женщины, наверное, все равно что-то заметили и быстро свернули тему.

Ведерников понял, задавать вопрос в лоб, нельзя. Мать не признается. Ее он знал хорошо. Упрямая, как соседская корова. С места не сдвинешь, если упрется. Хотела бы сказать, не врала бы столько лет. Но самое главное, он понял, отец жив. Наверное, просто в силу своей профессиональной деятельности был вынужден оставить их с матерью. Все-таки человек работает во имя защиты своей страны. Как выглядит фантастическая защита, Ведерников не до конца понимал. Но это и не важно. Когда они встретятся, отец все расскажет. Наверное, он, отец, был вынужден посвятить себя делу. Потому и оставался один, а их отправил в деревню. Или, возможно, мать бросила отца. Времена тогда были сложные. В любом случае, Игорь решил, что родителя разыщет. Отец-герой должен знать, сын его не подвёл.

На поиски ушло четыре года. Не так-то просто оказалось все это. Для начала, требовалось еще от тетки добиться, какая именно фамилия была у него раньше. И добиться осторожно. Дабы она не поняла, с какой целью племянник вдруг заинтересовался тем, что и знать не должен. Поиски приходилось совмещать с учёбой, потом с работой. Но Ведерников настойчиво шёл к своей цели. Он точно знал, надо лишь разыскать, где сейчас живет отец. И все.

Наконец, момент настал. Игорь узнал адрес, куда нужно ехать. Оказалось, место это находилось в пригороде, совсем рядом, буквально пятнадцать минут на электричке. По крайней мере, должен жить. Ведерников уже устроился на завод. Он уже был на хорошем счету, несмотря на возраст. В общем, есть, чем гордиться. Особенно есть, что рассказать о себе отцу. Игоря сильно волновало, почему они не вместе. Почему мать так поступила. Он в первую очередь винил именно мать. Ему казалось, она просто не захотела справляться с обязанностями и сложностями, которые сопровождают жизнь супруги гения. Мысль, что с отцом не все так хорошо, даже в виде предположения, ему в голову не приходила. Ведерников не мог допустить, будто родитель, на самом деле, сидевший алкоголик и тунеядец.

Поэтому, когда зашел в комнату в коммуналке, где ужасно отвратительно воняло устоявшимся перегаром, грязным немытым телом и еще какой-то кислятиной, он сначала думал, это — ошибка. Оказалось, ошибки нет. Все верно. И отец его. И даже брат, на которого Ведерников никак не рассчитывал, тоже почти его. Только от другой женщины.

А потом вообще начался какой-то ад. Отец заявил, мол, раз ты Игорек большой человек, то и зарплата у тебя большая. Наверное. И тут уж, прости, но надо делиться. Ты ведь не хочешь, Игорек, потерять такую хорошую работу. Уважение и почет не хочешь потерять?

Ведерников, наверное, натворил бы глупостей. Многие герои классической литературы в тяжелые моменты жизни трогательно эту жизнь обрывали. Игорек классическую литературу уважал и в принципе, если трогательно, то был бы не против последовать примеру героев. Ему так было муторно от той правды, которая открылась, что он даже ходил на берег реки и размышлял, а не утопится ли. Потом посмотрел на хмурое осеннее небо и понял, лезть в воду, как минимум, холодно. Надо хотя бы подождать до лета.

Но, к счастью, в конце тоннеля, как положено по законам все той же классической литературы, появился свет. Игорь совершенно случайно, на заводе, что было совсем неожиданно, встретил Ниночку. На самом деле, это была их вторая встреча после окончания школы. Первая произошла осенним вечером, несколько лет назад. Как раз после возвращения Игоря из родного села, когда он услышал тот самый разговор матери и тетки.

Шел дождь. Ведерников прыгал через лужи, пробираясь к общежитию. У старого тополя, который рос возле входа в общагу, стояла женская фигура. Разглядеть ее было сложно. И на улице уже смеркалось, и ливень такой, в двух шагах ни черта не видно.

Однако, как только Ведерников оказался рядом со ступенями, ведущими в общежитие, незнакомка его окликнула. У Игоря екнуло сердце, стоило услышать этот голос. Ниночка. Та самая Ниночка, о которой он ни на секунду не забывал.

— Я тебя искала. Мне нужна помощь. — Сообщила девушка, даже не поздоровавшись, а затем, без малейших сомнений, скользнула в дверь, которую Ведерников, как раз, открыл, собираясь войти.

Ниночка рассказала Игорю историю, в которой оказалась. История была некрасивая и чревата последствиями. Сначала Ведерников даже не знал, как на нее, на эту историю, реагировать. Особенно ему, с его завышенными требованиями к окружающим. В то время об отце он еще правды не знал. Искренне считал, все нужно делать, как положено. А тут — Ниночка со своим, прямо скажем, очень грязным бельём.

Много лет назад родной дед Ниночки оказался замешан в дело, которое касалось высоких партийных чинов.

–Михаил Дмитриевич Рюмин. Говорит тебе это о чем-то? — Ниночка горько усмехнулась.

Игорь сначала даже подумал, не послышалось ли. Конечно, фамилия Рюмина ему говорила о многом. Несмотря на то, что прожил Игорь почти всю жизнь в селе, навязчивая мысль разыскать отца сидела в его голове давно. Учитывая, что видел он родителя, то инженером, разрабатывающим атомную бомбу, то чуть ли не министром государственной безопасности, то секретным агентом, Ведерников максимально вникал во все события, мелькавшие в информационном доступе советских граждан, начиная с первых лет послевоенного времени. Особенно, когда переехал жить в город. Возможности стали шире. Он часто ходил в библиотеку имени Ленина и внимательно изучал всю доступную периодику. Однако, Ниночка рассказала Игорю то, что ни в одной газете не прочтешь и ни в одном журнале не напишут.

— То что сейчас услышишь… Я не знала об этом. Сразу говорю. Вообще. Всегда думала, какого черта родители переехали из столицы в какую-то богом забытую деревню? Как им могла прийти в голову настолько дурацкая мысль? Ненавидела их за это. Я помню, как мы жили в Москве. Плохо, но помню. Красивые, нарядные платья. Няня… Отца не стало давно, ты в курсе. Уже пять лет, как умер. А мать… В прошлом месяце. Не надо соболезнований. — Ниночка подняла руку, выставив ее ладонью вперёд.

А Игорь как раз собрался эти самые соболезнования принести. Но девушка не просто в них не нуждалась, она этого сильно не хотела.

— Вся наша жизнь — ложь. После похорон начала разбирать вещи. Нашла…Не знаю, как назвать. Записки, дневник. Его вел отец. Так думаю, деревенская жизнь тоже не была пределом его мечтаний. Но…Они не просто уехали из Москвы. Они, можно сказать, сбежали. Мой отец на