думают, что я блестящая ученица столичного гения. Здесь явно боготворили Риса и считали его чуть ли не всемогущим. Признаться, мне очень хотелось чтобы их мнение оправдалось, и бывший военный, а ныне председатель Верхней палаты спас ни в чём не повинного ребенка. Правда, как именно он собирается это делать, я себе пока что представляла смутно. 

Вообще, что можно предпринять в мире, где ещё нет ни камер слежения, ни электронной базы преступников, ни даже общей картотеки отпечатков пальцев? Последнее я осторожно выяснила, пока любезный доктор провожал меня до кабинета начальника участка. Бессознательного деира Рохуса унесли, не слишком бережно и не особо церемонясь. Мне было его жаль, но себя куда жальче. Если бы не наша с Рисом слаженная работа, никто никогда не узнал бы, что кто-то похитил девочку по имени Бенигна. 

Максимум провели бы расследование падения дирижабля. Улик, понятно, не нашли, списали бы на несчастный случай и дело с концом. 

Некая не до конца оформленная мысль мелькнула на краю сознания и пропала. Мы добрались до второго этажа, где заседал импровизированный штаб. В не слишком просторном помещении, и без того занятом массивным столом и длинным, во всю стену, стеллажом с папками, было не продохнуть. Рис устроился на самом удобном месте, в кресле за столом, самому же деиру Арнеру пришлось ютиться на стуле для посетителей. Ему ещё повезло — таких стульев было всего два. 

Я, недолго думая, уселась прямо на столешницу, заработав недовольный взгляд Дельхарта и одобрительный — остальных присутствующих мужчин, и кратко пересказала нашу с деиром Рохусом беседу. Подробный вариант лёг на стол в виде кипы отпечатанных листов почти одновременно с моим отчётом. Молодцы здесь секретари, оперативно работают. 

— Что делать будем? — не особо надеясь на ответ, поинтересовалась я. 

Рис имел полное право послать меня, сказать что это не моё дело и вообще выставить вон. Он помолчал, бегло проглядел текст стенограммы и наконец поднял на меня глаза. Я затаила дыхание. Выгонит или нет?

— Я уже поставил на уши всю полицию Кримхильда, особенно района где жил деир Рохус, — сообщил он наконец, и я выдохнула. 

Кажется, остаюсь. 

— Мне обещали прислать отчёт по всем организованным бандам за последние полгода. Результаты проверок по личным делам знакомых и приятелей деира Рохуса будут ближе к утру, это дело небыстрое, — продолжил он, отодвигая стопку с допросом в сторону и подтягивая ближе увесистую адресную книгу. — Запчасти для взрывного устройства не так уж просто раздобыть. Они в магазинах не продаются. Значит, нужно прошерстить военные склады…

— И точки ремонта и продажи бытовой техники, — в тон ему продолжила я. — А также авто и этих ваших модных саней-вездеходов. 

Рис поджал губы, замер на мгновение, что-то прикидывая в уме, и наконец неохотно кивнул. 

— Ты права. Там тоже могли разжиться проводкой и прочим. 

Дельхарт плотно засел за телефон. Я же имела счастье оценить прогресс местной техники — телефонный аппарат напоминал тот, что моя бабушка хранила, как раритет. С крутящимся диском и циферками под ним. Очаровательно! 

Мне тоже позволили сделать один звонок. Рис сам предложил, а я не стала отказываться. Не хватало ещё, чтобы тётушка начала беспокоиться. Дело шло к полуночи, а мы ещё не вернулись в усадьбу! 

Глава 14

Алиса

Весть о том, что мы оба ночуем в городе и сегодня не приедем, мефру Винкс восприняла с завидным энтузиазмом. До меня только тогда дошло, что ситуация выглядит даже не двояко, а вполне однозначно. Объяснение «У нас много дел, мы задержимся до утра» звучало сомнительно, особенно учитывая наш официальный статус жениха и невесты. По ту сторону провода прочувствованно и умилённо шмыгнули носом и посоветовали не торопиться. 

— Я помогаю ему с расследованием! — рявкнула я в трубку. 

— Да-да, конечно, девочка моя! — жизнерадостно пропела тётя и отключилась, оставив меня кипеть от невысказанного возмущения. 

Перезванивать и орать при всех что всё не так, как она подумала, я не стала. На меня и без того косо поглядывали, недоумевая, с чего вдруг Дельхарт допустил бабу к расследованию. 

Я и сама, признаться, недоумевала. 

Со сложившимся в моём представлении образом шовинистического самодура совершенно не вязалось внимание к моим словам и предложениям. 

Неужели я зря заочно осудила Риса? Пока что он выглядел куда лучше, чем если верить описанию Элис. Меня всё ещё изрядно напрягало его поведение на борту дирижабля. Заигрывание с посторонней девицей при живой невесте в соседней каюте — не лучшее поведение. Но в остальном он оказался не так уж и плох. Вежлив, учтив, на удивление уступчив, не говоря уже о том, что поверил блондинке и предоставил ей — то есть мне — право вести допрос преступника. Не сомневаюсь, что в участке для этого специалисты имеются, но Дельхарт предпочёл оставить за столом именно меня. 

Может, моё иномирное происхождение так повлияло? Мужчины падки на экзотику. А что может быть экзотичнее девицы из параллельной реальности?

— О чём задумалась? — твердый ластик карандаша уткнулся мне точно между бровей, где иногда, в моменты особого сосредоточения, пробивалась первая мимическая морщинка. — Не пугай меня. 

Рис покрутил шеей, затёкшей от многочасовых бесед по телефону, и потянулся так, что хрустнула спина. Я невольно залюбовалась мускулатурой, проступившей под рубашкой — пиджак он снял, жара в кабинете стояла адская. Пусть и бывший военный, тренировки он явно не забросил.  

— Тебя пугают думающие женщины? — фыркнула я, отвешивая себе мысленную оплеуху.

Нечего заглядываться на бабника-шовиниста! Его отвадить нужно было, а не приманить. 

— Нет, меня пугает только вот это твоё выражение лица, — он помахал ладонью у моего носа для наглядности. — Сознавайся, какие ещё нововведения для этого ведомства ты придумала? 

Я слегка покраснела, радуясь что можно списать румянец на избыточное отопление и духоту. Не говорить же, что думала с таким остервенением вовсе не над расследованием? «А надо было бы, раз уж взялась помочь найти ребёнка, могла бы и активнее поучаствовать», — подсказала совесть. 

— Мне кажется, я не имею права учить вас вести расследование, — отведя взгляд, пробормотала я. 

За ночь кабинет начальника участка успел превратиться в небольшой телефонный узел. Многоголосые переговоры сливались в гудящую какофонию, от которой под утро начала раскалываться голова, но жаловаться я не собиралась. Не до меня всем. На стене красовалась карта столицы и её ближайших окрестностей, которую быстро заполняли точки, линии и непонятные мне загогулины.