсутствия опухоли мозга ты ведешь себя как придурок?

Не знаю почему, но он улыбается. Это не веселая улыбка, он просто слегка приподнимает уголки губ, но это странно очаровательно.

– Это ответило бы на массу вопросов о том, что со мной не так.

Я борюсь с этим, но все же улыбаюсь. Отталкиваюсь от дверного косяка и захожу на кухню. На деревянном столе лежат коробка и вещмешок, которые дал нам Макс. Я беру цифровой диктофон и направляю его в сторону Сойера.

– Есть несколько вещей, о которых я должна сказать, если ты будешь работать со мной.

– Какие, например?

– Некоторые места, куда я хочу попасть, закрыты для посетителей, так что нам, возможно, придется применить творческий подход к расследованию. Например, я хочу обыскать туберкулезную больницу на холме, и это рискованно, потому что туда любит наведываться полиция.

– Мы что, собираемся вломиться туда? Через вестибюль? Через деревянные заграждения?

Да, через те самые, которые власти установили, чтобы не дать подросткам пробраться внутрь. Обычно это срабатывает. Большинству достаточно острых ощущений просто при попытке подняться по холму, а затем войти внутрь. Но некоторые, как Лео, рискнут и пойдут дальше.