Ему хотелось быть честным, и в то же время ему было приятно немного лгать самому себе. «Господи, куда я попал? Что я делаю? Разве в свое время смог бы я пойти на подлог, на нарушение закона? На что я еще способен? Что еще меня ждет впереди? Неужели я заразился болезнью девяностых годов двадцатого века, название которой – лицемерие? Все, больше я не совершу ничего противозаконного».

Михаил проснулся от ненавистного ему звонка в дверь. За окном было сумрачно, но не темно. Был ли это вечер или утро, он не знал, потому как спал в кресле одетым и с включенным телевизором. Часов у него не было. Дверной глазок показал, что это соседка. Он открыл дверь, и она робко вошла. Густо покраснев и извиняясь, сказала бархатным голосом:

– Вы уж простите меня за столь поздний звонок. В десять часов вечера в гости без приглашения не ходят. Мне позвонила Юля и попросила позвать вас к телефону.

Они вышли из квартиры. Михаил захлопнул за собой дверь и проследовал за женщиной. У нее в квартире пахло свежей выпечкой и было очень уютно. Хозяйка представилась.

– Меня зовут Инга, а это мой муж Армен.

Она что-то сказала по-армянски, мужчина, сидевший к ним спиной и наблюдавший за событиями в Санта-Барбаре, буквально на секунду повернул в их сторону голову, поздоровался и снова отключился.

– Все с ума посходили с этим сериалом. Вы не смотрите?

– Нет, времени не хватает.

– Да-да, Юля сказала, что вы юрист, квартиру снимаете. О-ой, как нехорошо вышло. Милиция, Вадим. Да, вы ж не знаете, Вадим – это муж Юли. Сейчас я ей перезвоню.

Она набрала номер и передала Михаилу телефонную трубку. После нескольких продолжительных гудков в трубке раздался милый и желанный голос.

– Да, я вас слушаю.

– Юля, это Михаил.

– Михаил, я хочу извиниться перед вами, простите меня, если сможете. Дело в том, что у меня кое-что изменилось. Я приняла мужа обратно. Только не осуждайте меня. Не буду объяснять детали и вдаваться в подробности, но я так решила. Ребенку нужен отец. Нужна определенность. Мои и его родители в слезах и предынфарктном состоянии. Мой муж клянется в любви и верности. Он стоял на коленях и просил у меня прощения. Я не верю ему, но дала согласие не разводиться с ним и жить вместе. Пока он будет жить у родителей, потом не знаю. Через месяц он уезжает в Австралию на полгода. На этом его путешествия заканчиваются. Мне сейчас очень сложно, я должна полностью сосредоточиться на своей семье. Нам с вами не нужно встречаться. Простите меня и знайте, вы – лучшее, что у меня было. Вы дали мне крылья. Вы помогли мне взлететь и парить над всей этой мерзостью высоко-высоко, безмятежно и очень красиво. Но сейчас не время для романтических грез…

Юля говорила и говорила. Она словно боялась, что Михаил ее прервет, скажет нечто душераздирающее и она не сможет сделать то, что решила сделать вопреки своему желанию.

– Михаил, милый, простите меня… Запишите телефон Лизы и в случае надобности звоните по нему от Инги, я с ней об этом уже договорилась.

Она назвала номер и очень тихо попрощалась с остолбеневшим Михаилом. Все. Он записал номер, машинально повесил трубку, поблагодарил Ингу и вышел из квартиры на лестничную площадку. Там было темно, свет перестал гореть. Дойдя на ощупь до своей двери, он попытался ее открыть и внезапно понял, что попасть в квартиру ему не удастся: замок защелкнулся, а ключи остались внутри.

Несколько минут Михаил приходил в себя. «Нет, я не отступлюсь, я буду за нее бороться. Ну что за напасть, что за наваждение. Второй раз милая и желанная мне девушка из одной и той же квартиры на Старо-Невском отказывается от меня. Отказывается от любви и от будущего. Роковая квартира. А может быть, и встреча роковая? Как знать. Но ведь ничего ровным счетом не было».

И вновь он физически ощутил, как его душа разделилась на две половины. Одна из половин хотела настоящей, полноценной любви, а вторая желала любви возвышенной для своей души. Одна из половин уже принадлежала Лизе, а вторая была отдана Юле. И вот теперь вторая половина осиротела, в ней образовалась черная дыра, пустота, бездна…

Спустя ровно месяц после расставания с девушкой из этой квартиры умер его дядя и Михаил оказался в другом времени, в другой жизни, с другим именем. Что сулит ему это расставание? А может быть, все еще образуется? Может быть, надо сделать новый круг? Может быть, надо что-то изменить? «Я буду за нее бороться», – с необычайной страстью подумал Михаил и отчетливо понял, что ничегошеньки он сделать не сможет. Все решает сама Юля. Все решает сама Лиза. И если одна из них сказала «нет», это еще не значит, что другая скажет «да».

Постояв в нерешительности несколько минут перед запертой дверью, Михаил возвратился к квартире номер 135. Он робко позвонил, отошел от двери и стал ждать.

– Кто там?

– Инга, это я, Михаил. Я оставил ключи в квартире, и мне туда не попасть. Дверь захлопнулась. Можно я от вас позвоню Лизе?

– Да, конечно, заходите.

Лиза была дома. Михаил рассказал ей о своем несчастье.

– Не паникуйте, через час я буду у вас.

Он положил трубку на телефон, поблагодарил Ингу и направился к двери.

– Куда же вы, там опять бомжи лампочки выкрутили. Посмотрите телевизор. Сейчас чаю попьем с пирогами. Я их только что испекла.

– Спасибо, тогда я должен Лизу предупредить, где меня искать.

Через час Лиза позвонила в дверь. К этому времени Михаил уже хорошенько познакомился с Арменом и Ингой. Пирожки и коньяк были отменные. Все это плавно перешло в плотный ужин. Звонок Лизы спас гостя от смертельного переедания за обычным ужином хлебосольных хозяев. Никакие уговоры не смогли усадить Лизу за стол и продолжить трапезу. Минута, другая, и вот они снова в Юлиной квартире.

– Михаил, вам пора привыкать к новому имени. Это будет и нормально, и безопасно. Ведь Николай – это тоже красивое имя.

– Николай – это совершенно другая судьба. Это другая жизнь. Это другой человек.

– Значит, придется ко всему этому привыкать.

– Я уже это ощущаю. Мои мечты не сбываются, а чужие желания, как будто я – Николай-угодник, сами собой воплощаются в реальность.

– Мечты и желания – это совершенно разные женщины.

– Это так. Куда уж точнее…

– И я даже знаю их имена.

– Вы все время шутите, Лиза. У вас все просто и легко. С вами хорошо.

– Это только так кажется, – немного помолчав, Лиза добавила: – Не только вы можете исполнять желания, но это, быть может, удастся и мне. Сейчас на улицах пустынно, и я могу вам дать потренироваться в езде на автомобиле. Выше нос. Надо уметь переключаться!

– Это сказка?

– Это исполнение желаний. Ну что, будем переключаться?

– Будем.

Во дворе дома Михаил сел за руль Лизиного автомобиля. Сначала робко и медленно, затем все увереннее и быстрее он проехал одну улицу, потом другую и выехал на проспект. По пути следования он выполнял указания и запоминал устные инструкции. Михаил спрашивал и пытался запомнить все знаки и указатели. Примерно через час езды ему это удалось. Сказать по правде, знаков оказалось не так уж и много. На Петроградской стороне Лиза показала ему, как надо заправлять машину бензином. Проезжая через Троицкий мост, Михаил был поражен красотой увиденного и даже не заметил, как уверенно прибавил газа. За мостом он повернул направо и через некоторое время остановился. Они вышли из машины и пошли гулять пешком. У Дворцового моста стоял маленький кораблик. Какой-то человек, взяв в руки рупор, приглашал желающих покататься по Неве и Финскому заливу до утра. Они купили билеты. На верхней палубе стояли столики и работал буфет. Продавали шампанское и бутерброды. Играла легкая музыка. Михаил и Лиза сидели у борта за столиком на двоих, смотрели на воду, пили шампанское и тихо общались под шум двигателей и плеск воды за бортом. Последние дни апреля. Было по-летнему тепло.