Амогг ухмыльнулась, обнажая бивни, хлопнула рукоятью топора о ладонь. И ответила на человеческом языке с авилданским акцентом:

– Хо-хо-хо. Амогг сказала, что нам не нужны никакие сделки с людьми. Убирайся вон, или мы сразимся, вампир.

– Значит, ты меня помнишь? – улыбнулся Лоример. – Я польщен.

Амогг фыркнула.

– Лоример Фелле. С тобой рядом – Мейвен Касание смерти и Тиарнах Огненная грива. Теперь я вас узнала. Никогда не дружили с Амогг. Оскорбили вождя Хадакка, людишки с навозом вместо мозгов. А теперь сразимся. Много лет миновало с тех пор, когда Амогг участвовала в славной битве.

– Погоди! – произнесла Мейвен, шагнув вперед. – Я…

Один из других крупных орков прыгнул ближе к Амогг и прорычал что-то, потрясая кулаками и костяными браслетами. Резкий металлический дух магии поднялся вокруг Амогг, укрывая и окутывая ее. Ряды орков изготовились для атаки.

Мейвен инстинктивно задействовала магию и почувствовала, как раздувается сила орка-шаманки, чтобы сравняться с ней. Мейвен нагнетала все больше и больше, пока ей не стало трудно все это сдерживать.

Верена укрылась за своими людьми, они все явно собрались удирать на лодках, если сумеют. Нападения орков теперь было не избежать.

– Вот дерьмо, – пробормотал Тиарнах. – Значит, все на мне? – Он вздохнул, расправил рубаху, на лице застыла вызывающая ухмылка. – Слушай, Амогг, я тут кое-что вспомнил – все хотел сказать, да старая память уже не та, хоть и сразу припомнил этот шрам на твоей груди. Я ж отца твоего убил, ты не знала? Крупный был мужик, со стальными бивнями и без носа, да?

Взгляды всех – и людей, и орков – обратились к старому воину, далеко не в расцвете лет.

– Слабоумный пьяница, – сказал Лоример. – Окончательно все испортил.

Он уже готовился к бою, и все тело прорезали острые костяные шипы.

Глава 11

Вундак достаточно хорошо понимала человечий язык, чтобы ужаснуться. Она мудро убралась с пути Амогг за мгновение до того, как топор предводительницы расколол валун прямо перед ней.

– Что такое? – спросил Рагаш, видя, как прижались к черепу уши Амогг.

Ее кожа вспыхнула яростным алым цветом, обнажились покрытые пеной бивни.

– Тот огненногривый человек утверждает, что убил Ваггана Железного бивня, – пояснила Вундак.

Рагаш усмехнулся, подаваясь вперед.

– Этот щуплый человечек? Да Вагган был сильный, как бог. Врет небось.

Вундак ухватила его за руку и потянула назад, а топор Амогг снова взметнулся вверх, блеснув острой гранью.

– А я думаю, это правда.

Их вождь жаждала крови.

Амогг из Хадакка тронула шрам, пересекающий широкую грудь, возвращаясь к воспоминанию о мече, что снес голову ее могучего предка, а потом небрежно, как червя, отшвырнул ее, тогда совсем юную. Перед мысленным взором Амогг появилась мерзкая боевая раскраска того врага, совпадающая с раскраской воина, стоявшего перед ней.

Амогг направила на него топор и заговорила громко и медленно, на торговом человеческом языке, чтобы поняли даже самые тупые из этих коварных людей.

– Ты убил моего родителя, ты оставил мне этот шрам. Вызываю тебя на бой, один на один, это мое кровное право.

Воин усмехнулся:

– Нет, меня это ни капли не интересует. Но спасибо за предложение.

– Что они говорят? – спросил Рагаш.

– Амогг вызвала огненногривого на ритуальный бой, а он отказался. Проявляет неуважение.

Рагаш зарычал:

– Всем известно, что у людей нет чести.

Нечаянно услышав их разговор, три молодых горячих орка-самца вспыхнули красным в ярости, с пеной у бивней вырвались из рядов и понеслись вперед с поднятыми топорами. Амогг взревела от гнева, но была слишком далеко и не могла остановить их атаку.

Человек-воин с безумной ухмылкой на раскрашенном лице выдвинулся им навстречу, готовый принять удары. Когда опустился первый топор, воин сделал шаг в сторону, и клинок просвистел по воздуху. Острием меча он рассек заплетенную гриву несущегося на него врага, легко задев зеленую шею. Ноги орка подкосились, и он упал, обливаясь кровью.

Второй высоко занес топор, намерившись разрубить человека надвое. Амогг зарычала, а человек метнулся вперед, под удар, быстрее, чем топор опустился. Меч огненногривого вонзился в незащищенное брюхо орка, а тот в боевом порыве налетел на клинок, который пронзил ему сердце и прошел насквозь. Орк повалился, утаскивая за собой меч. Человек отпустил оружие и с голыми руками обернулся к третьему орку.

Последний орк взвыл, взмахнул топором, и ряды Хадакка одобрительно заревели. Могучий удар был нацелен в шею, но человек отшатнулся, оружие пронеслось у самого подбородка, снеся лишь несколько волосков с бороды. А шустрый человек проскользнул орку за спину и прыгнул на него, обхватив торс руками и ногами.

Тупые человеческие зубы погрузились в жесткую орочью шею. Восторженный рев в рядах орков затих. На шее у человека напряглись мускулы, он стиснул челюсть и выдрал огромный кусок орочьей глотки, а рыжие волосы окрасились в темно-красный от хлынувшей на них крови. Орк-воин, рыча, ударил через плечо, но удар вышел слабым и не столкнул с него озверевшего человека, который вгрызался глубже, рвал волокна мышц и артерии. Орк зашатался, посерел, и человек отпустил его, приземлившись на ноги, а орк зарылся лицом в песок.

Весь берег погрузился в молчание, и лишь прибой шелестел по камням и песку. Человек выплюнул орочью плоть и вырвал меч из груды кишок. Потом закинул окровавленную сталь на плечо и взглянул Амогг в лицо.

– Убожество. От орков я ожидал большего.

Пока Амогг разглядывала его, ее кожа опять стала зеленой.

– Ты смеешь злить меня, человек?

Он снова сплюнул, с подбородка закапала кровь.

– Конечно. Ведь я Тиарнах из клана Кахалгилроев. Ты что, забыла? – Усмехаясь, он прошел вдоль их боевого строя.

Амогг смотрела на воина. Она позабыла про его клан. Все старейшины знали этот род, многие носили шрамы, полученные в яростных схватках, каких не случалось с тех пор. Прежде орки населяли много разных земель, и в те давние времена войско ее тирана-отца дралось с этим кланом людей, а сегодняшние старейшины были мелкими граббсами. Амогг перевела взгляд на Вундак – их шамана и старейшую из орков в Оркском нагорье. Вундак посерела и была глубоко напугана – мало что могло довести ее до такого. Вот он, тот достойный вызов, которого Амогг так долго ждала.

– Один на один, – сказала она. – Без убийства молодых дураков.

Тиарнах сплюнул в ее сторону сгусток слюны с красными прожилками, а потом заговорил на орочьем языке – сносно, насколько это возможно для человека, лишенного бивней:

– Да ты что? Ты вождь Хадакка, и твоя сторона нарушила вашу драную честь. Мы с твоим отцом дрались один на один, он