Я качаю головой:

– Скорее, это будет похоже на просьбу войти. Вообще-то ты будешь вламываться, а потом приглашать меня войти, потому что именно так я себя и веду. Так ты со мной или нет?

В его глазах появляется дерзкий блеск, который привлекает. Может быть, в Сойере Сазерленде есть что-то большее, чем казалось с первого взгляда. Может быть, он такой же жадный до жизни, как и я, и если это так, то следующие несколько месяцев будут дикими.

– Я определенно в деле.

Сегодня понедельник, и я вхожу в класс в тот момент, когда звенит звонок. Моя учительница английского бросает на меня неодобрительный взгляд, но ничего не может сказать, поскольку технически я успел.

– Оттягиваете до последнего, мистер Сазерленд?

– Больше похоже на то, что прихожу в идеальное время.

Она улыбается: я ей нравлюсь, и это хорошо, потому что мне нужно выжить в этом классе. С тестами на чтение мы не друзья. Особенно с теми, которые нужно сдавать на время.

Мигель и Сильвия улыбаются мне, и я сажусь рядом с ними в середине класса. Бросаю взгляд на Веронику. Она сидит в дальнем углу и смотрит в окно, как будто видит лучший сон наяву. Ее короткие светлые локоны рассыпались по плечам, и из-за солнечных лучей, падающих на ее волосы, она выглядит как ангел с нимбом.

Мигель просит меня подвезти его на тренировку, и я отвечаю согласием. Сильвия начинает рассказывать о какой-то драме, случившейся на ее вечеринке у бассейна в пятницу. Парень говорил гадости о лучшей подруге своей девушки, и та подруга справедливо разозлилась. Теперь они ссорятся, потому что девушка защищает парня вместо подруги, и перепалка перекинулась на социальные сети.

– Обед обещает быть напряженным. – Сильвия откидывается на спинку стула, как будто эта ссора – конец света. – Каждая ждет, что я сяду за их столик, тем самым выбрав сторону, но я не могу решить.

Мне непонятно, зачем люди вообще заводят отношения. Однажды в детстве я слышал, как папа кричал на маму, что ему надоело ее нытье. Она закричала в ответ, что ее тошнит от его безответственности. Когда они не кричали, папа работал или смотрел телевизор, а мама заботилась обо мне. На людях же они притворялись влюбленными. Пары в школе один день ведут себя как влюбленные, а потом ссорятся месяцами. Любовные отношения как стадо быков, которое разрывает людей вокруг пары на части.

– Не садись ни с одной из них.

Сильвия резко вскидывает голову.

– Я должна. Они же мои друзья.

– Если они твои друзья, то почему заставляют тебя выбирать?

Она не успела ответить, так как миссис Гарсиа привлекла наше внимание. Ей двадцать с лишним лет, она чересчур энергичная, стройная женщина с прямыми черными волосами и широкой улыбкой. И вот эта улыбка становится еще шире, когда она объявляет, что мы продолжим вести выпускной проект «Пятерка заданий». Внутренне я издаю стон, а несколько человек громко выражают свое негативное отношение к этому заданию. Интересно, она получает удовольствие от чужих мучений?

– Ну ладно, – миссис Гарсия хлопает в ладоши. – Настал момент истины. Мне нужно знать, на какие группы вы разделились. Когда огласите состав, сядьте вместе с партнерами. Я хочу, чтобы к концу часа мне был представлен список возможных идей проекта.

Никто не вызывается первым, и, когда я снова смотрю на Веронику, вижу, что она все еще грезит наяву. Решив, что самый простой маршрут – самый быстрый, я поднимаю руку.

– Мистер Сазерленд, с кем вы будете работать? – спрашивает миссис Гарсия.

– С Вероникой Салливан.

– Что? – спрашивает Сильвия, и я слышу перешептывания, пробежавшие по классу.

Когда я снова оглядываюсь назад, то наконец-то привлекаю внимание Вероники. Ее голубые глаза встречаются с моими, и в них отражается любопытство, как будто она была застигнута врасплох. Вероника – это вызов, загадка, которую я не могу полностью разгадать, и, должен признать, мне это нравится.

Миссис Гарсия продолжает опрашивать остальных насчет их групп, а затем говорит приступить к работе. Когда я беру блокнот с папкой и встаю, направляясь к Веронике, Сильвия обхватывает мое запястье.

– Мне казалось, ты сказал, что не злишься на меня.

Ее вопрос едва слышен, но Мигель уже развернулся к нам и тоже ждет ответа. В комнате очень шумно. Столы скрипят по линолеуму, начинается низкий гул разговоров, но ощущение, что обвинение она прокричала.

– Все правильно, я не злюсь.

– Тогда почему ты не хочешь работать с нами? Твоя мама убедила консультанта поместить тебя в этот класс, чтобы мы могли помочь тебе с проектом. Иначе бы тебя здесь не было.

– Сильвия, – предупреждающе говорит Мигель.

– Это правда, – бросает она ему в ответ, – и он это знает. В пятницу вечером я ему все рассказала. Он сказал, что не злится, но это, очевидно, неправда. И теперь он делает неправильный выбор.

– Или я не хочу заставлять вас заниматься благотворительностью.

Сильвия вздрагивает.

– Ты мой друг, а не благотворительный фонд, и разве ты не подумал о том, как разозлится твоя мама?

Да, наверное, так оно и есть.

– Мне нужно, чтобы этот проект был моим выбором. А не ее.

– Еще не поздно, – продолжает Сильвия, как будто не слышала моих слов. – Сходи, скажи миссис Гарсиа, что ты перепутал.

– Сильвия, – обрывает Мигель, – пусти его.

Я использую эту возможность уйти и опускаюсь на стул напротив Вероники. Швыряю блокнот на стол и поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы заметить свирепый взгляд Сильвии, но она тут же отворачивается.

– Тебя что-то беспокоит? – спрашивает Вероника, и в ее голосе слышится британский акцент.

– Я в порядке.

– Ты уверен? – она возвращается к своему обычному успокаивающему тону, а затем кивает на Сильвию. – Потому что это выглядит не как порядок. Скорее, как большой беспорядок.

Согласен, но я справляюсь.

– Так что там с нашим проектом?

– Замещение. Мой любимый защитный механизм[10].

– А?

– Я учусь в классе с углубленным изучением психологии, что, вероятно, подходит только мне. Замещение – это когда ты перенаправляешь свои отрицательные эмоции и сублимируешь. То есть ты по-прежнему выплескиваешь свои чувства, но на другой предмет, например, пытаешься сделать что-то фантастическое, как сейчас ты собираешься вложиться в этот проект.