Братья Дафферы не отчаялись, когда их сериал (первоначально названный „Монтаук“ и с действием там же) отклонили 15 сетей. Они продолжали его предлагать, поскольку знали, что создали нечто особенное. Наконец Netflix дал им шанс. Порталы и монстры никогда не выходят из моды, поскольку они добавляют глубины и неожиданности обыденному. „Очень странные дела“ – это чистый эскапизм, захватывающая поездка, поскольку он играет на ощущении невинности. В отличие от реалистичных ужасов или антиутопических сериалов вроде „Рассказа служанки“ и „Черного зеркала“, мы содрогаемся во время страшных сцен, но на самом деле „Очень странные дела“ не затрагивают наш мир. Сеттинг 1980-х создает безопасный пункт наблюдения – с расстояния. Некоторые сериалы слишком реальны, чтобы расслабиться и наслаждаться. „Очень странные дела“ захватывают дух, наполняют детским удивлением. Мы смеемся, мы прячем глаза и с нетерпением ждем продолжения.

Сюрпризы и смена точки зрения: „ОА"

Сверхъестественная драма „ОА“ – мастер-класс по неожиданностям, она заставляет нас угадывать, и ее первый сезон щедро сдобрен моментами чистого удивления. Этот сериал полон больших экзистенциальных и метафизических идей, рассказанных в виде уютной истории у костра. „ОА“ – странный и сюрреалистичный сериал, но его тон легок и прост, напоминая больше мотивы „Оставленных“, чем хитрое, часто смешное испытание страхом в „Очень странных делах“. Вот несколько моих выводов из сериала, по большей части без спойлеров:

– Рассказывайте историю так, как хотите. У „ОА“ настоящий литературный подход к повествованию, одна серия может продолжаться 71 минуту, а другая – 31, подобно главам в книге. Пользуясь свободой сценария на онлайн-платформе, соавтор/ сценарист/режиссер Зал Батманглидж объясняет, что он вместе с соавтором/актрисой/давней союзницей Брит Марлинг действительно хотели построить „ОА“ как роман и что он должен быть трансформативным опытом на 8 серий[45]. Мы не только восхищенно смотрим; мы волнуемся: медленное развитие означает, что драгоценное время позволяет погрузиться в истории главных персонажей и почувствовать связь с ними.

Ненадежный рассказчик: Нина/Прейри (Марлинг) до своего исчезновения на семь лет была слепа; вернувшись к семье, она может видеть и представляется не дочерью, которую они знали прежде, а просто ОА (позже мы узнаем, что это значит „Оригинальный Ангел“). В ее истории, которую она сначала рассказывает четверым непохожим друг на друга подросткам и их учителю, фигурируют порталы и мультивселенные; скептику трудно в это поверить. Возможно, поэтому она не сразу открывается кому-то помимо этих пятерых? В истории фигурирует травма, и мы сочувствуем и сострадаем. Но в воспоминаниях ОА свою роль может играть и ПТСР: иногда она сомневается даже в себе, думая, не могла ли она выдумать Гомера (Эмори Коэн) – любимого компаньона – во время своего отсутствия. Выдумала ли она всю эту историю как способ пережить травмирующие события или… это правда?

Связь с разными точками зрения. Большинство сцен показано глазами главной героини ОА, но точка зрения движется между ней и другими главными персонажами. Мы как аудитория ассоциируем себя с уникальным опытом персонажа, и это зачастую впечатляет. Свою роль здесь играет эмпатия. Например, мы сочувствуем тем пятерым, которым ОА доверяет свою историю, – одинокой учительнице Бетти Бродерик-Аллен/ББА (в исполнении Филлис Смит из „Офиса“, также озвучившей роль Печали в „Головоломке“); злому и подавленному подростку Стиву (Патрик Гибсон), трансгендерному подростку Баку/ Мишель (Иэн Александр), отец которого отказывается его понять; Френчу (Брендон Переа), которому приходится заботиться о семье из-за пьющей матери; и Джесси (Брендан Мейер), попросту сироте. Видя мир их глазами, мы против своей воли чувствуем их боль, общее недоверие, а еще удивляемся их храбрости.

Доводите до предела, но только тогда, когда это кажется органичным. В сериале есть несколько сцен, которые неприятно смотреть и которые заставят поморщиться, в том числе несколько случаев физической, психической и эмоциональной боли или опасности. Нас подталкивают к краю, но не за него; сценаристы провоцируют, но держатся в рамках, избегая слишком необоснованных или далеко заходящих сцен. Они понимают, что аудитория должна следовать за историей, а не отключаться от момента, который кажется натянутым или постановочным.

Неотвратимый конец. Сейчас самый неоднозначный аспект „ОА“ – его финал. Критики и публика или любят его, или ненавидят. Некоторым нравится его неоднозначность. Другие остались чесать в затылке, в раздражении из-за того, что, как они считали, было надуманным, незаслуженным, разочаровывающим разрешением. Учитывая долгий путь к этому заключению, всегда трудно удовлетворить ожидания зрителя и справиться с ними. В экосистеме стриминговых сервисов зритель проявляет чувство собственности в отношении любимых сериалов; это подобно долгосрочным отношениям. Даже если мы влюблены, наши партнеры могут разочаровать нас, но этот холодок может также оживить отношения. Вокруг сериала идут яростные споры, совпал ли он с духом времени и создает ли шум. На мой взгляд, финал породил плодотворную всеобъемлющую беседу у кулера – и неоднозначность вылилась в подготовке второго сезона „ОА“, в котором Марлинг и Батманглидж пообещали ответить на многие вопросы. Не переключайтесь…

Использование в сценарии сюрпризов, сомнений и смены точек зрения одновременно заставляет нас теряться в догадках и открывает дверь для нашей веры.

Пограничные миры в „Человеке в высоком замке"

В „Человеке в высоком замке“ разные места действия существуют еще до того, как персонажи начинают приближаться к альтернативным реальностям. Сериал, основанный на антиутопическом романе Филипа К. Дика, был адаптирован для Amazon Фрэнком Спотницем (“Секретные материалы“, „Медичи“). Его нынешний шоураннер – Эрик Овермайер (“Босх“, „Прослушка“). В альтернативной истории „Человека в высоком замке“ союзники проиграли войну странам Оси, которые сбросили атомную бомбу на Вашингтон, округ Колумбия. Нью-Йорк и Восточное побережье оказались во власти Великого Нацистского Рейха; Западное побережье стало частью Японских Тихоокеанских Штатов с японским правительством в Сан-Франциско. Середина осталась Нейтральной Зоной. Остальной мир поделен между нацистами и Японией, но две „господствующие расы“ балансируют на грани войны из-за стремления к превосходству. Существование каждого человека жестко контролируется, вплоть до того, какая музыка разрешена для прослушивания, и все живут под постоянной угрозой казни за несоблюдение правил (а иногда даже за соблюдение). Неудивительно, что многие желают сбежать.

Японский министр торговли Тагоми (Кэри-Хироюки Тагава), добрый пацифист, глубоко обеспокоен тем, что его тайный план примирения не сработал, и начинает медитировать при поддержке своего ассистента Котомичи (Арнольд Чун). Тагоми сильно скучает по покойной жене и мечтает о лучшем мире. Глубоко погрузившись в медитацию в конце первого сезона, Тагоми открывает глаза в месте, которое кажется другим Сан-Франциско – другой реальностью, где США победили. Тагоми это снится? Он нашел портал? Он обладает суперсилой? Это потрясающий клиффхэнгер[46]