– Почему это должны быть вы?

– А почему же не я?

Юджин молчал. Единственной причиной, по которой он не хотел, чтобы Эщин связывалась со всем этим, было его беспокойство за девушку.

– Если волнуетесь за меня…

– Я волнуюсь за себя! – выпалил он.

Неожиданный ответ. Глаза Юджина горели. Эщин была сильной, но даже она не смогла выдержать этот его взгляд. Птицы, сидящие на ветвях, взмыли в воздух.

– Похоже, завтра будет дождь. Птицы летают слишком низко.

Еще какое-то время Юджин смотрел на стайку птиц в воздухе, а затем снова взглянул на Эщин.

Глава 10

Леденец

Когда капли дождя начали падать на землю, шаги прохожих ускорились. Дождь стучал по окнам и крышам. Донмэ зашел в лавку, где продавали письменные принадлежности. На листке бумаги, который он протянул хозяину лавки, на японском был написал список вещей, которые попросила купить Хотару. Тот внимательно изучил список и удалился вглубь магазина, чтобы найти все необходимое.

Донмэ наблюдал за дождем через открытую дверь. Во рту у него был леденец. Сладкий вкус конфеты поднимал настроение. Сосредоточившись на своих вкусовых ощущениях, Донмэ сейчас ни о чем не думал, но, увидев остановившийся паланкин Эщин, нахмурился.

Девушка быстро вышла из паланкина и зашла в лавку, стараясь не вымокнуть под дождем. Она остановилась на пороге, а Донмэ выплюнул леденец прямо на пол, чтобы привлечь ее внимание. Видеть Эщин было так же приятно, как и ощущать вкус той сладкой конфеты.

Хозяин лавки поприветствовал посетительницу, а та, в свою очередь, отдала ему список вещей, которые хотела бы приобрести. Хозяин снова исчез в глубине магазина, а Эщин и Донмэ остались стоять в неловком молчании. Даже звук дождя не мог заглушить тягостную тишину, что повисла в воздухе.

– Какой же дождь сильный… боже! – Служанка Хаман, что сопровождала Эщин, пытаясь стряхнуть капли дождя с одежды, вошла в магазин. Увидев Донмэ, она отскочила и задела полку, на которой лежали карандаши, кисточки и стопка тетрадей. Все в миг оказалось на полу.

– Мамочки, как же так получилось?..

Она смутилась и начала поднимать вещи с пола, но при этом задела другую полку и сдвинула товары.

– Я об этом позабочусь. Позови владельца магазина. Думаю, мне нужно извиниться перед ним за устроенный здесь беспорядок, – сказала Эщин спокойным голосом, отчего служанка еще больше занервничала и пошла звать хозяина.

И снова Эщин и Донмэ остались вдвоем. Он неловко попытался ногой сгрести в кучку разбросанные карандаши и кисти. Она какое-то время наблюдала за ним, а затем села на корточки и начала собирать все, что по вине служанки оказалось на полу. Донмэ последовал ее примеру. Подол юбки Эщин случайно коснулся его пальцев, и рука застыла над полом. Девушка потянулась за блокнотом, и красная ткань юбки снова медленно проскользила по пальцам Донмэ, и он украдкой сжал в кулаке краешек подола. Ощущение из детства. На его руке были десятки давно заживших порезов, и сейчас он почувствовал, будто его ладонь снова порезали лезвием.

Эщин заметила, что Донмэ держит подол ее юбки. Она удивленно посмотрела на него и вскочила на ноги. Его жест показался ей оскорбительным. Кончики его пальцев словно онемели.

– Что ты себе позволяешь?

– Ничего, госпожа. Абсолютно… ничего…

Как у потерявшегося ребенка или сумасшедшего, идущего под дождем, глаза Донмэ наполнились грустью.

– Знаете, почему я вернулся в Чосон?

На лице Эщин было заметно беспокойство, но она не ответила. Он помнил выражение глаз Эщин в тот самый день, когда его мать забили камнями. Она протянула ему руку, но вскоре, как ему казалось, оттолкнула его.

– Тот случай… Из-за того случая. – Донмэ сделал паузу, а затем продолжил: – Я долго размышлял, но только этот путь мог привести меня к вам, госпожа.

Слова Донмэ болью отозвались в груди девушки. Донмэ поспешил выйти на улицу, где дождь, ливший стеной, вскоре скрыл его из виду. Эщин застыла на месте, не в силах пошевелиться.

Вернувшись домой, Донмэ принялся стряхивать дождевые капли с плеч. Вдруг он понял, что так и не забрал покупки из лавки, но было уже поздно. Хотару, увидев, что Донмэ пришел с пустыми руками, забеспокоилась. Она взяла его руку и пальцем вывела на ладони иероглиф. Хотару была немой. Донмэ не знал, что сказать, и просто горько улыбнулся:

– Думаешь, я совсем дурак? Ошибаешься.

Хотару знала о госпоже Эщин. Каждый раз, когда на лице Донмэ проступало отсутствующее выражение, она догадывалась, что в тот момент он думал об Эщин, даже если он тщательно пытался это скрыть. Хотару слегка ударила Донмэ по спине, когда он отвернулся. Удар был легкий и безобидный.

– Больно… – еле слышно пробормотал Донмэ, смотря себе под ноги. С его длинных волос капала на пол вода. На полу образовалась небольшая лужица, словно из слез.

Той же ночью Эщин сожгла шелковую юбку, которой касался Донмэ. Однако в пламени она сжигала не юбку, а свои чувства.

* * *

Дождь лил как из ведра, как и предсказывала Эщин, когда они с Юджином шли по дороге и увидели стайку птиц, летящих слишком низко. Юджин слышал, как дождь стучит по крыше и окнам. Во двор посольства вошел человек в изрядно потрепанной одежде. Юджин пристально смотрел на гостя, и его рука начала дрожать.

Это был один из тех, кто избивал его отца в тот самый день. Анпхён не забыл о предупреждении Юджина, но решил избегать личных встреч, разыскал слугу, который работал на их семью тридцать лет назад, и отправил его в посольство. Джанчон оглядывался по сторонам, его смущали многочисленные американские солдаты, проходящие мимо. Когда-то маленькому Юджину Джанчон казался большим, словно скала. Но сейчас он видел перед собой лишь сгорбившегося старика в потрепанной одежде.

– Так… это ты, Юджин?! – заикаясь, обратился к нему Джанчон.

Юджин лишь горько ухмыльнулся.

– Сколько лет прошло… Ты так возмужал и, похоже, выбился в люди…

– Неужели ты рад меня видеть? – От вопроса Юджина веяло холодом. – Ближе к сути. Где? Где именно ты оставил тела моих родителей?

– Я понимаю твое негодование, но так случилось…

– Ближе к сути.

– Они на холме на острове Канхвадо… Много лет прошло с тех пор, я уже точно и не помню, где именно…

Лицо Юджина исказилось от гнева, он смотрел на Джанчона испепеляющим взглядом.

– Лучше тебе вспомнить, если хочешь жить, – произнес Юджин сквозь зубы.

Он был готов убить старика в ту же самую минуту, окажись тот бесполезен.

На следующий