– А мы… х-р-м-х… – Парень вовремя соображает, что не стоит иногда говорить всего, что знаешь. – Здравствуйте, позвольте представиться: Александр Александрович Филатов, гимназист.

– Денис Анатольевич Гуров, подпоручик. – Знакомлюсь с ним по второму разу. – Не пострадали, Александр Александрович, ничего не ушибли, не порезались? Шашка у меня как бритва заточена.

– Да, я трогал – острая… – Собеседник сконфуженно умолкает под общий смех.

– Александр! Это же не только оружие, но и награда! Ты же видел темляк! – Это уже папа начинает сеанс воспитания. – Нельзя же без дозволения!..

– Ничего страшного, не ругайте молодого человека! – Вступаюсь за парня. – Тяга к оружию почетна для мужчины… Но запомните, Саша, немного чести носить его и не уметь пользоваться. И тем более щеголять напоказ.

– Пока вы там болтаете о всякой ерунде, будьте любезны, передайте гитару. – Вольдемар решает обратить на себя внимание и начинает вполголоса, но так, чтобы все слышали, мурлыкать какие-то залихвастские куплетики…

– Вольдемар Аристархович, если уж взяли в руки инструмент, спойте что-нибудь поприличней! – Михаил Семенович досадливо морщится от этого шедевра. – Вы еще мужицкие частушки тут бренькать надумаете!..

Земгусар с недовольным видом замолкает, затем заводит «Белой акации гроздья душистые». Первый раз, еще в госпитале услышав этот романс, я чуть не выпал в осадок. И сейчас певун выводит про то, что:

А в мозгу по ассоциации с мелодией всплывает слышанное в каком-то кино:

А вообще, гениальный прием – на старую, известную всем музыку положить новые слова…

Просто и доходчиво… Ага, пару раз хлопаю в ладоши, из вежливости. А затем забираю гитару и начинаю свой вариант…

Последние две строчки подхватывают Дашенька с подругой, и дальше мы импровизируем на два голоса…

– Боже, какая прелесть! Стихи, мелодия!.. – Полина Артемьевна в восторге. – Доченька… Денис Анатольевич, вы чудесно спели! Браво!.. Прошу вас, еще!..

Обмениваемся с Дашей хитрыми взглядами, самое время выдать «домашнюю» заготовку. Ну, с Богом!..

– Эта история произошла более ста лет назад. Русский граф Николай Резанов, руководитель кругосветной экспедиции, и дочь губернатора Сан-Франциско Кончита Аргуэльо влюбились друг в друга. Но им суждено было расстаться, граф должен вернуться в Россию и просить разрешения на брак с католичкой. В дороге он умирает, а она тридцать пять лет хранит ему верность и не верит в его смерть. А потом дает обет молчания и постригается в монастырь… Это не совсем романс… Не судите строго…

Даша негромко, как эхо, повторяет каждое слово последней строчки…

Дальше – Дашины слова. В них – испуг, страх, отчаяние, горесть предстоящей разлуки…

А дальше – на форсаж, на нерв, на надрыв!!!

И Дашин голос снова негромким эхом повторяет за мной…

На этот раз никто не хлопает, все сидят молча. Полина Артемьевна с Ольгой Петровной тискают в руках вдруг понадобившиеся платочки, Александр Михайлович, тяжко вздыхая, хлопает себя по коленям, будто решаясь на что-то.

– Нет, положительно, сегодняшний вечер – особенный. И я предлагаю это отметить!.. Дашенька, достань, пожалуйста, рюмочки, мы сейчас немного согрешим… – Он подходит к буфету. – Где там мой заветный графинчик?.. Вольдемар Аристархович, куда же вы?

– Прошу простить!.. Дела-с! – Голос звучит глухо и бесцветно. – Благодарю за… приятный вечер, всего хорошего!.. Не провожайте, прошу вас!..

– Саша! – Полина Артемьевна наконец-то справилась с эмоциями. – Я хочу, чтобы ты пригласил Дениса Анатольевича завтра с нами на дачу… Миша, что ты смеешься? Что смешного я сказала?..

В назначенное время был в точке сбора, в смысле в саду Дашиного дома, нагруженный как ослик. Дробовик с накрученным боекомплектом в чехле, охотничья сумка, в которой ждут своего часа оба маузера, малыш браунинг и наган, а также по сотне патронов к каждому стволу. С утра успел заскочить в знакомый уже магазинчик, где обрадованный хозяин быстренько отпустил и 9 мм пара, и 7,63 маузер. Неохота в гости идти «с пустыми руками».

Даша, наверное, поджидала возле окна, потому, как едва я вошел в калитку, она уже выбегает из дома. Кинув рядом с крыльцом ношу, заворачиваю вместе с ней за угол дома, мы прячемся за старую толстую яблоню, склонившую ветви под тяжестью плодов, где нас никто не видит, и крепко, долго и горячо целу… здороваемся после долгой разлуки. До тех пор, пока через пару минут нас не обнаруживает Сашка, вышедший посмотреть, куда это сестрица так быстренько убежала. Увидев нас и поздоровавшись, хитрый вьюнош выражает недоумение, как можно заниматься такими глупостями, когда во-о-н там лежит очень много интересных железок. Намек понимается с полуслова, моя милая убегает дальше – помогать маме собираться в дальний путь, а я иду показывать этому любопытному созданию содержимое сумки и даже даю в руки один из маузеров… М-да, как мало нужно человеку для счастья! Подержать в руках незаряженный, но очень брутальный ствол, прицелиться куда-то примерно в забор и вхолостую понажимать на спусковой крючок, представляя себя великим героем своих мечтаний…