Вот что, так прямо и сказать? Я обернулась за поддержкой к Гвоздику, но того и след простыл! Вот куда он делся?

— Ну? — нетерпеливо произнесла Альдрованда.

В конце концов, а чего я боюсь? Это ведь просто лекарство.

— Хершт, — твердо сказала я.

— Давай деньги, — знахарка подтянула подол своих многочисленных юбок и извлекла оттуда какой-то небольшой пакетик.

Что — и все? Так просто? А сколько было разговоров об этом таинственном лекарстве.

— Сколько денег нужно? — я шагнула к столу.

— От семидесяти тысяч. Сколько дашь, на столько тебе и отсыплю, — фейка помахала перед моим носом прозрачным пакетиком не больше спичечного коробка, в котором виднелся какой-то зеленоватый порошок.

Семьдесят тысяч? Да это практически все, что у меня есть! Могли бы предупредить, что хершт стоит целое состояние! Хотя, если подумать, меня предупреждали.

Я заколебалась. Отдать все деньги за лекарство для практически незнакомого эльфа? И что я потом буду делать? Продавать квартиру за бесценок?

Мои пальцы вцепились в сумку с деньгами. Может, действительно не стоит в это лезть? Пусть… Пусть что? Пусть умирает?

— У меня семьдесят, — сказала я, раскрывая сумку.

Руки замерзли, и отсчитать нужную сумму разными купюрами оказалось непросто. Сколько у меня останется? Тысячи две-три? На глаза навернулись слезы.

— Держи, — фейка забрала деньги, не пересчитывая, и протянула мне бумажный квадратик с порошком.

— Там хватит, чтобы вылечить одного эльфа? — запоздало спросила я.

— Конечно, — равнодушно кивнула фейка, — интересные у тебя знакомые, лавфи.

А вот это слово я уже слышала.

— Если вдруг понадобится еще что-нибудь, приходи. Сторгуемся.

Я не стала отвечать, что если Ивану хватит этого лекарства, я сюда больше ни ногой.

— Спасибо, — я попятилась, наблюдая, как фейка прячет в юбке мои деньги.

Стоило мне выйти за пределы контейнера, в котором сидела Альдрованда, как он с лязгом захлопнулся, словно ракушка.

Семьдесят тысяч! Я отдала семьдесят тысяч за какое-то лекарство, у которого даже этикетки нет! А что, если меня просто надули? Что, если Ивану это не поможет?

— Поможет, поможет, — услышала я голос Гвоздика.

Он снова стоял рядом.

— Сколько она с тебя содрала?

— Семьдесят тысяч! — пожаловалась я. — Это практически все, что у меня было!

Одуванчиков закатил глаза.

— Вот почему я не эльф? Почему на меня женщины не тратят столько денег?

— Потому что ты не умираешь! — отрезала я. — Пойдем скорее, мы и так уже полночи провозились.

Я уверенно зашагала вдоль стены из пустых ящиков, потому что других вариантов, слава богу, пока не наблюдалось.

— Ты это серьезно? — догнал меня Гвоздик.

— Что? — не поняла я.

— Ты пошла бы сюда за лекарством и отдала бы за него столько денег, если бы умирал я? — фейк говорил в своей обычной насмешливо-шутливой манере, но что-то в его тоне меня царапнуло.

Еще и Урфин наговорил всякого про фейские комплексы. Я на секунду задумалась. А действительно, помчалась бы я выручать Гвоздика? Конечно. Он ничем не хуже Ивана. Наверное.

Последняя мысль мне не понравилась, и я ее отогнала.

— Само собой, — заверила я Одуванчикова, — потащилась бы сюда и ради тебя, и ради Урфина.

Гвоздик на какое-то время непривычно затих, а потом снова понес свою обычную галиматью.

— Ну ладно ради меня, я красавчик. Но Вандерштутель? Фи!

— Он обещал одеть меня с ног до головы в бриллианты, — тут я немного приврала, но самую малость.

Вот теперь Гвоздик заткнулся минуты на две. Я даже стала за него переживать.

— Офигеть можно, — выдавил он, наконец, — ты ведь в курсе, да, что у гномов бриллиантовый гарнитур — это наряд невесты для первой брачной ночи?

Ох ты ж блин! Теперь понятно, почему Вандерштутель так разволновался из-за моей шутки. К счастью, мы с Гвоздиком подошли к тоннелю с музыкой, и отвечать мне не пришлось.

ГЛАВА 17

Вместе с Гвоздиком даже миновать танцующий двор оказалось несложно. Музыка как будто потеряла свое магическое действие. Ну танцуют фейки, да, красиво, но не более того.

Вандерштутель то ли правда не удивился появлению фейка, то ли сделал вид, что не удивился.

— Где копаетесь? — проворчал он.

— Теперь очень быстро валим, — не стал спорить с гномом Гвоздик.

Фейк в дополнение к поднятому воротнику и натянутой почти на глаза шапочке набросил капюшон. Удивительно, но он действительно как-то стал незаметным. Я то и дело теряла фейка из виду, идя в шаге от него. Вандерштутель сосредоточенно топал рядом, крепко держа невидимый топор. Мы практически добежали до крытого павильона, ведущего на улицу, когда я услышала знакомый бархатистый голос:

— Лавфи!

К нам неторопливо шел огромный орк. Клык собственной персоной. Я заколебалась: попробовать сбежать или все-таки дождаться шамана?

— С Клыком придется побеседовать, — шепнул Гвоздик.

— Вот ведь принесло его, — пробурчал Урфин.

— Улыбайся, — посоветовал мне Гвоздик.

Я с трудом растянула губы в приветливой улыбке.

— Я решил все-таки взглянуть на твоего умирающего от простуды эльфа. Такое ведь не каждый день увидишь. Даже и не каждое столетие, — сказал Клык, приблизившись.

— Правда? — не нашлась, что ответить я.

Клык хочет осмотреть Ивана? Это ведь хорошо? Уверенности у меня почему-то не было. А орк тем временем окинул удивленным взглядом Гвоздика и Урфина, шумно втянул носом воздух, словно принюхиваясь, и медленно произнес:

— Ага-га. Чую, моя помощь вам больше не требуется.

— Мы уж как-нибудь сами, — кивнула я.

Одуванчиков и Вандерштутель молчали как рыбы. Две трусливые рыбы.

— Очень-очень надеюсь, что у вас действительно есть умирающий высший эльф. Хотя, глядя на вашу компанию, я начинаю верить, что и такое возможно, — хмыкнул Клык, продемонстрировав причину своего прозвища.

— Эльф есть. Но если мы и дальше будем тут стоять, то это ненадолго, — подал голос Вандерштутель.

— Да, нам, пожалуй, пора, — сказала я, — когда мы уходили, Иван был очень плох.

— Как же он так вляпался? Я имею в виду, в вашу компанию? — притворно вздохнул орк нам вслед.

— Теперь слухи пойдут, — недовольно пробурчал гном.